Марина Кулешова - Женить Темного Властелина

Во второй раз за короткий промежуток времени Тьяцла замечает во взгляде Темного недобрый огонек. Мысль о том, что сейчас будет безжалостно растерзана, заставляет ее совершить невообразимое, за что иллиор точно по головке не погладит.

— Ты на меня свою зверушку не натравливай. Я медведей не боюсь! — громко говорит девушка и шлепает его ладонью по щеке.

Со стороны двери раздается испуганный возглас. Иллиор с эсхиллкой резко разворачиваются к источнику шума, которым оказывается Норн. Оборотень прижимает ладонь ко рту и испугано смотрит на них, а за ее спиной стоят человек и вампир в оборонительных стойках, но как только они понимают, что обращения не привидится, расслабляются, опускают руки. А Мелиас даже произносит примирительным тоном:

— Если решите возвращаться в Темный, мы с вами, — дернувшемуся было на выход, вампиру в бок попадает локоть мага. — Чтобы не натворили глупостей. И свести старые личные счеты. Можем даже прямо сейчас выдвигаться.

Со стороны Ириона раздается возмущенное сопение.

— Но сначала все-таки пообедаем, — произносит Норн, когда к ней возвращается способность говорить. — А то все совсем остынет.

И подает всем пример, пройдя к столу, при этом по широкой дуге обходит Ахрона, который возмущенно таращится на свидетелей разговора.

— Что. Вы. Все. Здесь. Забыли? — зло цедит тот, прищурив глаза и обводя взглядом тех, кто собирался выйти.

— Да мы тут для подстраховки остались. На всякий случай, — произносит оборотень, разливая по тарелкам суп. — А такой бы случай подвернулся, Ахрон. Ты совсем не контролируешь эмоции перед обращением, поэтому и приучается, что обращаешься в безумное животное. Даже не представляю, что случилось бы с Тьяцлой, не окажись мы здесь. Я видела много оборотней, жила в их деревне. Меня саму долго обучали контролю, для обращенных посредством укуса все намного сложнее, чем даже для полукровок. Но ты, — она указывает в сторону Ахрона половником: — совсем запущеный случай. Первое обращение произошло очень поздно, никакого элементарного контроля, а все остальные несовершенства можно будет выявить только после продолжительного обучения. Мел, я беру этого в ученики. Нельзя чтобы на свободе находилось столь опасное необученное существо.

Тьяцла только презрительно хмыкает, когда Темный выходит, громко хлопнув дверью.

— А кто этот подозрительный молодой человек? Что-то я подобных не припоминаю, — запоздало спрашивает Ирион, смотря отчего-то на эсхиллку.

— Ахрон Темный, собственной иллиорско-высокомерной персоной, — отвечает девушка, садясь за стол и приступая к трапезе. Она решает не ждать, когда явится иллиор. Тем более, ей скоро нужно будет идти принимать очередные тычки и затрещины от Мелиаса.

— Сын Ардора? А что он в такой глуши делает? — задает вампир невинный вопрос, а Тьяцле уже хочется перелезть через стол и выцарапать ему глаза.

— Так вы не знаешь еще?! — удивляется она без притворства. Размах праздненства был такой, что все уже давно должны были узнать о том, что Атцла с Арицлой воплощают в жизнь очередной план. — А вы теперь тоже его родственничек. Тесть, так сказать.

Эсхиллка наблюдает за работой мысли Лангарского, встает с места, берет пустую тарелку и относит ее к тазу, где уже пребывают посуда Мелиаса и Норн. Когда она проходит мимо Ириона в направлении к выходу ее догоняют слова:

— Не забудь привести моего зятя обратно. Заблудится еще. К эсхиллкам попадет. Эсхилльские степи тут не далеко. Сотня шагов с тропинки и все, ты над костром на вертиле, главным блюдом к ужину, — вампир замолкает и после недолгих раздумий произносит: — потом расскажешь, как все произошло.

Последнее звучит зловеще, Тьяцла сглатывает и мямлит:

— Хорошо… обязательно.

И сразу на всех парах вылетает из дома, чтобы не попасть на несвоевременную раздачу.

Эсхиллка долго бродила по лесу в поисках куда-то запропастившегося Темного. А ведь могла провести это время за неспешной прогулкой по тропинкам, любованием природой и размышлениями о дальнейших планах.

Она бредет по подозрительно широкой тропе, на земле без единой травинки виднеются следы подозрительно похожие на отпечатки лап степных виверн.

Тьяцла приседает и рассматривает находку. Благо, ее этому обучали, когда думали, что Фьяцла не выживет. Вот только не задумывались, что знания эти ей в будущем понадобятся. Ее догадки оправдываются. Тем более, что доказательство ее умозаключений поспешило явить себя, хоть и в еле слышном щуме, но постепенно приближающемся.

Девушка успевает нырнуть в кусты на обочине, когда из высоких зарослей, где впереди тропа сворачивает на поляну, выныривает первая эсхиллка верхом на серой степной виверне. Существо размером с крупного тяжеловоза неуклюже передерает лапами не приспособленными для пеших передвижений. Грузная степная воительница смешно переваливается с боку на бок, что-то басовито бормоча. Следом выбралась еще одна. И еще. И еще.

Когда они проползают мимо кустов, за которыми прячется Тьяцла, та уже сбивается со счета, остановившись на ста двух.

Она переводит дух. Стараясь не шуметь, пятится назад, а когда добирается до места, где ее не заметят, припускает со всех ног.

Замедляет бег Тьяцла только, когда понимает, что находится вблизи к лесному домику Мелиаса.

Она бредет медленно, поддевая мыском ботинка жухлую листву и отбрасывая в сторону. Из раздумий о том, куда направляется большой отряд эсхилл, через почти непролазный лес, так еще и на неуклюжих степных вивернах, ее выводит голос:

— Прошу прощения за все, что наговорил и сделал.

— Прощаю, — тихо отвечает девушка и уже громче, потупив взгляд: — это я должна просить прощения. Уж я-то как раз и наговорила, и наделала.

— Прощаю, — произносит Темный, и треплет ладонью по волосам.

Она возмущенно сопит, но не высказывается по поводу недовольства.

Они подходят к дому.

Тьяцла первая заходит в дом и с порога выдает:

— Я видела эсхиллок. Большой отряд, скорее всего матушка вызвала подкрепление, чтобы штурмовать купол.

Проходит к столу и садится за написание обратного послания сестре.

В помещение входит иллиор, просит прощения, а дальнейший разговор она не слышит, полностью погрузившись в продумавание письма.

Краем глаза девушка замечает, что маг встает с места. Она поднимает лицо от, испещренного аккуратным почерком, клочка бумаги и сталкивается с его серьезным взглядом. Он указывает на дверь:

— А ты вставай, сейчас будем проводить последний на сегодня урок.

Она сглатывает и затравлено смотрит на Мелиаса, но поднимается с места, оставив недописанную записку, плетется следом за ним.

Пыль медленно оседает на все, что находится вокруг, в том числе и на Крома с Фьяцлой, которые пристально всматриваются в проступившую в сером мареве контуры арки.