Стивен Тьмы - Кузница Тьмы

Однажды утром его начнут искать и не увидят следа, ибо он сокроется за веками ее, и она не выдаст, довольная, пышная, насладившаяся. Интересно, гадал он: не есть ли его чувства сама сущность любви?

Аратан раскатал подстилку, поднял гирьки и положил около седла. Он часто думал о Сагандере, о том, каково сейчас наставнику. Кажется странным - доставлять подарки от ученого, оставленного позади. Вся премудрость, коей старик так жаждал, теперь ему не доступна. Незаданные вопросы, неполученные ответы - всё это остается далеко впереди, бесформенное, как облака на горизонте. Гирьки, заботливо уложенные на пыльную землю, кажутся бесполезными. Здесь нечего взвешивать, здесь нечего измерять; здесь, так далеко от границ Куральд Галайна, царит дикость, и она просачивается в каждого.

Он ощущал все течения и временами готов был утонуть, поглощенный чем-то животным, чем-то низменным. Но такая судьба, если поразмыслить, сулит мало потерь - или вовсе никаких потерь. Всё, что он знал, то, откуда он пришел, ныне кажется мелким и банальным. Небо было высоко над головами, равнина не заканчивалась и, двигаясь здесь, внизу, пересекая ее, они проявляли дерзость желаний. Само движение, день за днем, казалось ему величественнее высоких крепостей и разрушенных домов. Он вспоминал, как играл в груде песка за домом, когда был намного младше. Песок привезли для лепящей горшки работницы. Кажется, нужно было добавить зернистости глине, из которой создавали формы для обжига. Песок ощущался мягким, был прогрет солнцем на поверхности, но холоден внизу; он помнил, как лежал на нем, раскинувшись, шаря рукой и смотря, как глубоко погружаются пальцы - а потом набирал полную ладонь и подносил ближе, словно желая похоронить себя.

Путешествие по миру ощущается так же, словно движение - всё, что можно удержать, ухватить и тем самым назвать своим.

Лениво размышляя, следя за раздувающей костерок Ферен, Аратан подумал, будто ему удалось понять природу войны, и мысль его может впечатлить самого Сагандера. Это когда протянута не одна рука; когда возникает спор над желаемым; когда готова литься кровь. Здесь нет ничего рационального. Песок просачивается сквозь пальцы, сыпется вниз из жадных рук, и лежит, когда притязающие уже ушли. Ничего рационального. Просто желание, сырое, как содрогания тела в ночи.

- Аратан.

Он поднял глаза. - Сержант Раскан.

- Свет быстро уходит. Идем со мной.

Аратан выпрямился. - Куда мы?

- Назад по следу.

- Почему?

- Потому что я так хочу.

Озадаченный Аратан пошел за мужчиной. Раскан шагал так, словно торопился оставить лагерь. Он снял поношенные сапоги и был в подаренных Драконусом мокасинах - столь драгоценных во мнении сержанта, что он завел привычку надевать их лишь по вечерам. Аратан не знал точно, но думал, что так оно и есть: дар господина, большая ценность. Это заставляло сержанта казаться младше своих лет, но не столь юным, каким ощущал себя рядом с ним Аратан.

Следы лошадей были заметны: выдранная трава, глубокие отпечатки подков - рваная полоса, так не подходящая открытому, плавно-холмистому пейзажу.

- Уронили что-то сзади, сержант? Что мы ищем?

Раскан остановился, оглянувшись на лагерь - но видны были лишь алые и оранжевые отсветы костра. До них долетал дымок, слабый и лишенный намека на тепло. - Отец желал, чтобы ты изучил пути плоти. Лег с женщиной. Он счел погран-меча полезной, ведь тут не нужно тревожиться о чем-то… политическом.

Аратан смотрел в землю, не решаясь встретить взор темных глаз Раскана. Сунул было палец в рот, чтобы пожевать ноготь, и ощутил след любовных игр прошлой ночи. Торопливо выдернул.

- Но чувства, что могут родиться между мужчиной и женщиной… да, этого не предсказать. - Сержант пошевелился, что-то бормоча, и продолжил: - Ты на ней не женишься. Не проведешь рядом остаток жизни. Она вдвое тебя старше, и ее больше, чем тебе нужно.

Аратан смотрел в темноту, желая сбежать, потеряться. Пусть Раскан высказывает жестокие слова пустым теням.

- Понимаешь меня?

- Нужно было взять больше женщин, - сказал Аратан. - Тогда вы смогли бы иметь свою.

- А не дырку в земле? Тут скрыто большее. В них больше, чем ты думаешь. Вот я о чем. Она не шлюха, не думает как шлюха. Как думаешь, за что мужчина платит деньги женщине? За отсутствие сильных чувств, вот за что. Твой отец счел, что тебе будет полезно. Несколько ночей. Чтобы ты освоился с этим делом. Но он не хотел, чтобы ты нашел женщину - полулюбовницу, полумать.

Аратан трепетал, ему хотелось ударить мужчину, выхватить меч и порубить на куски. - Не вам знать, чего она хочет, - заявил он.

- Знаю. Он послал меня к тебе - он знает, о чем мы говорим прямо сейчас. Более того, он взял Ферен с собой. Объясняется с ней так же прямо, как я. Все зашло слишком далеко, слишком…

- Да что тут такого?

- Она принимает твое семя…

- Понимаю.

- А когда понесет, выбросит тебя.

- Нет.

- Придется. Чтобы ты не потребовал дитя. Чтобы не украл его, когда вырастет, или когда тебе захочется.

- Я не стану. Я буду жить с ней…

- Отец не позволит.

- Почему нет?! Какая ему важность? Я ублюдок, он выбросил меня!

- Хватит орать, Аратан. Я пытался тебе показать. Пытался использовать доводы разума, но ты не готов, ты слишком молод. Отлично. Посмотрим, поймешь ли так: если вы продолжите, он ее убьет.

- Тогда я убью его.

- Верно, тебе захочется. Но он не желает такого разлада. Вот почему нужно покончить с этим здесь и сейчас. Тебя не отдадут за женщину из погран-мечей лишь потому, что тебе хочется, и не оттого, что она недостаточно красива или еще что. Оттого, что ей от тебя нужно лишь одно, и получив это, она тебя жестоко обидит.

- Зачем вы твердите одно и то же? Вы ее совсем не знаете!

- Я знаю побольше твоего, Аратан. Она потеряла ребенка - вот что я знаю. Это не догадки, тут всё очевидно. И теперь она засасывает тебя. Неправильно, всё неправильно.

- Отец прямо сейчас ее убивает? - Аратан шагнул мимо сержанта.

Раскан схватил его за руку и развернул. - Нет. Не этого он желает и, уверяю тебя, Ферен сейчас не столь нетерпелива, как ты. Она слушает; она внимает тому, что он говорит. Вашим ночам конец, уж поверь моему слову.

Аратан вырвался и побежал назад, в лагерь.

Миг спустя Раскан пошел следом. - Верно, - сказал он в спину бегущего мальчишки, - я знал, что будет нелегко.

Едва увидев, как сержант уводит Аратана, Ферен поняла, что случится. Когда Драконус подал знак, она выпрямилась. Сказала брату: - Не сожги жаркое - уже загустело.

Он хмыкнул, выражая понимание - всего.

Лорд повел ее в руины, к подножию кургана, у которого привязали лошадей.

Ферен не желала, чтобы ей долго ерзали по ушам. - Я сделала так, как вы велели, господин.

- Убери железо.