Бородин Стас - Звезды и стрелы [СИ]

Хасс стоял в стременах, и на вытянутых руках держал винтовку, направленную в мою сторону.

- Ты куда это собрался? - сержант криво ухмыльнулся. - Попридержи-ка коня, парень. Иначе я подстрелю одного из вас!

Сжав бока Маленькой Стрелы коленями, я подъехал к своим спутникам и уставился на угрюмое лицо Тома Сайлса.

- Как это понимать, лейтенант? - спросил я, стараясь не обращать внимания на ухмыляющегося немца.

Хасс выехал вперед, вклинившись между мной и Сайлсом.

- Так и понимай, - сержант небрежно положил ствол винтовки на плечо. - Попытаешься сбежать, и я быстро нафарширую тебя свинцом, даже пикнуть не успеешь! Генерал на то дал четкие указания!

Сайлс поднял руку, прерывая тираду немца.

- Генерал просто приказал не выпускать его из поля зрения, - сказал он.

- На зрение я не жалуюсь, лейтенант, - Хасс сплюнул. - Зрение у меня как у орла!

Сержант задрал куртку и продемонстрировал наручники, торчащие из-за пояса.

- А не будешь слушаться, скаут, я на тебя быстро надену вот эти браслеты! - верзила даже зажмурился от удовольствия, очевидно представляя, как он будет надевать на меня оковы.

- Надеюсь, что в этом не будет нужды, - сухо проронил лейтенант.

Развернув коня, я молча натянул поводья и пустил его "пассажем" - как на параде.

До темноты мы едва ли успели сделать тридцать миль, вместо запланированных пятидесяти, зато сержант успел еще дюжину раз побывать на земле, и украсить свою физиономию парой ссадин, шишек и порезов.

- Эта проклятая тварь задумала меня прикончить! - взревел он, в очередной раз поднимаясь с земли. - Лейтенант, ради всего святого, давайте поменяемся конями!

Жеребец Тома Сайлса злобно всхрапнул, и попытался цапнуть зубами за руку, протянувшуюся к его узде.

- Похоже, что ваша скотина ничем не лучше моей, - сержант пригорюнился, и полез в седло, бормоча себе что-то под нос по-немецки.

В сгущающихся сумерках я нашел хорошее место для ночлега. У невысокой скалы, заслоняющей нас от ветра и скрывающей от любопытных глаз, из самого основания бил крошечный родник. Чистая прозрачная вода собиралась в глубоком каменном углублении, вокруг которого стелился настоящий ковер цветов и изумрудно-зеленой сочной травы.

Расседлав коней, и сняв с вьючных лошадей тюки с припасами, мы разложили маленький костер, на котором тут же зашкворчала сковородка с беконом и забулькал кофейник.

- Замечательно! - Том Сайлс вытянулся возле костра, закинув ногу на ногу, и подложив под голову седло. - Нет ничего лучше, чем вечерний привал после дня проведенного в седле!

Лейтенант хрустнул пальцами и закинул руки за голову.

- Знали бы вы, как мне этого не хватало, - Сайлс улыбнулся. - Сколько раз я просыпался посреди ночи в душной каюте на "Геркулесе", и, глядя в низкий серый потолок, мечтал о том, чтобы над моей головой вместо него оказались яркие звезды, а вместо гула моторов я слышал лишь шум ветра да шорох степных трав.

- Ага, а так же волчий вой, и жужжание москитов! - сила удара, с которой Хасс хлопнул себя по шее, могла запросто отправить простого человека в нокаут.

- Все вы городские такие, - лейтенант небрежно отмахнулся. - У моего отца было большое ранчо в Канзасе, так что я и все мои братья с раннего детства привыкли подниматься в седло до зари, и спускаться на землю уже в сумерках. Большую часть года мы спали под открытым небом, а перебирались в дом лишь тогда, когда лужи затягивало льдом.

- Я тоже вырос под открытым небом. На улицах Гамбурга, - Хасс ухмыльнулся, наливая дымящийся кофе в большую жестяную кружку. - И вспоминать об этом мне совсем не хочется.

Несмотря на всю свою показную грубость, сержант, похоже, был совсем неплохим малым, и мы бы запросто с ним поладили при других обстоятельствах.

- Давайте спать, - лейтенант поставил свою кружку на землю, и потянулся, взрыхляя шпорами землю. - Если выедем завтра пораньше, то к вечеру запросто сделаем пятьдесят миль.

Хасс отставил кружку и завозился со своей седельной сумкой. Послышался металлический звон, и на землю упала длинная стальная цепь, покрытая темными пятнами ржавчины.

- Иди сюда, скаут, - сержант деловито достал из-за пояса наручники и помахал ими в воздухе. - Я собираюсь стреножить тебя на ночь, как дикую лошадку!

Сердце бешено заколотилось у меня в груди, а все мускулы мгновенно напряглись, превратив тело в туго взведенную пружину.

- Даже не думай об этом, - процедил я сквозь крепко стиснутые зубы.

Этой ночью я собирался потихоньку ускользнуть, прихватив с собой всех лошадей, и мне совсем не хотелось, чтобы верзила расстроил мои планы.

Сержант же, судя по всему, был не против слегка поразмяться, и отвесить мне пару-тройку зуботычин, после которых я бы провалялся без чувств до самого утра, а на следующий день мучился бы от головной боли.

- Мы можем сделать это по-хорошему, без мордобоя и членовредительства, - сержант угрожающе ударил цепью по земле, подняв облачко пыли. - Или же по-плохому… Поверь, скаут, мне приходилось обламывать парней куда более норовистых чем ты.

Хасс стоял передо мной, поигрывая цепью, зажатой в левой руке, а в правом кулаке, на манер кастета, он держал наручники. Кобура с револьвером, привязанная к правому бедру, была предусмотрительно расстегнута, а на расстоянии вытянутой руки стояла винтовка, прислоненная к мешкам с поклажей.

Я медленно встал, позволив одеялу соскользнуть со спины, и попятился прочь от костра.

- Делайте, как он говорит, - приказал лейтенант. - И мы все спокойно ляжем спать.

Бросив быстрый взгляд на Сайлса, уже завернувшегося в одеяло, я понял, что помощи от него ждать не стоит. Военные всего лишь выполняли приказы, а на меня лично, по большому счету, им было просто наплевать.

- Хорошо, - сказал я, и покорно опустив голову, шагнул навстречу сержанту.

Верзила ухмыльнулся и протянул ко мне руку с наручниками. Нож Боуи выскользнул из ножен как молния. Он был до того острый, что я практически не почувствовал сопротивления кости и плоти.

С тяжелым стуком наручники упали на землю, а следом за ними, словно огромные белые личинки майского жука, посыпались и отрубленные пальцы.

Все это произошло так быстро, что Хасс даже не почувствовал боли. Он отпрянул назад, и беспалой рукой попытался выхватить из кобуры свой "Кольт Нэви", но лишь испачкал кобуру кровью, хлещущей из обрубков.

- Что за черт! - он недоуменно уставился на лежащие в пыли пальцы, и утробно зарычал.

Цепь хлестнула как плеть, с шипением рассекая воздух. Моя шляпа кувыркаясь полетела в темноту, сбитая с головы, а макушку словно обожгло раскаленным железом.

Поднырнув под левую руку сержанта, я быстро вонзил нож ему подмышку, и, не мешкая, отскочил в сторону. Даже серьезно раненный великан оставался смертельно опасным.