Somber - Второй шанс

Психошай и Стигиус носились кругами. Серый ночной пони схватил за шлем одного охранника и запустил его в воздух. Затем он переместился в сторону, когда, словно молния, подлетела Психошай. Все четыре её силовых копыта вгрызлись в грудь бронированного гуля и одновременно разрядились. Будучи ранее ударенной одним из них, я совсем не удивилась, увидев, как висевший в воздухе гуль упал на землю гнилыми кусками бронированного мяса.

Надо признать, я обрадовалась, что сейчас она была на моей стороне.

Троица гулей отделилась от остальных и понеслась ко мне. Картечь вгрызлась в мою броню, но её запас прочности был гораздо выше. Я поменяла полицейский дробовик на Долг и Жертву, активировала З.П.С., чтобы нацелиться в сияющие глаза, прежде чем их обладатели навалятся на меня. Четыре крупнокалиберные пули в считанные секунды взорвали голову одного из гулей фонтаном гнилых ошметков.

К сожалению, оставалось еще двое. Один земной пони схватил меня, и тут я осознала, что эти гули были не просто крепкими, они еще и явно превосходили меня в силе! Он врезал своим шлемом мне в лоб так, что мне показалось, будто меня ударили ледорубом. Я мгновенно потеряла фокус, оружие зазвенело по полу, а земной пони схватил мои копыта своими, легко поднял, затем перевернул и со всего размаху бросил меня головой в пол.

Мимо меня пролетели сияющие ножницы и сомкнулись на передних ногах земного пони. Сияние усилилось, я ощутила запах плавящейся стали вперемешку с вонью горящего гнилого мяса, и нога оказалась отрезана. Охранник завопил и отшатнулся. Почерневший обрубок, однако, тут же нелепо разбух, когда начала отрастать новая нога. Я едва успела подняться на копыта, когда неожиданно раздался электрический треск, и мое тело вместе со зрением нарушились. Пока я разбиралась с земным пони, его соратница, гуль-единорожка, подбежала сзади и приложила меня потрескивающей шоковой дубинкой по голове. Мое зрение несколько раз мигнуло, и я рухнула. Повреждения кибернетики или черепа — сложно было сказать из-за чего.

Громыхнула винтовка Лакуны, крупнокалиберная пуля размозжила голову земного пони, а Шиарс пытался разрезать гулифицированную единорожку-охранницу.

Отбивая дубинкой сияющие ножницы, она подняла мои собственные револьверы и нацелилась прямо мне в лицо.

— Прячусь, — прощебетал искусственный голос. — Тссссс…

Пространство позади охранницы исказилось, а моментом позже прямо под основание её шлема ткнулся дробовик. Голова гуля взорвалась, и мои револьверы упали возле меня, сопровождаемые кусками черепа немертвого пони. Затем искажение замерцало, и на трясущихся ногах появилась Ксанти, державшая мой дробовик во рту.

— Отлично сраб… — начала было я, когда она повернулась ко мне, попытавшись заговорить со спусковым крючком во рту. Остальная моя похвала исчезла в грохоте картечи и адской боли, пронзившей мой живот, когда оружие выстрелило. Побледнев от ужаса, она выплюнула его и опустилась передо мной на колени.

— Ох… ох… ох… Прости. Прости пожалуйста. Ты в порядке? Прошу, не убивай меня моими собственными костями! — взмолилась она, трясущимися копытами потянувшись к карманам своего защитного костюма за зельем. Давясь, я выпила его, хотя, оно было водянистым и вряд ли бы помогло мне.

— Прости! Я знаю только основы обращения с огнестрельным оружием, и провалилась на последнем тесте три раза, и мне не стоило, но я должна была что-то сделать, и…

Я утихомирила её, приложив копыто к её губам.

— Не волнуйся об этом. Со мной так постоянно, — пробормотала я и, напряженно кряхтя, попыталась поднять магией свое оружие, превозмогая жжение во внутренностях от ранения. Рампейдж. Психошай и Кэррион добивали последних двух. Я сдалась и легла на минуту, давая своему талисману регенерации починить меня. Более того, я позволила себе сжевать мятный сапфир, лежа на полу и пытаясь не думать о жгучей боли, пока мое тело восстанавливалось.

— Блекджек? — взволнованно спросила Лакуна.

— Я в порядке, — отозвалась я, махнув всё ещё тронутым кислотой копытом. — Возьми, пожалуйста, Ксанти и дай ей двухминутный урок по технике безопасности при обращении с огнестрельным оружием. Обязательно сделай упор, что нельзя разговаривать со спуском во рту.

От ушиба головы у меня началась мигрень.

— Идем, Блекджек, — произнесла Рампейдж.

— Никуда мы не идем, Рампейдж. Меня только что подстрелил из моего же дробовика мой же соратник! У меня перерыв на две минуты. — Я указала на мертвых гулей неподалеку. — Пошарьте у них насчет чего-нибудь полезного. А я полежу здесь, пока вы не закончите.

Иногда даже Охраннице нужна передышка. Лакуна отвела Ксанти в сторону.

— Она спасла твою жизнь, Блекджек, — прохрипел рядом со мной Крупье.

— За что я ей безмерно благодарна, — проворчала я, свернувшись на боку и пытаясь не обращать внимания на саднящую боль от выстрела в упор из дробовика. Любой, кто воспринимал мои разговоры с Крупье, как странность, держал свое мнение при себе, учитывая мое отвратительное настроение. Если бы не моя броня и усиления…

— А ещё она подстрелила меня. Поэтому я на неё не в обиде, ай.

Я открыла глаза и глянула на костлявого белого жеребца в широкополой шляпе.

— Ты выглядишь получше.

Он похлопал мою переднюю ногу.

— Временами я чуть лучше остальных, как и ты. Просто нужно немного отдохнуть, прежде чем я снова смогу выйти на контакт.

— А ты слышишь и видишь все то же, что и я? — спросила я, зарумянившись и немного нахмурившись.

— К сожалению, да. Но по большей части стараюсь игнорировать. Слава Богиням, я не могу чувствовать то, что чувствуешь ты, — слегка улыбнулся он, глянув на меня усталыми глазами.

— В тот раз, когда ты говорил об ответственности, ты имел в виду Луну? — спросила я, подняв к нему голову. Его улыбка исчезла, а глаза помрачнели и наполнились тревогой, он сдвинул шляпу, пряча взгляд.

— Луна была правителем Эквестрии, но я сомневаюсь, что был хотя бы один пони, который сказал бы тебе наверняка о том, чем она управляла и как. Некоторые считали её пешкой Твайлайт Спаркл и министерств. Некоторые верили, что она в своей самоотверженности приняла правление, когда Селестия отреклась. А другие шептались, что именно она стояла за всем, даже за разжиганием войны с зебрами. — Он вздохнул и отвел глаза. — Вполне возможно, что мы никогда не узнаем, что она действительно делала. Даже без последствий апокалипсиса и двухвекового промежутка, она прилагала значительные усилия, дабы скрыть от всех правду.

Я оглядела полуразрушенную столовую.

— Ничего не могу с собой поделать, но я немного… зла на неё, — призналась я. — Я повсюду видела Твайлайт и Министерских Кобыл, но не Луну. Были ли мои друзья правы, говоря, что Луна все-таки делала что-то хорошее?