Бородин Стас - Звезды и стрелы [СИ]

Шестерка мертвых лошадей лежала вповалку, а из-под их останков виднелся покореженный лафет пушки.

Ударив Маленькую Стрелу пятками, я двинулся дальше.

С обратной стороны холма, у колодца, стоял деревянный навес. Вся земля здесь была завалена окровавленным тряпьем, разорванными бинтами и пустыми патронными сумками.

Под цветущими персиковыми деревьями стоял большой стол, почерневший от крови, а чуть поодаль валялась перевернутая на бок полевая кухня.

Я услышал, как мои спутники тихонько подъехали сзади, но не обернулся.

- Тут, наверняка, был госпиталь! - предположил Шеймус. - Глядите!

На скамье возле колодца все еще стояло ведро, из которого торчала ампутированная нога, в стоптанном башмаке.

- Вы хотите сказать, что у индейцев есть артиллерия? - сказал я, поворачиваясь к мистеру Конноли.

Здоровяк сидел в седле как истукан, молча глядя на торчащую из ведра ногу.

Шеймус фыркнул.

- Поговаривают, что после окончания войны, часть конфедератов не пожелала сложить оружие, и примкнула к союзу команчей! - толстяк заулыбался. - Да я бы и сам так поступил на их месте!

- Выходит, - сердце заколотилось у меня в груди как сумасшедшее. - Война на самом деле еще не закончилась?

Мистер Конноли оторвался от созерцания башмака и пожал плечами.

- Для нас закончилась, - сказал он. - Наши генералы подписали капитуляцию, а нас с вами никто не спрашивал!

Лицо рыжеволосого верзилы помрачнело, а кулаки сжались.

- Теперь, пусть другие повоюют!

Разоренные фермы и поместья следовали одно за другим. Дороги были забиты перевернутыми экипажами и подводами, гружеными горами мебели и других пожитков.

В канавах смердели останки лошадей и коров, а на ветвях деревьев, что стояли вдоль дорог, раскачивались повешенные солдаты в синей форме.

- Глядите, какой замечательный стол! - воскликнул Шеймус, направляя коня к одной из перевернутых телег. - В Нью-Йорке за такой можно выручить целых двести долларов!

Стол был из красного полированного дерева, покрытого черными разводами и блестящими вкраплениями. Из раскрытых ящиков на землю высыпались какие-то бумаги, а позолоченные ножки в виде львиных фигур, утопали в грязи.

- Так возьмите его с собой! - фыркнул мистер Конноли. - Вы ведь за этим напросились в нашу экспедицию?

Позади толстяка к седлу был приторочен внушительный мешок до отказа забитый трофеями.

- Конечно, нет, - Шеймус скромно улыбнулся. - Просто у меня сердце кровью обливается, когда я вижу лежащее в грязи произведение искусства! Можете мне поверить, во Фри-Сити, перекупщики дадут за мои находки хорошую цену!

Я пожал плечами. Безделушки, которыми так восторгался ирландец, мне казались совершенно бесполезными.

Вскоре после полудня мы наткнулись на почтовый дилижанс, стоявший у обочины с настежь распахнутыми дверцами. Трое белых, наряженных в нелепые бархатные костюмы, парчовые жилетки и шелковые галстуки, потрошили мешки с почтой.

Завидев нас, они тут же схватились за оружие.

- Проваливайте, парни! - закричал один из молодчиков. - Это наша добыча!

Мы остановились на почтительном расстоянии, готовые к любой неожиданности.

- Позвольте, я с ними поговорю, - Шеймус ухмыльнулся и расправил плечи.

Он поднял руки вверх, показывая, что в них нет оружия, и медленно двинулся навстречу к мародерам.

- Стой, куда прешь! - заголосил крепыш в розовом жилете и желтых сапогах. В его руках, унизанных золотыми кольцами и браслетами, было по револьверу.

- Остыньте, парни, - засмеялся Шеймус. - Мы не интересуемся перепиской мистера Линкольна и Мэри Тодд!

Бандиты переглянулись и заухмылялись.

- Лучше скажите, не встречались ли вам умертвия в здешних краях!

Главарь банды сплюнул.

- Так вы из этих психов… - он покрутил дулом револьвера у виска. - Что гоняются за живой мертвечиной?

- Вроде того, - согласился Шеймус, медленно опуская руки.

Бандиты вновь переглянулись, но направленного на нас оружия не опустили.

- Хвала Всевышнему, в наших краях этой дряни нет, - прогнусавил пожилой мужчина в голубом жилете, с толстой золотой цепочкой, свисающей из кармашка. На бедре у него висел огромный тесак в простых кожаных ножнах, а в руках он держал новенький Генри. - Господь бережет детей своих, от порождений Диавола!

- Ой, заткнись уже, Симонс! - фыркнул главарь.

Он указал пистолетом на запад.

- Если вам хочется пощекотать нервишки, езжайте прямо, - бандит хитро ухмыльнулся. - В Блэквуде парни наткнулись на стаю волков - умертвий! Из десяти только трое в живых и осталось!

- Нет, спасибо, - Шеймус поежился. - Нам бы что попроще!

Бандиты захохотали.

- А что это за Блэквуд? - вперед выехал мистер Конноли. - Я бывал в этих местах, но не помню такого названия.

Главарь вновь заулыбался.

- Забудь, мистер, то, что было раньше! Теперь это Вольные Земли!

- Городок раньше назывался Роузвуд, - вздохнул Симонс, направляя на мистера Конноли ружье. - До того, как Господь прибрал к себе всех его обитателей!

- Просто от города остались одни головешки, - пояснил главарь. - Вот мы его и переименовали!

Удалившись от мародеров на приличное расстояние, я объявил привал. Мы спустились к маленькому ручью, проткавшему по дну оврага, и напоили лошадей.

Мистер Конноли открыл седельные сумки и разложил на попоне нашу нехитрую трапезу.

Шеймус опять уставился на мой вещевой мешок, но ничего не сказал.

Мы сидели молча и грызли твердый сыр с сухими лепешками. Солнце все еще было высоко в зените, а путь нам предстоял не близкий.

- Если вы спросите меня, то все это не просто так! - пробубнел Шеймус с набитым ртом. - Бог проклял Америку! Проклял за жестокость, за жадность, за лицемерие!

Мистер Конноли пренебрежительно фыркнул.

- Почему же он проклял именно Америку? - вздохнул он. - Почему же он тогда пощадил всех остальных?

- Всему свое время! - толстяк назидательно поднял палец вверх. - Это только начало! Вот попомните мое слово, скоро весь мир задрожит от ужаса!

Я прислушивался к разговору белых, и мне стало смешно.

- Вы оба не правы, - сказал я. - Вашему Богу нет дела до того, что происходит на земле с людьми! Это Вакан-Танка разгневался на вас! Это Матавилья проклял вас! Это маниту вселяются в мертвых животных, чтобы изгнать белого человека с наших земель! Это древние хранители ополчились против бледнолицых!

Мои спутники замолчали, и даже перестали жевать, переваривая услышанное.

- А что, - Шеймус пожал плечами. - В этом что-то есть!

Больше часа мы ехали молча, зорко глядя по сторонам и не выпуская из рук оружия.

Вокруг царила полная тишина. Не было слышно пения птиц, не было слышно даже жужжания насекомых. Только ветер время от времени принимался трясти кроны персиковых деревьев, поднимая вокруг нас настоящую метель из розовых лепестков.