Олеся Шалюкова - Участковая для нечисти

- Ну, - смутилась Лида. - На этот счет мы что-нибудь попробуем придумать, о! Знаю! Мы будем бить на жалость!

Если бы Дари могла принять человеческую форму, она бы ее приняла исключительно ради того, чтобы покрутить пальцем у виска. Этого сделать она не могла, к сожалению, но и без того кошачий взгляд был красноречивей любого жеста.

- Ничего. Это он один-два раза попробует отказаться от завтрака. А если мы ему неделю, месяц будем их притаскивать, то на жалость сможем бить безо всяких проблем. Итак… Для начала, о! Тимофей даже мою сумочку положил и зарядное. Так, планшет кажется остался в спальне. Дари, сможешь включить мой планшет на подзарядку? А я пока сбегаю в магазин.

Кошка задумалась, потом решительно покачала головой и двинулась к Лиде.

Девушка, сообразив, что Дари при ней менять форму не будет, положила зарядное, накинула куртку, обулась и выскочила на улицу, сказав кошке только, что рассчитывает на нее.

Со стороны забора донесся тихий присвист.

- Дени, - улыбнулась Лида, разглядев маленький золотистый шарик на пушистых ножках. - Сейчас-сейчас!

- Что сейчас? - высунулась из воды мельничного пруда черная морда.

- Привет, Шторм. «Сейчас» - в значении, что я выйду за калитку и пойду в сторону дома.

- Ты никуда не пойдешь. Хозяин не велел одну выпускать, хотя и предполагал, что ты утром подорвешься и куда-то помчишься.

- Тебе велел?

- Ага, - келпи выбрался из пруда, отряхнулся, побил копытами, разглядывая Лиду, потом мотнул головой: - Сдается мне, ты не домой.

- Мне в магазин надо. Про него чего-нибудь говорилось?

Конь задумался, потом помотал головой:

- Не было такого.

- Вот! А подбросить меня можешь? До магазина? А то твой… хозяин нормально не питается. Хочу хоть сегодня что-то нормальное приготовить.

Шторм задумался, посмотрел в одну сторону, потом в другую, потом снова на Лиду и наклонился, позволяя на себя забраться.

- Только в другой магазин поедем. Не в тот, где тебя каждая собака знает.

- Хорошо, - не стала возражать Лида, усаживаясь на спину келпи и хватаясь за его шею, когда он выпрямился. - Только тогда побыстрее, чтобы успеть и завтрак приготовить, и Михаила убедить, что меня можно спокойно отпускать на работу.

Келпи заржал, замолотив в воздухе тяжелыми копытами, потом оттолкнулся мощно от воды, и помчался по речной глади прочь от мельницы и от лидиной деревушки.

Комментировать услышанное он никак не стал. В конце концов, с этой девушкой хозяин начал вести себя очень странно, на взгляд келпи, который с ним был уже очень давно.

Не замеченная Штормом, на плече Лиды сидела маленькая канарейка. Дени, дорвавшаяся до хозяйки, упускать ее из вида не собиралась.

…Мельник проснулся к своему изумлению гораздо позже рассвета. Полежал, не веря собственным ощущениям, утверждавшим, что до восьми часов осталось не больше двух минут, и поднялся.

На кровати естественно девушки уже не было.

Умывшись и переодевшись, мужчина двинулся в соседнюю комнату. Смотреть, куда делась беспокойная гостья. То, что уйти с мельницы она не могла, Михаил был уверен. Все-таки Шторм получил на этот счет точные указания.

В полупустой гостиной, не успел Мельник нормально ее еще обставить, было тихо. Не бормотал телевизор, была отключена стереосистема. Сквозь едва-едва приоткрытую штору в комнату пытался забраться луч света.

Не нашлось Лиды и в огромной библиотеке - самой большой комнате, которая была обставлена в первую очередь.

Девушка нашлась на кухне. Под аккомпанемент жарящихся оладушек, воодушевленно размахивающая лопаточкой и что-то рассказывающая Дени. Кошка, устроившись на подоконнике, кивала в такт рассказу.

И на словах:

- Что куда, а тарелка полетела в стену, - Мельник и вошел в кухню.

- О, - обрадовалась Лида, поворачиваясь. - Ты вовремя, еще минут пятнадцать, и я пошла бы тебя будить. Ты кофе пьешь с сахаром и сливками, или как все нормальные люди - черный?

- К нормальным людям, барышня, ты сейчас причислила себя?

- Конечно, - не смутилась Лида. - Кто еще может к ним относиться?

- Действительно, особенно, если вспомнить о том, что я даже не человек. Барышня, где ты продукты взяла? Насколько я помню, в моем холодильнике молока, яиц и сметаны отродясь не водилось.

- Зато они водятся в магазине. А добраться до него при наличии хороших друзей, которые по воде как по асфальту мчатся, не составило никакого труда. А ты вместо того, чтобы разговаривать, Миш, садись и ешь. Потом мой планшет дозарядится, и я поеду на работу.

- Барышня.

- С Сашей я созвонилась пятнадцать минут назад, как раз когда первую порцию оладий пожарила. Он мне сказал, что кто-то настолько горит желанием не найти меня на работе, что это уже даже заставило Геннадия Аксеныча забеспокоиться. Я должна быть там.

Мельник промолчал, потом покачал головой:

- При единственном условии.

- Каком?

- Ты возвращаешься сюда.

- … Что?

Растерянность так явно читалась на лице Лиды, что мужчина даже улыбнулся, потом пояснил:

- Ты, барышня, видимо, совсем упустила из вида, что тот тип, который очень старался до тебя добраться, просто так тебя в покое не оставит. Ему смерть твоя нужна, нужна настолько, что впору за голову всем хвататься. Ночью около дома твоего кто-то шатался, отец твой сказал. Поэтому, если тебе так хочется на работу - вперед, но после нее ты возвращаешься на мельницу.

- После этого, - Лида отложила лопаточку в сторону, - твоей репутации, Миша, ничто не поможет.

На этот раз искренне удивился мужчина:

- Моей?!

Девушка кивнула, аккуратно раскладывая по неглубоким мисочкам сметану. Половина пакета ушла Дари.

- Видишь ли, тут какое дело… Меня в деревне пропащей считают, а еще «недоброе приносящей». Именно мужчинам. Ты подумай, хорошенько подумай, надо ли тебе такое… Хотя нет, лучше не думай - ешь. А поговорить и потом можно будет.

- Не о чем разговаривать здесь, барышня. Если ты идешь на работу - то потом ты возвращаешься ко мне на Мельницу. Только при таком раскладе я тебя выпущу.

- Если я отка… - девушка вздохнула. - И чего я задаю глупые вопросы? Наверное, чтобы убедиться в том, что я все правильно поняла. Так вот, если я откажусь, ты меня не выпустишь?

- Верно, барышня. Мельница принадлежит наполовину миру границы, и силы мои здесь, как хозяина ее, гораздо больше, чем силы человеческой девушки. Если ты откажешься сюда вернуться, то я закрою двери, уберу окна. И будешь ты сидеть здесь столько, сколько понадобится.

- Это шантаж.

- Это констатация факта. Других вариантов в данном случае я не вижу, барышня. И если уж ты совсем не хочешь свою жизнь ценить и беречь, - чуть нахмурился Мельник, - то подумай о том, что твой отец и брат не перенесут, если с тобой опять что-то случится. И, между прочим, барышня, подумай еще и моих трудах. Мне же тебя спасать придется. А кто знает, что придумает твой некромантический поклонник в следующий раз.