Александр Булан - Жажда Крови

— Я согласна помочь всем, чем смогу, если мне будут объяснять смысл каждого нашего шага и не станут подставлять, — выдохнула Мария.

— Не надейся, что тебе будут всегда пояснять, что нужно делать — мы приглашаем тебя не как махательницу саблей, а как умного, способного к рождению новых идей человека, — с ехидцей ответила Ром.

— Анна, Валлар сказал, что ты изучаешь язык Великих, — полюбопытствовала Мария. — Я не знала, что у нас есть какие-либо знания в этой области.

Анна обрадовалась вопросу.

— Великие не являются одним видом. Они даже не объединены в единое общество, как считают некоторые, — подавшись вперёд, начала объяснять адепт Хора. — Великие — десятки типов существ совершенно разного происхождения, с разными целями и склонностями, с абсолютно различной историей и биологией. Однако у них есть общие качества. У каждого вида наверняка есть свой язык, соответствующий его особенностям. Однако Великие имеют систему знаков, если можно так сказать, понятную для всех представителей общности. Кэрилл пытается перенести эти знаки на бумагу, и добился впечатляющих результатов. Он воспринимает их как некие неописуемые звуки. Для меня это — хороводы света в пустоте. Однако пока что мы понимаем лишь малую долю того, что слышим и видим, а видим и слышим лишь ничтожную часть того, что сообщают друг другу Великие.

Вздохнув, Анна стянула закрывающую глаза повязку. Охотница вздрогнула, увидев пустые глазницы, наполненные белёсой слизью.

— Я лишилась человеческого зрения, но обрела способность видеть незримое, — печально сказала хористка. — В городе появилось много такого, чего люди не видят и видеть не должны. Великие разговаривают, и понимая даже малую толику их речей, я оказываюсь во власти страха.

Кабинет они покинули спустя несколько часов, полных страшных открытий, тяжёлых споров, мрачных размышлений и сложных решений.

— Приглашаю тебя на ритуал Воззвания к Космосу, — произнесла Анна, пропуская вперёд двух присутствовавших при разговоре адептов. — Тебе будет полезно.

— Знаешь, каждый раз после того, как мне говорят эту фразу, я попадаю в какой-нибудь переплёт, — проворчала Мария. — Соглашаюсь исключительно из уважения к тебе.

— Я не пойду с вами, — отказался забинтованный. — Я уже иду на поправку, но мне нужен покой.

Спустившись с лестницы, Мария лицом к лицу столкнулась с высоченным хористом. На лунно-бледном вытянутом лице зловеще блестели двумя сапфирами тёмно-синие глаза без зрачков и белка. Долговязый и гибкий, как червяк, он вызывал невольное отвращение. Ненавидяще зыркнув на охотницу, хорист приоткрыл большой рот, полный чёрных зубов, будто вознамерившись укусить, но сдержался и скрылся за толстой дубовой дверью слева.

Дворик наполнился адептами Хора. Белые тени опускались на землю среди запорошенных снегом сухих подсолнухов. Лоуренс, единственное тёмное пятно среди алебастровых призраков, воздел руки в странном жесте и поднял взгляд к небесам. Жест выглядел следующим образом: одна рука поднималась прямо вверх, а другая — в сторону под прямым углом к первой. В результате получалось, что руки образуют прямоугольный треугольник.

Глава Церкви, высокий мужчина в роскошных чёрных одеждах, выглядел равным древним королям. Его безупречно правильное лицо излучало уверенность и силу. В умных серых глазах горело тайное пламя.

Стоявший на балконе адепт что есть силы дунул в длинную серебряную трубу. Раздался протяжный тоскливый вой.

Адепты Хора, повторив движение своего лидера, запели гимн на высоком наречии, чуть погодя перейдя на неизвестный Марии птумерианский. Высокопарные слова о возвышении через поглощение благой крови сменились потоком чуждых уху человека звуков.

Sanguine sancte…

Яаар'на шха, фитал'на рлхаа… [14] Святая кровь… (лат.) Видящий в небе истину, вознеси в небо песнь… (птум.)

Девушка зябко поёжилась, и не холод стал причиной. Повеяло чем-то древним, давно забытым, но дерзко вызванным из пучины минувших тысячелетий. Потянуло жуткой космической стужей. Головки мёртвых подсолнухов тревожно заколыхались.

Потемнело. Подняв глаза к небу, Мария увидела, что облачная хмарь рассеялась, обратившись чернотой, сверкающей холодными огоньками звёзд.

— Но сейчас же день, — ошеломлённо пробормотала охотница, наблюдая невозможную метаморфозу.

Spatium, magna, veterum…

Яаар'на шха, рнама, у айиплум… [15] Космос, великий, древний… (лат.) Видящий в небе истину, знание, несись ввысь… (птум.)

Мария увидела, что от церковников исходит едва заметное сияние. Теперь адепты сами казались белыми звёздами на фоне сгущающейся тьмы. Налетел порыв ветра. Подсолнухи пали ниц. Песня набирала громкость, словно песню Хора подхватывали сотни новых голосов.

Происходящее находилось далеко за пределами понимания охотницы. Но у Марии родилось неожиданное чувство, что суть действий Хора теперь доступна и для её разума — достаточно лишь прислушаться.

Чёрные небеса разразились дождём лазурных искр. По стенам святилища бегали слепящие белые огни. Слёзы небес.

Яаар'на шха…

Мария ощутила, что с огромной скоростью летит сквозь пустоту. Мимо проносились безымянные звёзды и космические облака. Куда ведёт этот путь?

Вселенная развернулась, словно веер. Взгляду открылись миры и измерения, вовсе неописуемые для бедного человеческого языка. Звенящие многомерные спирали скручивались и разворачивались. Клубились разноцветные туманы. Пульсировали пузыри, заполненные таинственной жизнью. Путь к корням Вселенной продолжался.

Увиденная бесконечность оказалась лишь малой точкой в другой, куда более великой. У Марии возникло чувство, что сейчас ей откроются конечные истины, придут ответы на все вопросы, что разумные существа задавали с рождения первых звёзд и зададут до угасания последнего светила во Вселенной. Но вместо откровения за последним пределом ждала слепая тьма и хаос.

Задрожав, Лоуренс упал на колени.

— Вернись, наш путеводный огонь! — возопил он.

На святилище пала непроглядная чёрная мгла, прорезаемая багровыми сполохами. Охотнице казалось, что сейчас её разорвёт на куски. В ушах зазвенело. Девушка попыталась побежать, но у неё не было ног, да и бежать оказалось некуда и не по чему: зловещий танец теней поглотил всё. Воцарилась тьма, едва рассеиваемая злыми красными огоньками.

Дернувшись, она поняла, что плывёт по тёмному морю под густыми лиловыми облаками. Сверху презрительно смотрела гигантская красная луна.

— В ночи ничего не видно! Лоуренс, спаси меня! — с мольбой запричитал чей-то голос, до боли знакомый, но не узнанный.

Видение исчезло, снова оставив Марию во мраке. Из пустоты доносились плач и истошные вопли. Призвав на помощь всю свою волю, охотница вынырнула из хищной трясины кошмаров.