Марина Кулешова - Женить Темного Властелина

— Может я чем нибудь смогу помочь? — произносит иллиор перебираясь ближе к эсхиллке и садясь рядом.

— Нет, Ахрон. Мне поможет только чудо, или если хватит все-таки сил на создание щита, или еще что-нибудь случится. Но в тебе магии ни грамма. Только врожденная способность оборотней к обращению… это не может ничем помочь, — она растягивает потрескавшиеся губы в подобии виноватой улыбки. — Извини, что тебе придется так рано отправится на тот свет…

Девушка замолкает и закрывает глаза.

Темный с тревогой смотрит на нее, ощущая каким-то шестым чувством, что она на пределе и до сих пор пытается сопротивляться. Для того чтобы поддержать ее хотя бы присутствием, он берет ее тонкую руку в свою ладонь, сплетается пальцами и сжимает.

И как же он успел забыть, что возникшая после странного эсхилльского ритуала связь не разорвется даже после смерти одного из них…

Тьяцла вздрагивает, открывает глаза и смотрит перед собой невидящим взглядом. Ее губы что-то беззвучно шепчут. А вокруг нее медленно и местами возникает серый полупрозрачный кокон. Через некоторое время, когда щит полностью окутывает ее, она закрывает глаза, тихо произносит:

— Все-таки получилось… Спасибо за поддержку, Ахрон…

И теряет сознание.

Темный понимает, что кризис миновал, отпускает руку Тьяцлы, вытирает со лба выступивший от беспокойства пот и еще раз осматривает помещение. Отлепляется от стены, переводит взгляд на девушку и долго внимательно смотрит на нее, отмечая стремительные изменения. Да, будь она человеком, даже не почувствовала бы, столь разрушительного для эсхилл, воздействия иллиорской магии.

Ахрон сокрушенно вздыхает, как она будет выживать в месте, где повсеместно используется враждебная ей сила. Он собирается и дальше окапываться в Темном замке, подальше от столицы княжества, управляя государством на расстоянии. И ей, благодаря укрепившимся узам, придется обитать здесь, постоянно под защитным барьером, затрачивая на него неимоверно много сил…

Мужчина поднимается с пола и идет к постаменту, на поверхности которого за это время появилось больше огненных прожилок. Он обходит вокруг, подходит ближе и замечает в центре неглубокую выемку. Достает камень, висящий на шее. Тот сразу же притягивается к артефакту и погружается в отверстие.

Тьяцла просыпается от того, что по лицу медленно скользит луч. Настолько медленно, что щеку начинает припекать. Она резко подскакивает и только тогда открывает глаза.

— Проспала! — вопит в пустоту.

Медленно, переваливаясь с боку на бок, поднимается с пола и бредет к двери, смутно понимая, что находится в основном тяжеловесном облике, который снова неосознанно приняла во сне.

Выходит на порог, с трудом спускается по ступенькам, осматривается и вздыхает. Небольшая деревня оборотней буквально опустошена, все уже давно занимают позиции рядом с главным трактом, где обосновалась ее матушка с товарками и степнячки.

При осмотре на стене дома, в котором переночевала вся разношерстная компания, был замечен допотопный рукомойник и удивительно целое зеркало. Это над ней решили поиздеваться? Ведь рано утром здесь еще ничего не было, она запомнила бы как сбила всю эту бандуру. Прижималась тогда к стене, как к родной.

Эсхиллка подходит к умывальнику, рассматривает себя в зеркале, вздыхает, отмечая про себя, что эту рожу в полноценном виде в последний раз видела еще в детстве, и плещет в нее прохладной водой, пытаясь смыть остатки сна. Между прочим, жуткого сна, вызванного метаморфозой.

Покончив с водными процедурами, она отходит от стены и пытается посредством простых манипуляций вернуть ставший привычным за это время вид. Тут же в голове девушки мелькает мысль о том, что она вовремя отошла от стены. Несчастный домик не пережил бы такого надругательства. Вот и вековое толстоствольное дерево трескается под пудовым кулачищем моментально взбесившейся эсхиллки.

Тьяцла угрюмо смотрит на дело рук своих, разворачивается и ломится через густые кусты напрямик, срезая большой круг, который ранее прошли её спутники, и оставляя широкую тропу.

Ломая ветки и раздраженно сопя, девушка вываливается из зарослей на небольшую прогалину у самой опушки леса, прямиком за спину Ахрона, который оборачивается и удивлённо осматривает её.

— А почему нормальной не станешь?

Эсхиллка глухо рычит, но неимоверным усилием подавляет всколыхнушую все внутри злость. В следующее мгновение она произносит язвительное:

— Что, совсем в таком виде не привлекаю? — она очерчивает руками внушительные контуры, не отрывая от него злого взгляда.

— Не то чтоба да, но как-то непривычно. Может уже вернешь нормальный вид?.. — неуверенно отвечает иллиор, невольно проследив движение рук.

Тьяцла мысленно усмехается. Её размышления по поводу порывов Ахрона прерывают:

— Тише вы, слишком много внимания привлекаете, — шипят Ирион с Дробгом, одновременно с двух сторон приклыдывая Темного локтями под ребра.

— Не могу, — удрученно вздыхает эсхиллка, беспомощно опуская руки и задевая ветку, которая громко трещит.

Первым не выдерживает вампир. Оборачивается со зверской рожей, готовый высказать все, что думает, и шокированно замирает.

— Что здесь делает эсхиллка? — потрясенно вопрошает он, и не думая узнавать в ее чертах дочь.

— Спасибо за сочувствие, папочка, — с издевкой произносит девушка, демонстративно отворачиваясь. — Если ты совсем забыл, то по крови я целиком и полностью принадлежу народу эсхилл…

— Что эти существа сделали с моей любимой дочуркой?! — вопрошает Ирион небеса. На глазах выступают слезы.

Тьяцла потрясенно смотрит на отца, подбирает челюсть и приходит к мысли, что все это все-таки проявления вампирского аристократизма. Бессмысленного и совершенно неуместного не только в походе, но и вообще. Особенно это становится заметно после того, как Ирион сразу становится серьезным, когда Дробг дотягивается до него, через Темного, и отвешивает подзатыльник.

Девушка только вздыхает, отмечая про себя, что эти великовозрастные существа совсем впали в детство.

— Потише ты… Можешь на время засунуть свои манеры куда подальше? — глухо рычит оборотень, снова возвращаясь к наблюдению за лагерем эсхиллок. — Она одна из них, и нечему здесь удивляться.

— А еще у нее был блокирован магический источник и несколько дней будет в подобном виде, — вякает откуда-то со стороны Мелиас.

Эсхиллка смотрит в сторону, откуда раздался голос, и замечает мага сидящего рядом с белой волчицей. В раздражении ей хочется пару раз ударить две довольные морды, но остаётся только раздраженно пыхтеть.

Её внимание привлекает какое-то движение. Она поворачивается к Ахрону, замечает, что тот отворачивается от Мелисса и смотрит в сторону лагеря эсхиллок, у которых в этот момент начинается тренировка, или, как их по-свойски называют, игрища "стенка-на-стенку". Шумные релища для не посвящённых устраивали степнячки. Только они могут опуститься до такого времяпрепровождения. От лицезрения позора всего народа эсхилл девушку отрывает взволнованное: