Эд Гринвуд - Закопайте Эльминстера Поглубже

— Снова его исцеляешь? — спросил Мирт, протягивая руку Шторм, помогая ей опуститься на траву.

— Да, — отозвалась та. — Буду держать его, пока он работает над заклинанием, но это то же самое. Я исцеляю, когда Эл истощается, чтобы беречь его от безумия.

— Я отойду вон туда, и буду держать ножи наготове, — прорычал Мирт. — Жаль, что у тебя нет лишних заклинаний, чтобы снова сделать меня молодым, стройным и сильным. Или убрать боль в ногах.

Наклонившись, он вгляделся в неподвижное тело Арклета Делькасла. Рука юного лорда была изогнута, а одна нога поднята, чтобы сделать следующий шаг.

— Интересно, понимает ли он, что вы собираетесь с ним проделать?

Устроившись на земле, Эльминстер повернул голову и заглянул Арклету в лицо.

Его ответ прозвучал голосом Амарун, наполовину мрачным, наполовину — голосом готового сорваться в слёзы человека.

— О, он знает. Поверь мне, знает.

Арклет помахал рукой.

— Я снова могу пошевелиться ! Слава всем богам! Спасибо!

Рука Амарун осталась на его шее, и из её прекрасных уст — которые он только собирался поцеловать — раздался глубокий голос Эльминстера.

— Придержи немного свои благодарности, парень. Мы пока не закончили.

Арклет сощурился.

— Да? Что ты собираешься делать?

— Шторм, — спросил Эл, — ты готова?

— Да, — вздохнула Шторм. — Это необходимо.

— Да, необходимо.

Арклет взревел и откинул назад голову, пытаясь отдёрнуться. Рука Рун на его плече неожиданно с силой вцепилась в юношу.

— Надеюсь, ты объяснишь, что именно «необходимо», прежде чем сделать это со мной, маг.

— Мы должны заглянуть тебе в голову, чтобы убедиться, что на тебя никто не воздействует магически, не шпионит через тебя, и не использует на тебе следящие чары.

Арклет напрягся.

— Я знал! Я так и знал, что ты найдёшь какой-то повод, чтобы…

— Значит, ты оказался прав, и теперь не будешь в себе разочарован, правда? — проворчал стоящий над ними Мирт.

— Он говорит о том, чтобы завладеть мною, лорд Глубоководья! — огрызнулся Арклет. — Уж простите, если…

Его голос стих, а ярость в глазах сменилась хмурым удивлением.

Да, вот на что похож разум грубого и лживого старого архимага , сказал голос Эла в недрах его головы. Несмотря на саркастичное ворчание, разум Эльминстера был дружелюбным, как будто принадлежал старому дядюшке с причудами. Арклет увидел сверкающие, вздымающиеся башни сине-белого цвета в глубинах великого зелёного леса, затем бородатое лицо, увенчанное короной Кормира, лицо, которое почти наверняка принадлежало Азуну Четвёртому в его лучшие годы… затем обнажённую, прекрасную женщину, высоко парившую в воздухе в самом сердце грозы, её волосы разметались вокруг и сверкали молниями, которые, казались, не причиняли женщине вреда, в глазах её горел триумфальный огонь, а лицо было похоже на Шторм, хотя неуловимо отличалось… затем он смотрел в просторные тёмные залы, в бесконечные длинные проходы, полные образов, все из которых невозможно было увидеть, не говоря уже о том, чтобы сосчитать.

— Спокойно, парень, спокойно. Не пытайся осушить все мои воспоминания одним глотком. Мне потребовалось около двенадцати сотен лет, чтобы собрать их; пожадничаешь — и запросто сойдёшь с ума.

Затем разум Эльминстера, казалось, скользнул мимо него, как великий левиафан парящего дракона, тело, которое продолжалось и продолжалось, демонстрируя пугающий размер и силу, проходя мимо, мимо, и всё не заканчиваясь…

Гнев Арклета исчез, растворился в удивлении, а вместе с ним — большая часть его страха. Арклет ощутил внезапное неудобство, пытаясь продолжить осмотр разума Эльминстера, когда тот начал пускать корни в его сознании… он увидел тёмные и ужасные вещи, жестокие смерти и скорбь, которая заставила его отпрянуть, но смог понять, что Мудрец из Долины Теней не скрывает ничего , позволяя Арклету видеть и чувствовать всё, что тот пожелает.

И Арклет Делькасл обнаружил, что ему нравится принимать этот разум у себя в гостях. Ему нравился этот старик. По-настоящему нравился, и Арклет начинал — лишь начинал — по-настоящему узнавать его, ближе, чем он знал кого-либо прежде.

Обширный разум осторожно развернулся и начал отступать, дракон скользнул мимо него в противоположном направлении. Арклет увидел лишь малую часть, но этого было достаточно, чтобы понять одно: он может доверять Эльминстеру из Долины Теней.

В недрах своего разума и где угодно.

Внезапно Арклет заплакал, растворившись в радости и понимая, что это странно — но так важно. Дворяне Кормира росли, зная, что не могут доверять никому, и что люди, которые доверяют другим — дураки и тупицы, которых следует использовать.

Сейчас Арклет наконец-то знал — знал — что есть один человек, которому он может доверять.

— Четыре, парень. Четыре человека, а не один, — пробормотал Эл, сжимая его в объятиях Амарун. — Шторм, твоя мать, Рун, и Эльминстер Омар. А теперь прекрати лить на меня слёзы; это лучшая одежда Амарун.

Ах, что за редкое зрелище: обладающие здравым смыслом боевые маги.

Мэншун, оседлавший тело своего самого сильного глазного тирана, выглянул из-за цистерны на крыше, глядя, как патруль магов Короны уходит от особняка Дардулкина.

— Оцепить до рассвета и прибытия подкреплений, — услышал он крик. — Внутрь не входить. Кормиру нужны живые герои, а не мертвецы.

Ну-ну. Да он ещё и философ. Надо будет использовать этого мага для специальных поручений, когда Мэншун станет императором Кормира и прочих земель. Или заточить его. Возможно, в виде мозгов в горшке.

Благодарный тучам, которые заслонили звёзды и сделали ночь поистине тёмной, Мэншун подлетел к краю крыши. Между ним и развалинами Дардулкина было ещё две крыши, а между последней крышей и развалинами проходила улица. Пурпурные драконы отступили на позиции, откуда можно было следить за всеми, кто входит или покидает особняк Дардулкина.

Впрочем, видели они не так уж и хорошо. В этом квартале, принадлежащём к одной из лучших частей города, хватало фонарей, но туман из гавани уже начинал ползти по улицам.

Как только он заметит ауру света вокруг фонарей — означавшую, что туман стал достаточно густым, чтобы мерцать и снижать видимость — наступит время выступать.

Ах. Ну вот. Терпение вознаграждено.

Мэншун скользнул вперёд, покачивая глазными стеблями в предвкушении.

Ну что, Эльминстер, хочешь ещё раунд? Повторное уничтожение?

Дардулкин наконец-то поднялся на ноги, качая головой и бормоча что-то себе под нос. Из-под обломков он вытащил длинный, зазубренный кусок от разбитого дверного косяка и опёрся на него, как на посох.