Александр Булан - Жажда Крови

Склонность Яна к шуткам в сложных ситуациях Мария знала ещё по учёбе в Бюргенверте.

В эту нелёгкую минуту на обычно решительную и неунывающую охотницу навалилась мучительная апатия. Усевшись на сено, девушка обхватила голову руками и зажмурила глаза. Не хотелось ничего, только лечь и умереть. Стали ли отрывки полученного от Великого Амигдалы знания причиной приступа отчаяния, или просто она подошла к пределу своей выносливости? Охотница не знала. На краю сознания бродила мысль, что попытки предотвратить катастрофу обречены на провал. Отчётливо причину такого вывода вспомнить не получалось.

Тело налилось свинцом. Искать способ освободиться не осталось сил. Благодаря отвратительному ритуалу Миколаша она краем глаза взглянула на силы, исподволь манипулировавшие безрассудными ярнамитами с того злополучного дня, когда археологи из Бюргенверта раскопали вход в лабиринты Птумеру. Всё тщета. Человек — разменная монета в играх Великих.

Анна рассчитывала, что носительница птумерианской крови найдёт в кошмаре ключ к спасению. Но охотница чувствовала, что лишь подтвердила неминуемость гибели.

Закрыв лицо руками, Мария тихо заплакала от злости и бессилия.

— Мария, милая моя, — прошептал Ян и взял её за руку.

— Ян, мы прокляты, — беззвучно пробормотала девушка. — Задолго до Церкви и Бюргенверта. С самого рождения жизни. Обречены питать отвратительную тварь своей кровью. Древние религии утверждали, что человек предназначен богу. Шло время и мы поверили в себя. Те верования канули в прошлое, как унижающие достоинство человека-творца, человека-борца. Теперь я знаю, что культы прошлого были правы. Мы лишь мясной скот для омерзительной твари. Такова наша природа. Это предначертанная нам судьба. Наш рок.

— Пожалуйста, успокойся и послушай меня, — мягко произнёс Ян ей на ухо. — И ты, и я знали, что стоящие за Чумой Зверя силы неимоверно могущественны. Мы давно знали, что особых шансов на победу нет. Но разве это обстоятельство отменяет нашу правоту? Я не собираюсь быть овцой, покорно идущей на убой. Ты, думаю, тоже. Что вообще мы можем противопоставить врагу?

— Если тебе не удалось найти лекарство, то ничего, — покачала головой Мария. — Разве что…

— Мне и моим людям не дают ни средств, ни времени. До результата, к сожалению, ещё далеко, — горько вздохнул Ян. — Уж не происки ли это упомянутой тобой тёмной силы? Но о чём ты хотела сказать, но не договорила?

Сосредоточившись, Мария извлекла из памяти историю гибели Лорана. Голова отозвалась ноющей болью. К горлу подкатил комок.

— Я узнала способ, которым жители Лорана остановили Чуму Зверя, — прошептала девушка. — Они принесли в жертву тех, кто нёс в себе силу Великих.

— Предлагаешь умертвить адептов Хора? — грустно улыбнулся учёный. — Не уверен, что они согласятся, пусть даже жертва могла бы спасти мир. Разве что Анна, но она не сторонница жертвоприношений по другим причинам.

— К тому же я сомневаюсь, что жертва поможет. Кровь хористов всё же слишком слаба. Мы лишь выиграем время, — отвергла этот вариант Мария. — Нужно что-то совершенно иное.

— Ты и Ром, — с затаённым ужасом прошептал Ян. — Став одними из Них, как хочет того бедная Ром, вы смогли бы предотвратить беду?

— Я не знаю, Ян, не знаю, — тяжело вздохнула Мария. — Я не думаю, что смогу. Я близка к тому, чтобы сломаться. Чтобы принять такое могущество, нужно уже быть подобной несокрушимому алмазу. Даже если получиться, вряд ли мы справимся с этой тварью. За ней миллионы и миллионы поглощённых жизней.

— Если возвышение спасёт от Чумы только вас двоих, я умру без отчаяния, — бесстрастно ответил учёный. — Но мы в любом случае не должны сдаваться! Война не проиграна! Ещё есть время, и мы с тобой не одни! В любом случае твоё путешествие дало новые знания. Все вместе мы что-нибудь придумаем.

— Спасибо. Ты устыдил меня, — выпрямилась девушка. — Я даю слово не сдаваться. Пусть отчаяние придаст сил.

Мария чувствовала, как вязнет и путается в потоке событий. Беспорядки в городе, заговор Логариуса, нелепое заключение, — на первый взгляд несвязанные события приобретали устрашающий смысл. Чья-то могучая воля довлела над всеми, кто пытался идти против утягивающего в пропасть течения.

В глазах охотницы снова загорелась решимость. Убрав волосы с лица и утерев слёзы, она задумчиво глянула на злосчастную решётку.

— Предлагаю всё же позвать охрану.

Пробуждение в темнице Яаар'гула стало одним из худших в жизни Валлара. Голова гудела подобно самому большому колоколу Соборного округа. Кости нещадно ломило. Чувство вины проснулось одновременно с сознанием: он подвёл Марию. Он не способен управлять собой и совершенно никчёмен. Часть разговора Марии и Яна дошла до его ушей, но окончательно Валлар пришёл в себя тогда, когда у клеток раздался резкий голос тюремщика.

— Вы не выйдете отсюда, пока Миколаш не решит, что наше дело в безопасности, — холодно процедил охранник.

Осмотревшись, охотник увидел Марию в соседней клетке и обрадовался: девушка жива. Но, осознав сложившееся положение, Валлар немедленно рассвирепел, несмотря на боль и усталость.

Валлар с детства отличался непростым характером. Долгая служба в армии, а затем и обучение в Хоре научили его сдерживать гнев. Но сейчас, надломленный и отчаявшийся, он не мог и не хотел сдерживаться.

В детстве его считали немного неуравновешенным, а в армии боялись. Но Валлар был умён и умел находить истоки своих чувств. Он всегда обладал болезненной чувствительностью к несправедливостям и несовершенствам мира. Возможно, именно поэтому идеи Церкви так захватили его в своё время. Гнев Валлара порождался нежеланием принимать зло в любых формах. Но гнев — опасное чувство, особенно в сочетании с отчаянием.

— Миколаш — вонючий осёл! — прохрипел охотник, тяжело поднимаясь на ноги. — Выпусти нас с Марией! Остальных тоже выпусти! Вы имеете такое же право устраивать здесь тюрьму, как дворовый пёс — носить ярнамскую корону!

— Ты, урод, — прошипел охранник и отпер дверь клетки. — Я научу тебя уважению!

Валлар являлся очень сильным и умелым бойцом. Но охотник вступил в противостояние изнурённым, а бледный гигант был сыт, полон сил и зол. Схватив Валлара в охапку, он ударил охотника в солнечное сплетение и поволок прочь.

Оттащив охотника в соседнее помещение, охранник бросил пленника на пол. Попытавшись встать, Валлар схватился за стоявший посреди помещения стол. Охранники явно обедали здесь: на то указывали три пустых тарелки, вилки, блюдо с куриной тушкой и разделочный нож. В обычных тюрьмах такие вещи держат подальше от заключённых, подумал Валлар.