Somber - Второй шанс

— Нет, — ответила Флаттершай, и смеющаяся единорожка умолкла, увидев как пегаска поникла головой. — Нет… Я думаю, что я, возможно, совершила ужасную ошибку, когда сделала это. И каждый день, я сожалею, что я это сделала. Я знаю, что это было для мира… и я надеюсь, что так или иначе, в конце концов, это сработает… но нет. Я ошиблась, Точно так же… так же, как и ты сейчас ошибаешься.

Магия Рарити заставила талисман дрожать в воздухе перед ней.

— Ты… ты хоть представляешь через что мне пришлось пройти, чтобы создать это… для тебя? Для всех вас?! — Она выглядела, словно находилась на грани срыва и на мгновение я была уверена, что она сейчас наложит какое-нибудь ужасное заклинание на свою лучшую подругу.

— Я знаю, сколько пациентов Хэппихорна поступили из Хайтауэра, поэтому, думаю, я могу себе представить через что ты прошла. Но я все равно не хочу его, Рарити. Я никогда не приму чего-то вроде этого, даже если всего один пони умер, чтобы создать это, — ответила она, потянулась, взяла талисман в свои копыта, и отложила его в сторону. Казалось, что Рарити сейчас взорвется.

— То, чего я действительно хочу… это вернуть свою замечательную подругу… а не какой-то магический талисман… — Она притянула к себе Рарити и сжала её в кратких объятиях, затем повернулась и выбежала из помещения. Кролик Энжел характерным жестом указал двумя пальцами на свои глаза, и ткнул ими в сторону Рарити и последовал вслед за Флаттершай.

Рарити стояла, замерев на месте, в течение нескольких минут, глядя на образцы, доклады и талисман, а затем обратила взгляд на черную книгу.

— Я думала, она поймет… Я думала, что она сможет оценить это больше, чем любой другой пони… да как она смеет? Как… — Она подняла черную книгу, и закричали во всю силу своих легких, — я сделаю это для вас!

И вдруг белая единорожка окончательно впала в исступление. Ее магия бросала и разрывала на части книги, вырывала из них страницы, срывала со своих мест ящики, мирно стоящие в комнате, и швыряла гротескные деревянные зебринские маски из окна, в своём буйстве, Рарити выглядела как фиолетовогривый разрушительный торнадо. Острые края окружающих предметов оставили порезы на теле, её передние ноги были вымазаны в крови. Но она игнорировала травмы в приступе неудержимого безумия.

— ТЫ сказала, что это сделает их счастливыми! — ревела она, схватив с рабочего стола небольшая черную книгу. — Ты сказала, что сохранишь их в безопасности! — Напор её магии усилился, и она перевернула стол целиком, вместе со всеми принадлежностями на нем.

— Все, что я сделала… было… ничем! — закричала она и бросила черную книгу со всей силы, отправив её в полёт к большому зеркалу в углу. Удар — и по зеркалу поползли десятки трещин.

Рарити задыхалась от напряжения, хватая ртом воздух.

— Я просто хотела обеспечить её безопасность… Я просто хотела… О, Флаттершай… что же я наделала? — ​​ Она опустила взгляд на свои копыта, вымазанные кровью. Белая единорожка сидела в центре разрушений сотворенных ей самой, опустив голову. Она плакала.

Рарити посмотрела на разбитое зеркало и вытерла слезы, размазав кровь по щекам, прежде чем подняться. Шаг за шагом она медленно подошла, глядя на свое изломанное отражение. Она посмотрела на множество осколков самой себя отражавшихся в кусочках зеркала. Она медленно считала.

— Сорок два… Ну конечно… — пробормотала она, слабо улыбнувшись. — Глупая Рарити… подарок не считается подарком, если ты берешь его у кого-то ещё. Он считается подарком, только если… он исходит от тебя самой…

Запись закончилась, я дёрнулась и повалилась на спину, в то время как мой мозг пытался обработать то, что только что увидел. Флаттершай была права. Мне пришлось влезть в Хайтауэр и разлучиться с моими друзьями, чтобы осознать это. Никакие данные в ЭП-1101 не стоят смерти моих друзей. Полежав некоторое время на полу, я со вздохом пробормотала:

— Учиться — отстой. Мне нужно попасть на чердак… сможет Рейзорвайр вспомнить дорогу?

— Да, конечно. Прямо сюда, Щёлка, — отозвалась Рампейдж, указав копытом. Затем озабочено взглянула на меня. — Что такого отстойного ты выучила? — спросила она, помогая мне с трудом подняться на копыта.

Я замолчала, и некоторое время смотрела на полосатую кобылку.

— Есть что-то на счёт Рарити, что позволит тебе уйти, да? — спросила я напрямик, ощущая в себе оцепенение и разъединённость.

— Понятия не имею. Ты мне скажи, — отозвалась она, когда мы заковыляли дальше вместе.

И я сказала.

Она повела меня по коридору и за угол, и я рассказала ей о попытках Рарити достичь бессмертия, как она стремилась защитить своих друзей и какой ценой. Когда рассказ подошёл к концу, и все встало на свои места, Рампейдж выглядела ошеломлённой и взволнованной.

— Ого… учиться — отстой.

— И я о том же, — согласилась я, захромав дальше. — Блаженное неведение. Как раз то, что нужно. Мне так неплохо жилось, пока я не знала всего этого дерьма.

— Серьёзно? — удивилась Рампейдж. — Я думала, жизнь в Девяносто Девятом была отстойной?

— Если сейчас сравнивать с Хайтауэром, тот отстой был просто счастьем, — усмехнулась я в ответ.

— Нытьё, нытьё, нытьё. Кто знал, что героям приходится так много ныть? — протянула полосатая пони с лёгкой улыбкой, которая, впрочем, быстро угасла. — Значит, получается я просто магический талисман, в который забито слишком много душ пони?

— И одна зебра, — добавила я. — Что бы Прадитьер не сделала, чтобы изменить свои полосы, должно быть при этом использовалась какая-то затрагивающая душу магия. Поэтому они у тебя тоже есть.

— Хах… вот это да. Не знаю, почему я так стремлюсь умереть. Во-первых, я никогда не рождалась. Я была создана! — она на ходу со стоном покачала головой взад-вперёд. — Теперь уже слишком поздно, чтобы вернуться к мыслям, что я просто пони без памяти, да? То есть, ведь даже аликорны когда-то были пони, верно?

— Думаю так и есть. Твайлайт использовала магию, чтобы превратить их в то, что они сейчас. Каким-то образом Богиня тоже смогла это сделать — больше деталей об этом мне знать не хотелось. У меня в мозгу и так была маленькая частичка богини, и это уже было больше, чем мне хотелось бы знать. — Ты по-прежнему Рампейдж. — это заставило её горько усмехнуться.

— О, ну, тогда это просто отлично! Рампейдж, которая не может иметь детей, потому что у неё внутри есть маленькая психопатка-детоубийца. Наряду с панком, профессором, прадитьером и… кто там ещё во мне! — воскликнула она, тыча в себя копытом. — Я люблю Минталки. Это потому что во мне Твист? А? Или Октопус подкидывал их втихаря, потому что посеял свои стеклянные шарики? Что! Ничто о том кто я есть не имеет смысла!