Кира Соловьёва - Одиночество на земле

— Я привел того всадника, господин Анхат.

— Спасибо. Можешь возвращаться к воротам. А вы, святой отец, не стесняйтесь, присаживайтесь.

Инквизитор послушно устроился за столом, ломившимся от разнообразных яств. Ими можно было накормить целую армию, но по соседству расположилось только трое существ: лысый человек в старом потрепанном камзоле, юная сероглазая девушка и заспанный парень с золотистыми волосами. Раскрутив между пальцев вилку, он предложил:

— Давайте сначала поедим, а потом уже выясним, что к чему.

Альтвиг, успевший перекусить в дороге, особого энтузиазма не проявил. Но на него попросту не обратили внимания, и около получаса парень провел в монотонном ожидании. Единственным развлечением стал все тот же факел, пылающий белым пламенем — ведь, как известно, нормальные факелы так себя не ведут. Не в силах спорить со своими привычками, инквизитор присмотрелся к теням, к паутине, грязными лохмотьями висящей на стенах, и — наиболее цепко — к вынужденным сотрапезникам. Лысый мужчина, наткнувшись на пристальный изучающий взгляд, поперхнулся элем и схватился за горло:

— Что… кхе-кхе… что вы себе позволяете?!

— В крепости находится нечисть, — сообщил Альтвиг. — И жирует на неосвященной земле. Почему вы нас до сих пор не оповестили?

— Я направил письмо господину Еннете! — возмутился тот. — Но до сих пор не получил ответа, кхе-кхе… собственно говоря, я думал, что вас прислали вместо него.

— Нет. — Инквизитор покачал головой. — Я здесь проездом.

Мужчина удивленно округлил глаза:

— То есть вы не поможете?

— Помогу.

— Уф-ф… благодарю вас, святой отец. Я, разумеется, заплачу.

— Мне… — начал было Альтвиг, но осекся.

Он ненавидел деньги. Ненавидел и очень старался обходиться без них, но опыт то и дело подсказывал: не выйдет. Рано или поздно понадобится еда, одежда или иного рода ценный предмет, и бесплатно их никто не предоставит.

Золотоволосый парень на всякий случай выждал пару минут, прежде чем спросить:

— А куда вы направляетесь? Быть может, нам по дороге?

— К Белым Берегам, — чуть подумав, ответил инквизитор.

— Через Бертасль?

— Еще не решил. В последнее время там беспокойно.

— О, — усмехнулся золотоволосый. — Это вы еще мягко выразились. В окраинных городах то и дело вспыхивают бунты. Люди решительно против нового правителя. Почти как в Ландаре, только, думается мне, там все же спокойнее. Быть может, вы согласитесь составить нам компанию до Айл-Минорских графств?

— Быть может, соглашусь, — пожал плечами Альтвиг. — Но сначала мне нужно разобраться с нечистью. Если вы торопитесь…

Его собеседник переглянулся с девушкой. Та улыбнулась:

— Мы подождем, святой отец, и в случае чего окажем вам помощь.

— Это лишнее.

— Уф, — повторно вздохнул лысый хозяин крепости. — Прошу прощения, я совсем забыл про этикет. Мое имя — Анхат Эллье. Это — господин Тинхарт Ивель, он возглавляет Третью Союзную армию Айл-Миноре.

Золотоволосый парень кивнул и улыбнулся:

— А рядом с вами сидит госпожа Витоль, третья наследница Эльской империи.

— Альтвиг Нэльтеклет, — отозвался инквизитор.

— Ого, — посерьезнел Анхат. — Я о вас наслышан. Это ведь вы ловили еретиков в Тальтаре? Проводили показательную казнь?

— Я.

Господа дворяне поскучнели, принялись разглядывать содержимое тарелок и собственные пальцы, лишь бы не смотреть гостю в глаза. Тот отнесся к этому с ледяным равнодушием — мол, не хотите, как хотите, ваши проблемы. Затем поднялся, поклонился хозяину крепости и сказал:

— Пойду осмотрюсь. Сопровождения не надо.

Тот не стал возражать, и Альтвиг, ни разу не обернувшись, покинул комнату. Бодро прошагал по широкому коридору, нашел лестницу и начал неторопливый спуск. Примерно на середине пути ему встретилась уже знакомая женщина. Она успела избавиться от яблок, но на инквизитора все равно глядела затравленно, как на дикого, готового вот-вот наброситься зверя. Парень вздохнул и поспешил убраться восвояси, мысленно сетуя на неосведомленность и необразованность некоторых личностей. Как можно бояться инквизиции? Ведь она — и только она! — защищает людей от порождений Ада и богомерзкой ереси. Наверное, если бы люди лишились этой защиты, осознание получилось бы горьким.

Лестница привела Альтвига в просторный зал, где стены были увешаны древними гобеленами. Увешаны хаотично и без всякой логики — например, горное озеро красовалось рядом с великаном, распахнувшим пасть в надежде, что странствующий рыцарь — крохотное пятнышко в самом низу — потеряет бдительность и сам в нее забежит. Инквизитор поморщился и постарался как можно быстрее миновать малоприятное пространство.

За залом обнаружился еще один зал, пустой и холодный. Холоднее, чем все предыдущие фрагменты крепости. Альтвиг насторожился, принюхался и обошел все углы. Вгляделся во все тени, снял со скобы факел и влез с ним в особо подозрительные участки. Потом остановился и задумался.

Если бы нечисть была высокого ранга, это отразилось бы на людях. Плохое настроение, нервозность, беспричинный — до поры до времени — страх… Но господин Анхат Эллье выглядел вполне бодрым, как и его знатные гости. Значит, речь идет о мелочи. Беда в том, что мелочь бывает разной, и классифицировать ее по внешним признакам трудно. Инквизитор вспомнил белое пламя в трапезной. Он уже видел такой эффект — трижды или четырежды, — но вызвавшие его твари не были одинаковыми. Бочажник, лесной артет, гуль… Первые двое никак не могли поселиться в крепости, а вот третий… хм… приняв решение, Альтвиг отправился прочь из холодного зала, но у выхода его настиг оклик:

— Святой отец!

Он обернулся, с трудом подавив приступ раздражения:

— Госпожа Витоль. Вам что-нибудь нужно?

— Нет, — улыбнулась она. — Я просто хочу помочь.

— Благодарю, но мне не нужна помощь, — возразил инквизитор.

— Я настаиваю. Мои братья постоянно участвуют в охоте на нежить, а я вынуждена сидеть дома и выбирать более достойные дела. Но сейчас нет никого, кто может запретить мне помогать вере.

— Вы, наверное, не совсем поняли суть вопроса. Я не охочусь, не собираю трофеи и не травлю байки в трактирах. Я уничтожаю. И это выглядит не так, как рисуют художники.

— Я знаю, — беспечно отмахнулась Витоль.

Альтвиг вздохнул. Посмотрел на девушку искоса, оценивая ее решительность и прикидывая, откуда та могла взяться. Значит, когда речь идет о Тальтарском сожжении — ее высочество отворачивается и морщит нос, а когда об убийстве нечисти — загорается энтузиазмом? Бред. Однако спорить с представителем королевской семьи — себе дороже, потом могут не только затаскать по судам Эльской империи, но и банально убить. Эдак исподтишка, где-нибудь на заснеженной дороге, где труп инквизитора благополучно перекочует в желудки волков. Хм…