Рик Риордан - Затаившийся Оракул

— У него на лодыжке нет управляющего вентиля? — осведомился Эллис. — Если бы мы смогли открыть его…

— Нет, — сказал я. — Ты подумал о Талосе. Это не Талос.

Нико откинул темные мокрые волосы со лба.

— И что тогда?

Мне открывался прекрасный вид на нос Колосса. Его ноздри были запечатаны бронзой…

Полагаю, потому что Нерон не хотел, чтобы недоброжелатели стреляли из лука в его императорскую башку.

Я вскрикнул. Кайла схватила меня за руку.

— Аполлон, что-то не так?

Стрелы в голове Колосса. О, боги. У меня была идея, которая никогда, никогда бы не сработала.

Тем не менее, она казалась лучше, чем другой вариант, предполагавший быть раздавленным двухтонной бронзовой ногой.

— Уилл, Кайла, Остин, — сказал я. — Идите со мной.

— И Нико, — сказал Нико. — У меня есть разрешение врача.

— Прекрасно! — сказал я. — Эллис, Сесил, Миранда. Делайте все, что можете, чтобы отвлечь внимание Колосса.

Тень огромной ноги накрыла песок.

— А теперь! — крикнул я. — Разбегайтесь!

БРОСИТЬСЯ ВРАССЫПНУЮ БЫЛО ЛЕГКО. Это у них вышло довольно неплохо.

Миранда, Сесил и Эллис разбежались в разные стороны, выкрикивая оскорбления в адрес Колосса и размахивая руками. Это дало нам пару секунд, чтобы быстро пробежать по песку.

Однако я подозревал, что вскоре Колосс настигнет меня. В конце концов, я был самой важной и привлекательной целью.

Я указал на колесницу Шермана Янга, которая до сих пор наматывала круги вокруг ног статуи в тщетной попытки ударить током ее колени.

— Нам нужно заполучить ту колесницу!

— Как? — спросила Кайла.

Я уже хотел было признать, что не знаю, когда Нико ди Анджело схватил Уилла за руку и встал в мою тень. Оба парня испарились. Я уже и забыл о способности путешествовать по теням — о том, как дети Аида могли ступить в одну тень и выйти из другой, иногда находящейся в сотнях миль от первой. Аид любил подбираться ко мне таким образом с криком «ПРИВЕТИК!» именно в тот момент, когда я готовился послать стрелу смерти. Его забавляло, когда я промахивался и случайно истреблял не тот город.

Остин вздрогнул.

— Терпеть не могу, когда Нико так исчезает. Какой у нас план?

— Вы двое — в запасе, — сказал я. — Если я промахнусь, если умру… все будет в ваших руках.

— Воу, воу, — сказала Кайла, — Как это понимать, если промахнешься?

Я вытащил свою последнюю стрелу, ту, что нашел в роще.

— Я собираюсь выстрелить этой восхитительной громадине в ухо.

Остин и Кайла обменялись взглядами, будто бы задаваясь вопросом: а не сошел ли я с ума, неся это тяжкое бремя смертного бытия?

— Чумной стрелой, — объяснил я. — Я зачарую стрелу болезнью и выстрелю ей в ухо статуи. У него полая голова. Уши — ее единственные отверстия. Стрела должна быть достаточно смертельной, чтобы уничтожить силу, приводящую Колосса в движение… или хотя бы привести ее в негодность.

— Откуда ты знаешь, что это сработает? — спросила Кайла.

— Я не знаю, но…

Наш разговор вынужденно прекратился из-за того, что нас неожиданно настигли тяжелые ноги Колосса. Мы помчались в сторону, чудом избежав того, чтобы оказаться расплющенными.

Позади нас закричала Миранда:

— Эй, уродец!

Я знал, что она не ко мне обращалась, но я все равно обернулся. Она подняла руки, и морская трава поднялась с песка, опутывая лодыжки статуи. Колосс довольно легко освободился, но это ему достаточно не понравилось, чтобы послужить отвлекающим маневром. Смотря на то, как Миранда сражалась со статуей лицом к лицу, я вспомнил Мэг и снова почувствовал себя подавленным.

Тем временем Эллис и Сесил, стоящие по разные стороны от Колосса, бросались камнями в его голени. Горящие снаряды лагерных баллист врезались в обнаженный зад Мистера Красавчика, заставляя меня сочувственно вздрогнуть.

— Так что ты говорил? — спросил Остин.

— Точно, — я крутил стрелу меж пальцев. — Я знаю, о чем вы думаете. У меня нет никаких божественных сил. Вряд ли я смогу состряпать черную смерть или испанку. И все же, если я подберусь достаточно близко и выстрелю прямо в его голову, то смогу хоть немного ему навредить.

— А… если не выйдет? — спросила Кайла. Я заметил, что ее колчан был так же пуст.

— У меня не будет сил для второй попытки. Попробовать предстоит тебе. Найди стрелу, попробуй зачаровать ее какой-нибудь болезнью и стреляй, пока Остин управляет колесницей.

Я понял, что эта просьба невыполнима, но они приняли ее в мрачном молчании. Я не знал, испытывать ли благодарность или вину. Когда я был богом, я считал само собой разумеющимся то, что смертные в меня верили. А теперь… я снова просил своих детей пожертвовать своими жизнями и не был до конца уверен, что мой план сработает.

Я заметил какое-то быстрое движение в небе. На этот раз это была не нога Колосса, а колесница Шермана Янга без самого Шермана Янга. Уилл приземлил ее и вытащил оттуда Нико ди Анджело, находящегося в полубессознательном состоянии.

— Где остальные? — спросила Кайла. — Шерман и девочки из домика Гермеса?

Уилл закатил глаза:

— Нико убедил их уйти.

И будто по сигналу я услышал, как где-то вдалеке кричит Шерман:

— Только попадись мне, ди Анджело!

— Идите, ребята, — обратился ко мне Уилл. — В колесницу поместится только три человека. А Нико после этого путешествия по теням в любой момент может вырубиться.

— Неправда, — возмутился Нико и потерял сознание.

Уилл закинул его себе на плечи, унося, крикнул:

— Удачи! Я пойду принесу Повелителю Тьмы немного Gatorade! [61] Разновидность спортивных напитков.

Остин первым заскочил в колесницу и схватил вожжи. Как только я и Кайла оказались в ней, мы тут же взлетели ввысь. Пегасы умело кружили и виляли вокруг Колосса. В моем сердце затеплился огонек надежды. Мы можем превзойти этот огромный кусок прекрасной бронзы.

— Так, — сказал я, — как бы мне зачаровать эту стрелу чумой…

Стрела содрогнулась от оперения до кончика:

— МОЛЮ, НЕ ДЕЛАЙ СЕГО, — сказала она.

Я стараюсь избегать оружие, способное говорить. Оно мне кажется грубым и отвлекающим. У Артемиды был лук, который мог ругаться, как финикийский моряк. Как-то раз в таверне в Стокгольме я встретил бога, который был чертовски горяч, но его меч все никак не затыкался.

Я отошел от темы.

Я задал самый очевидный вопрос:

— Ты что, только что что-то сказала?

Стрела задрожала.

— ВОИСТИНУ. ПРОШУ, ПОЩАДИТЕ! СТРЕЛЬБА — НЕ ЦЕЛЬ МОЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ.

Голос был мужским и громким, а интонация — мрачной и монотонной, как у плохого актера, играющего в пьесе Шекспира.