Пастырь Роман - Арка

— Да. Когда только очнулся, то почти сразу нарвался на противников.

— И что дали?

— Способность.

— Как в играх, что ли? — раздался третий голос.

— Не знаю, но скрутило меня от ее активирования.

— Охренеть новости. Что за способность то?

Я посмотрел на говорившего. Из глаз бородатого мужчины исчезла враждебность. Бог меня принял, а значит, я свой. Но все равно остаются непонятны мотивы. Стоит ли рассказывать? Или лучше промолчать?

— Я пока не готов об этом говорить.

— Слушай, парень, не чуди. Это информация важна для нас всех.

— Не давите на него, — осадил бородатый, — Видите же, что парень напуган. С чего бы ему доверять нам? Тебя как звать, кстати?

Последний вопрос предназначался мне и вызвал ступор. Я не помнил имени.

— Ну? Чего молчишь? Какой-то ты пришибленный. Слушай, сходи, прогуляйся пока, приди в себя. Понимаю, стресс, тяжелый переход. Но потом мы поговорим. Информация и правда важна.

Я кивнул и поспешил смыться из храма. Этот мужчина сделал царский жест, отпустив, за что ему большая благодарность. Нужно привести мысли в порядок и обдумать ту задницу, в которую я угодил.

Я вышел из храма и побрел в сторону. Хотелось остаться в тишине и держаться от людей подальше. А еще нещадно требовалось поесть, но как решить этот вопрос я не знал.

Ближайшее место, подходящее для уединения и контроля местности нашлось метрах в пятидесяти. Я зашел в полуразрушенный дом и забрался на крышу. Здесь есть навес и часть стен, защищающие от ветра, к тому же хорошо видно вход в храм и собравшихся людей.

Что мы имеем по факту. Четыре бога собрали двадцать тысяч людей и отобрали из них половину, что сопровождалось множеством убийств. Последний факт характеризовал небожителей не с лучшей стороны, да и их специализации намекали на вещи, мало связанные с добротой, милосердием и состраданием.

Что может хотеть бог разрушений, войны или смерти? Уж точно не мирной жизни. В пользу этого говорило так же то, что здесь награждают за убийства последователей из чужого стана. Но какой смысл? Боги соперничают?

Если это так, то в скором времени стоит ожидать вторжений от других фракций. Получить способность, что-то мне подсказывало, многие захотят.

Что я хочу в этой ситуации?

Выжить, пожалуй. Для этого нужно решить вопрос с едой и безопасностью. А значит первым делом следует освоить способность. Это пока единственное мое преимущество.

Зажмурившись, я активировал умение. Просто пожелал ощутить живых вокруг. Второй раз оказалось легче. А может сыграло роль то, что сейчас живые находились дальше, чем тогда. Но все равно голова разболелась быстро, не прошло и пяти минут.

Я отключил способность и выдохнул. По виску стекла капля пота, а сердце бешено билось. Как будто организм прибывал в шоке от новых возможностей. Хотя, так и было, без всяких как будто.

Следующие полчаса провел за тренировкой. Каждый раз становилось легче. Включить виденье, терпеть до победного, отключить и отдыхать. Я отводил себе по две минуты на восстановление, чего вполне хватало. Так и заметил приближающееся ко мне свечение. Живые воспринимались именно так — как сгустки тусклого цвета. По форме, если постараться, можно лишь предположить, кто идет. Крупные сгустки это однозначно мужчины. Более мелкие — в большинстве своем женщины.

Та самая девушка, которая уже несколько раз попадалась на глаза, забралась на чердак и подошла к пролому. Половина крыши отсутствовала, будто кто-то самым наглым образом оторвал кусок.

Я сидел дальше, в темном углу, и не шевелился, поэтому остался незаметным. Девушка свесила ноги и смотрела на крепость, я же смотрел на нее. Светлые волосы, да короткая куртка. Вот и все, что видно со спины.

Словно почувствовав внимание, она развернулась и мы встретились взглядами. Девушка вздрогнула и первые секунды смотрела испуганно, я же отвечал ей скорее удивлением. В себя она пришла быстро.

— Прости, я не знала, что здесь кто-то есть.

— Ничего страшного.

— Если хочешь, я могу уйти.

Ее голос звучал мягко. Лучи света падали на лицо. Она оказалась довольно милой, но больше всего выделялись глаза. В этом освещение они мерцали двумя изумрудами.

— Нет-нет, все в порядке. Можешь остаться. — сказал я, сам от себя не ожидая.

Девушка совсем не пугала, а скорее наоборот, успокаивала. Я обнаружил, что не хочу продолжать сидеть один. Странное чувство…

— Как скажешь. Меня зовут Ева. А тебя как?

Снова этот вопрос. Память предательски молчала. Ева смотрела с интересом, но с каждой секундой молчания возрастало напряжение.

— Если не хочешь говорить, то ладно, — нахмурилась девушка и отвернулась.

— Прости. Дело не в этом, просто я не помню, как меня зовут.

Я не знаю, почему признался. Возможно, последние сутки выдались слишком тяжелыми и хотелось поговорить хоть с кем-то. Поделиться тем, что на душе.

— Как так? — повернулась она снова и принялась изучать меня с новым интересом.

— Не знаю. Очнулся… там… и ничего не помню. Какие-то вещи кажутся знакомыми, какие-то совершенно новыми. Но все, что касается личных воспоминаний — пустота.

— Странно…

— А ты помнишь свою жизнь?

— Да, воспоминания сохранились. Хотя мне все больше кажется, что происходящее сон. Злой.

В начале разговора девушка несколько раз улыбнулась, но сейчас через ее лицо пролегла грусть, а глаза поблекли. Мне это не понравилось. Почему-то хотелось, чтобы они сверкали.

— Не грусти, — сказал я. Девушка несколько секунд недоуменно смотрела, потом улыбнулась. Я тоже не удержался и уголки губ полезли вверх. Странное чувство.

— Ты добрый.

— Наверно, — сомнения, может ли быть добрым тот, кто убил человека, пусть и случайно, я решил оставить при себе. Кто знает, какой я был в жизни.

— Давай придумаем тебе имя, — неожиданно предложила она.

— Какое?

— Учитывая странности происходящего… нет смысла выбирать обычное. Говорят, имя определяет судьбу. Какую бы ты хотел?

— Сытую.

Девушка рассмеялась звонким смехом, что в этом месте выглядело особенно дико. Я заметил, как на нас обернулось несколько людей с улицы. К этому времени подошли еще пару десятков человек и сейчас они решали, что делать.

— Раз сытую, значит нужно добывать пищу. А для этого нужно быть сильным, — девушка размышляла вслух, а у меня в груди разрасталось волнение. Обретение имени казалось чем-то нереальным, но при этом крайне важным. Словно я и не живу без него, — Я нарекаю тебя… Дракон.

Повисла пауза. Я думал, шутит она или нет, но при этом автоматически прислушивался к ощущениям, пробуя имя на вкус. Память показывала, кто такие драконы и у меня создалось впечатление, что имя слишком пафосное. Но Ева смотрела серьезно, ожидая реакции.