Эд Гринвуд - Закопайте Эльминстера Поглубже

Так что это было крайней мерой.

Ооох, его голова…

Меч и чаша лежали на полу погреба под вторым, неподвижно парящим в воздухе тираном. Расплывающимся взглядом Мэншун увидел, как юный лорд хватает их.

С мечом в руке, Марлин Грозозмей на миг устремил бледное, испуганное лицо к Мэншуну, а затем развернулся и бросился по лестнице из погреба вверх.

Мэншун лежал на холодных камнях, слушая, как утихает грохот сапог юного лорда. Он был слишком истощён и почти лишился сил, чтобы предотвратить побег Грозозмея.

В лавке наверху воцарилась тишина. Ни грохота, ни дыма… лишь неподвижность.

Значит, его пешка сбежала — до поры — и забрала с собой два предмета синего пламени.

Мэншун вздохнул. Будущий император Кормира очевидным образом перетрудился.

Он позволил исчезнуть своей власти над последним тираном и смотрел, как тот парит с обвисшими глазными отростками. Если бы боль просто угасла , чтоб её…

Наверху раздался слабый скрип двери и звон колокольчика. Затем повелительный женский голос, слегка задыхающийся, но набирающий пронзительную громкость — и приближавшийся.

— Хозяин? Алхимик! Мастер Суронтур, или как-тебя-там! Ау-у-у! Есть здесь кто-нибудь? Продавец! Про-да-вец!

Из-за двери в углу погреба, где томились в плену алхимик и благородный лорд Кормира, раздался приглушённый шум — Иммаэро Сронтер пытался открыть запертую дверь.

Губы Мэншуна насмешливо изогнулись. Ну разумеется. Алхимик очень хорошо знал, что Нечелсея Саммартаэль не выносит ожидания.

— О-они говорят это повсюду, сэр! Конечно, всегда ходят самые безумные сплетни, но сейчас все кричат об этом! Благородных лордов перебили, король Форил мёртв, и королевство в состоянии войны!

Лорд Ирлин Стоунстейбл замотал головой.

— Всё это сразу не может быть правдой! Брорин, твой слуга любит заложить за воротник?

С дальнего края заставленного графинами стола в главной приёмной особняка Стагхэвен мрачнолицый хозяин отрицательно покачал головой.

— Эрельд один из старейших и самых верных слуг Виндстагов, — почти жестоко провозгласил он. — Умный, предусмотрительный и достойный всяческого доверия. Если он утверждает, что в городе так говорят, значит, ты можешь быть уверен, что в городе так говорят!

— Холарк! Этого ещё не хватало! — выругался Стоунстейбл, осушая свою флягу и откидываясь на спинку кресла, чтобы посмотреть на слугу, как будто тот был меняющим обличье чудовищем, на глазах отрастившим клыки и когти.

Виндстаг неожиданно повернулся к пожилому сенешалю в одном из своих резких перепадов настроения.

— В состоянии войны? — проревел он в напуганное лицо старика. — Ты уверен ?

— Достоин он доверия иль нет, — пропыхтел знакомый голос, прежде чем напуганный Эрельд смог произнести хоть слово, — но уж я-то в этом уверен, как пурпурный дракон!

Лорд Мелласт Ормблейд, с красным лицом, задыхаясь от бега, проковылял мимо слуги, чтобы рухнуть в свободное кресло и выдохнуть:

— Правда, всё до последнего слова! Многих дворян убили — гологрудая танцовщица из клуба, похоже, одержимая призраком легендарного Вангердагаста! Король цепляется за жизнь, несмотря на, кажется, три или четыре пронзивших его меча — а Хандрагон жив, это наверняка — но многие из дворян старой крови напуганы или разгневаны достаточно, чтобы мы уже были в состоянии войны!

Снаружи раздались стук копыт и громкое ржание протестующей лошади. Прежде чем кто-либо смог встать и отправиться посмотреть, в чём дело, внутрь влетел лорд Сакраст Хандрагон.

— Резня во дворце, дюжина лордов старой крови мертвы, остальные кричат о восстании, и есть новости ещё похуже! — мрачно провозгласил он.

— Хуже? — недоверчиво взревел Виндстаг. — Куда уж хуже?

Хандрагон схватил графин и начал пить, не обременяя себя бокалом.

— Прямо сейчас я едва не переехал семейных слуг Грозозмеев, — ответил он, с грохотом обрушив графин с остатками вина на стол. — Они бегают по улицам, утверждая, что лорда Марлина и большую часть его домашних в особняке Грозозмеев прикончили неизвестные.

— Где именно мы сейчас находимся? — проворчал Мирт.

— Глубоко в заброшенном крыле, — ответила Алусейр. — Здесь старая магия лежит так густо, что никто из служащих королевству боевых магов не сможет проследить или даже просто найти нас с помощью магии.

— Они догадаются, что мы здесь, — резко сказала Шторм, и все они увидели, как призрак пожимает плечами.

— Пускай, — ответила принцесса. — Что толку? Я считаю, что мы успеем кое о чём договориться, прежде чем Глатра сможет собрать достаточно драконов, жрецов и магов, чтобы осмелиться зайти сюда так далеко. Можете начинать спорить.

Арклет улыбнулся.

— Ты хорошо нас знаешь.

Алусейр улыбнулась в ответ.

— Вы же кормирский дворянин, лорд Делькасл.

— И хотя ты прекрасно известен своей демонстративной беззаботностью по любому поводу, — мрачно сказала Шторм, — в последние несколько дней ты был каким угодно, но точно не беззаботным — и крайне далёким от спокойствия. Я чувствую твоё недоверие. Настало время поговорить.

Арклет покраснел, испустил тяжкий вздох, прислонился к колонне и сложил руки на груди.

— Настало. Хотя у нас не было особых возможностей для длительных разговоров о чём угодно. Да и я не осмеливался сказать, что думаю, поскольку Рун справедливо разгневалась бы, начни мы говорить о ней, вместо того, чтобы поговорить с ней, да и потому, что… я боюсь вас, леди Шторм, и того, кого вы носите с собой.

— По-настоящему боишься? Или просто остерегаешься? — тихо спросила Шторм.

— Боюсь по-настоящему, Шторм. Вы… персонаж легенды. Как и он .

— Эльминстер, — одновременно произнесли Мирт и призрак.

— Эльминстер, — подтвердил Арклет. — Слуги богини, носители магии, которая способна разрушать замки и ровнять горы и всё такое прочее; я слышал истории. На многих пирушках, поздней ночью за выпивкой, нередко рассказывают о вас, леди Шторм. Говорят, вы возглавляете тех арфистов, что ещё остались в Кормире, или вербуете новых, или и одно и другое сразу. Я вырос, слушая подобные рассказы. Теперь я встретил вас, стал заботиться о Рун — и боюсь, что Эльминстеру нужна моя Рун, телом и душой, чтобы превратиться в его марионетку.

— А если так? — осторожно спросила Шторм. — Разве это не сделает её самой охраняемой женщиной во всех королевствах?

— Нет, если он способен подчинять кого пожелает. Это делает Рун и любого, кем он завладел, вещью, которую можно использовать и бросить, если она пострадает; вышвырнуть, как треснувшую флягу. И более того, моя Рун может сгинуть навечно задолго до того, как треснет её фляга. Вот чего я боюсь. Того, что если я когда-либо оставлю вас, леди Шторм, вместе с Рун, Эльминстер проникнет в неё и полностью поработит, сохранив от настоящей Амарун лишь тело.