Марина Кулешова - Женить Темного Властелина

Темный медленно вышагивает по коридору, оттягивая тот момент, когда он предстанет перед ненавистной ему особой, которая с детства портит ему жизнь.

Но неизбежное всегда настигает незаметно. И пока мужчина мысленно посылает, явившихся в замок, эсхиллок куда подальше, дверь большого кабинета, в котором раньше работал его отец, приближается и, следовательно, тот роковой момент, когда, не дав сказать и слова, Атцла все решит в свою пользу. Этой никто и никогда не перечит, ибо не каждый потом выживает после набегов многочисленной орды, которая не оставляет за собой ничего, кроме руин.

У двери нетерпеливо переминается с ноги на ногу старшая сестра Крома — Глори. До того как ее перевели на должность секретаря главного советника, она служила в Службе Дознания и была профессионалом своего дела. Теперь же таскается всюду за своим братцем и люто ненавидит Ахрона за то, что он, прознав о ее талантах, отправил в дознаватели, не очень желательную работу для любой молодой женщины.

Темный проходит мимо слишком белой Глори — белые волосы, бледная кожа, светло-голубые, сливающиеся с белком, радужки глаз, чуть более насыщенного голубого оттенка вертикальные зрачки и довершает все это безобразие белое мужское одеяние — отворяет дверь и, под холодным взглядом, заходит в кабинет, где за помпезным, просто вопящем о затраченных средствах, столом в больших креслах расположились две массивные мускулистые женщины. Немного поодаль от них, на простом стуле с высокой спинкой, сидит девушка, которая, отвлекаясь от размышлений, равнодушно скользит взглядом по лицу Ахрона и снова возвращается к прерванному делу. Около стола застыл в нелепой извиняющейся позе Кром, который, до того как Темный зашел в помещение, что-то говорил почтенным дамам.

Обе эсхиллки дружно оборачиваются к двери, встречая владельца кабинета неприязненными взглядами. Правая сторона лица бывшей мачехи пару раз нервно дергается. Ахрон мысленно ухмыляется, вспоминая сколько нервов он потрепал этой железной леди в детстве. И она тоже помнит.

Мужчина демонстративно медленно подходит к столу, неторопливо садится в кресло и подает Крому знак, чтобы тот продолжал.

Советник страдальчески закатывает глаза к потолку, но продолжает свою речь, в которую Ахрон даже не вникает. Далее у Крома завязывается диалог с эсхиллками. Виновник этого разговора все так же не вникает в суть, полагаясь на друга. Впрочем, это лишь формальность. Все было решено еще в тот момент, когда Ардор по крупному проигрался Атцле. Сын должника не имеет права выбора.

Пока Кром пытается выдвинуть свои условия, которые обе эсхиллки сразу же отвергают, Ахрон, на найденном в ящике стола листе бумаги, записывает формулы химических элементов. В процессе этого успокаивающего занятия, он периодически, поправляя съезжающие очки, окидывает взглядом присутствующих.

Первой подвергается осмотру бывшая мачеха — Арицла, самый не интересный экземпляр, который Темный итак слишком часто видел в детстве. Массивная брюнетка с пронзительно зелеными глазами, на первый взгляд, совершенно спокойно сидит в мягком кресле. Гротескное лицо застывает холодной маской, когда ее взгляд устремляется на Ахрона. Нервное напряжение выдают только, бугрящиеся под толстой кожей, мышцы. Она изо всех сил старается держать лицо, прекрасно помня все, на что способен Темный. В боевом костюме она при этом всем выглядит нелепо.

Вторую он ни разу воочию не видел, но был наслышан о легендарной блондинке, которая подпортила жизнь многих и многих. Столь же огромная, как и дочь, она расслабленно сидит в выделенном ей кресле, даже не подозревая о секретах сидящего за столом мужчины, ведь его происхождение всегда держали в тайне. Арицла, которая все знает, не может поведать обо всем матери, отец принял меры предосторожности. В процессе разговора Атцла оценивающе скользит взглядом по Ахрону, который в эти моменты, сосредотачивается на формулах, чтобы не сорваться, ибо последствия будут непоправимыми.

Третья — невзрачная худая девица, вызывающая стойкое ощущение тоскливой серости. В соотношении со своими родственницами, она выглядит… не эсхиллкой — человеком. Хрупкая, угловатая, бледная. Гармонию симпатичного лица портит тяжелый квадратный подбородок. Неестественные, с металлическим блеском, волосы собраны на затылке в хвост. Равнодушный взгляд серо-голубых глаз обращен к книжному шкафу. Серое платье по последней иллиорской моде, то самое с множеством ремешков, тесемок и так далее, усугубляет общую картину.

Что там говорил Грон? Выглядит как парень? Вполне себе нормальная девица. Восемнадцать лет? Нет, тут максимум шестнадцать можно дать.

Ахрон тяжело вздыхает и откладывает в сторону шариковую ручку. Он только сейчас замечает, что все молча смотрят на него.

— Вы уже завершили?.. — осведомляется, ничего не уточняя.

К какому решению они пришли, он примерно знает, поэтому встает из-за стола и, под недоуменный взгляд Крома, выходит из кабинета, в котором не любит задерживаться надолго.

Когда он закрывает дверь, слышит, доносящееся из покинутого помещения, характерное для Арицлы злое шипение.

Тьяцла вываливается следом за родственницами из портала, где-то на краю Темного леса, призывно шелестящего черной листвой. Откуда-то из чащи, доносятся приглушенные голоса, но девушка, подавив любопытство, чтобы не прислушиваться, идет за матерью.

Не далеко от места выхода, были прикованы три молодые черные виверны, которых по распоряжению Арицлы доставили сюда заранее.

Эсхиллки снимают с мощных лап крылатых тварей кандалы и, взобравшись на двух из них, застывают в терпеливом ожидании, когда третья наконец-то разберется со своей.

Тьяцла обходит виверну со всех сторон, пытаясь найти способ влезть на нее. Наворачивает уже не первый круг, но ничего так и не находит. До этого момента девушке не приходилось передвигаться верхом. Ни по земле, ни по воздуху. Только порталами.

Атцле, которая никогда не отличается выдержкой, быстро надоедает эта задержка. Она заставляет свою виверну подползти ближе к, застывшей без движения, сестре, и со всей силы пудовым кулаком бьет по чешуйчатой голове. Черная летунья, пошатнувшись, падает на порядком примятую траву.

Удивленная поведением бабули, Тьяцла замирает на месте, недоверчиво косясь на развалившуюся перед ней тушу, на которую, как ни посмотри, стало легко взобраться.

— А… — хочет спросить девушка.

— С ней все в порядке. И сбрасывать тебя она не будет, — предвосхищает ее вопросы Арицла.

Тьяцла пожимает плечами, показывая этим, что сказанное услышано, принято к сведению, но ей не верится, что такое вообще возможно. Она подходит к виверне и, поставив ногу на предплечье крыла, переваливается через хребет, чуть не слетев вниз головой с обратной стороны, подтянувшись перекидывает другую ногу и устраивается поудобней, если можно такое проделать, когда острые грани чешуек впиваются через ткань платья в кожу ягодиц. Шипастые позвонки тоже не добавляют удобства. Седла для полетов на вивернах не предусмотрены.