Арт Богданов - Работа для Бога. Первый вздох.

А они меня ненавидели. Боялись и ненавидели. Не самый плохой вариант. Хоть прирезать не пытались. У гражданских такие мысли вызывали рвотные позывы, а вот те, кто мог бы, меня понимали и прикрывали. Исида и Тарик были на моей стороне. Именно они несли караул когда я спал не доверяя остальным. И если с моей реинкарнацией Исидой было все предельно понятно, то Тарик просто подошёл невзначай и сказал всего несколько слов. «Я понял. Я с тобой.»

После этого он не отсвечивал нигде, но всегда маячил за моей спиной как будто занимаясь своими делами. Некоторое время я напрягался, но все вышло как надо. Он явно не рвался во власть, а просто прикрывал лидера и свою задницу, потому как понимал структуру пирамиды.

При таком раскладе остальным просто ничего не светило как бы они ко мне не относились. Три бойца против пяти гражданских неравноценный результат. Мотю я исключил потому как его животные инстинкты поставили меня во главу стаи. Теперь моя команда была приоритетной, даже если Лилин пробовала ее оспорить. Явных моментов такого не было, но мне хватило некоторых мелочей, чтобы понять, что Мотя не кинется на меня со спины. Уже не кинется, даже если Лилин прикажет.

В итоге неделя прошла под эгидой недовольства и хмурых лиц, но плодотворно. Я разбил команду на две группы и постоянно выгонял их во внешний мир на добычу ресурсов и кач.

Что с тем, что с другим все обстояло скудно. Опыт капал вяло, потому как жизненной энергии от убиваемых моими людьми внешних зверей и пресмыкающихся явно не хватало. В остальном все было так же. Дрова закончились и взять их неоткуда. Дальние забеги от сада берегини ничего не принесли. Одни ошмётки. Ураган прошёлся по всему ущелью и валежник отыскать стало очень тяжело. А вот неприятности легко.

И после второй встречи со змеёй пятнадцать плюс, я запретил остальным убегать далеко. Всей командой уйти и оставить бункер я не мог себе позволить. А половина команды, где всего один боец, а все остальные так себе, не тот контингент, который стоит отправлять в большое плаванье.

Пришлось ввести экономию. Если еды хватало то дров и всего горящего - нет.

База и ее укрепления расслабляли остальных, но не меня. Я все время ждал очередной подставы от пленника хоть тот и не подавал никаких признаков оной. Уже после первого сеанса лечения берегини его развезло. Оторванная рука вдруг быстро стала культей, а напряжённое лицо-морда расслабилось. Последующие сеансы не изменили его основу скелета и мышц. Но к эликсиру я запретил притрагиваться всем, особенно сердобольной берегине.

Зато мы все ходили с разодранным горло. Язык туземцев оказался очень простым в изучении. Что впрочем было не удивительно. Всего слов пятьсот что описывали их быт в стиле жрать, трахаться, хорошо, плохо. Однако произношение нас убивало.

Челюстной аппарат пленника был настолько деформирован так, что он ел с трудом. Все звуки выдавал гортанью и рычанием. И от этого мы все охрипли и даже говорить не желали. Больно.

Пленник пел как соловей. Стоило Лилин коснутся пальчиком его головы с лёгким отблеском заклятия исцеления как того пробивало током. В этом состоянии нирваны уже на второй день он был готов на все как заядлый наркоман. Страшное зрелище если честно. Хотя такой реакции я и ожидал. Однако результат даже меня повергнул в шок и трепет.

Хор, как мы его прозвали не желая калечить лишний раз свои связки, был воином племени Тхыр. Племени одного из самых богатых и родовитых народа Гры. Но это лишь сказки. Все остальное крылось в другом.

Мы достаточно быстро освоили язык пленника. Он был откровенно убог, как и он сам. Его большие уши и мясистый шнобель помогали ему ориентироваться в местной тьме. Глаза не атрофировались полностью, а просто утратили часть ненужных функций.

Нам даже пришлось повязать ему повязку из кожи, потому как свет от музы его слепил. Но вот видеть он мог. Плохо, но мог. Его зрачки расширились до степени, при которой не видно радужку. При этом глаз утратил способности фокусировать взгляд. Они смотрели как могли и только на том расстоянии, которое могли освоить. И не могли фокусироваться на дальних ближних объектах. Он просто выступали сонаром на уровне видимых глазом волн, но не более. Дистанцию до цели при броске «ыр», своего самого ценного оружия, они брали на слух и запах. Как и многое другое.

Свет музы для Хоргых Тыгрыма, как звучало имя и титул пленника, для него был пыткой, как удар прожектора в лицо военнопленного. Первое время он так это и воспринимал. Только лечение Лилин и спасало его от сумасшествия и страшных пришельцев.

То, что давала ему берегиня, едва коснувшись пальцем для него было апофеозом эйфории. Он едва не скулил при виде Лидин.

Думаю, уже скоро придётся избивать это тело, потому как за одно касание этой девочки он готов продать все племя, включая своих детей. Даже если мы будем их при нем жрать и урчать от наслаждения при этом.

Я жутко переживал, что бы лечение берегини не изменило пленного, но этого не произошло. Уже на третий день он мог ходить, а культя на руке полностью сформировалась. И как многим казалось после каждого сеанса терапии от Лилин слегка удлинялась. На миллиметры, но все же отрастала. Интересно сможет ли она вырастить ему руку?

С языком тоже все вышло просто. Торн предложил написать словарь в пыли и уже после десяти слов у всех, кто в этом участвовал, в интерфейсе появился блокнот. А участвовали все до единого, исключая разве что Мотю. Ещё немного времени заняла разработка внятной транскрипции с ударениями на слоги и интонации. Разобрались и с этим, отметив их стрелочками, но вот гортани это не помогало.

С самими уроками вышло не совсем гладко, но упорства мне не занимать. Пришлось оттащить Хора в тёмный угол и там на пальцах разъяснять, что от него хотят.

Надо отдать должное он был не так туп, как я думал. Да примитивен, да необразован в нашем понимании, но после лечения беригини, когда его отпускали боли, он был вполне адекватен и сообразителен. Так что на создание минимального словаря ушло всего три дня. И уже на третий день Хор понимал половину из нас.

Язык оказался до безобразия прост. Никаких времён, приставок и суффиксов. Все просто, как кирпич в полете. А после пары дней работы с блокнотом у многих расширился интерфейс так что появилась возможность мысленно печатать фразы и получать транскрипцию. Думаю через время адаптируется и мысленный переводчик. В этом плане интерфейс достаточно гибок. Торн высказал предложение, что мы тут должны сами для себя осознать как что должно работать и когда система поймёт, что нам нужно, адаптирует интерфейс под пользователя. Пока же в рыках и похрюкиваниях Хора была самая большая проблема. Он нас понимал с пятого на десятое, но мы понимали ещё меньше. Язык, по сути, походил на китайский, где один и тот же набор звуков, но разной тональности определял наполнение и смысл. Именно воспринять на слух и перевести для себя непривычные звуки было тяжелее всего.