Айя Субботина - Простокровка из Дра'мора

Возможно поддержка Крэйла вселила в нее новые силы, возможно так сошлись звезды или сжалились Светлые, Темные и Неназванные, но Марори умудрилась провести против Сатиса пару хороших атак. С нарочито громким криком бросилась на него, а когда тварь ударила серпами, просто упала ей в ноги и прокатилась между ними, уже лежа вспоров противнику подколенное сухожилие. Сатис взвыл, было хотел развернуться, но раненая нога подогнулась – и порождение рухнуло на одно колено. Снова ударило, но девчонки на месте уже не было. Проворным вихрем обогнув гада, она забежала ему за спину и полоснула по руке. Конечность с неприятным влажным шлепком упала на пол.

Сатис громогласно и обреченно застонал.

– Сейчас, – в самое ухо прохрипел Крэйл.

Марори окинула взглядом окружавшее их разрушение, метнулась к перевернутому столу, оттуда – на покосившийся книжный шкаф, с которого чуть не грохнулась. Близость скорой победы пьянила, заставляла позабыть о защите и осторожности. Но слишком близкой казалась вожделенная победа. Несколько шагов, отделявших ее от тяжело дышащего Сатиса, она буквально пролетела, двигаюсь по самой кромке покачивающегося шкафа. Флакон с кровью, которую следовало «скормить» порождению, ожидаемо разбился давно и в дребезги. Плевать! В нем нет необходимости, потому что на Марори и так места живого не было.

Поэтому, как только башка Сатиса появилась в пределах ее досягаемости, она не раздумывая прыгнула на него и со всего размаху припечатала окровавленной пятерней.

Девушка ждала какого-то феерического представления: взрывов с искрами, огнем и молниями, но все ограничилось небольшим жжением в ладони. Правда, Сатис взревел и буквально протаранил шкаф, по которому секунду назад бежала Марори, силясь сбросить с себя неожиданную обузу. Но девчонка вцепилась в его шерсть мертвой хваткой. Понимала, что теперь-то все целиком и полностью зависит только от нее. Больше никакой помощи! Ни от кого!

– Ты мой! – изо всех сил заорала девушка. Ничего ритуального, просто отчаянный крик боли, ликования и страха, который она не могла (и не хотела!) сдерживать. – Мой, Сатис!

И порождение Хаоса замерло, затихло, опустилось на колени свесив голову. Марори осторожно соскользнула на пол. Короткая стычка взглядов и оглушающее: «Подчиняюсь» в голове.

А потом Сатис рассыпался в пепел.

Девушка какое-то время стояла оглушенная. Схватка еще бушевала в ее крови, а в сознании медленного и неуверенно формировалось понимание: она победила. Сколько бы так простояла, не знала и сама, но внимание привлек появившийся Крэйл. Согнувшись пополам, он опирался на поваленную колону, тяжело дышал и прижимал руку к животу. Он порывался поднять голову, но каждый раз та тяжело падала ему на грудь. Марори собиралась обрушить на него сначала тысячу ругательств, потом – две тысячи благодарностей, но выдавила из себя лишь какую-то глупою банальщину.

– Крэйл? – Она подошла ближе, присела на корточки. – Ты ранен? Дурацкий, трижды дурацкий вопрос. Да он едва живой!

– Ерунда, – прохрипел Шаэдис. И медленно, как срубленное дерево, обрушился на нее. Пальцы Марори тут же утонули в насквозь мокрых от крови лохмотьях его одежды.

Светлые, на нем места живого нет!

Девушка подставила ему плечо. Крэйл только выглядел худым, на деле же оказался невероятно тяжелым и долговязым. Она едва могла идти.

– Крэйл Шаэдис, потерпи немножко, – шептала она. Не ему – себе. Шанатар если и не находился в полной отключке, то был близок к ней и вряд ли слышал хоть слово.

В голове вертелось так много мыслей, что она попросту заперла их на воображаемый ключ. До более подходящего момента. Сейчас главное не дать шанатару умереть. Позвать на помощь нельзя – на крик тут же сползутся все недобитые порождения Хаоса. Кто знает, какие еще раритеты остались на свободе, и как много их тут расхаживает. Нужно отвести Крэйла в безопасное место. Лазарет подошел бы, но для этого нужно сначала спуститься на первый этаж, а оттуда по подземному переходу в соседний корпус. Простая задача, отягощенная двумя серьезными обстоятельствами.

– Только попробуй окочурится, Шаэдис, – приговаривала она на ходу и периодически останавливалась, чтобы перевести дух и как бы ненароком проверить, есть ли у «ноши» пульс. – Ты должен выздороветь, потому что у меня к тебе есть несколько серьезных вопросов. Ты же последний из редких, ископаемый Принц-из-чего-то-Там. Я запрещаю тебе умирать, слышишь?

Когда они кое-как спустились на первый этаж, в теле Марори не осталось ни единой мышцы, которая бы не болела. Впереди оставался коридор, который теперь казался бесконечной дистанцией на выживание. А Крэйл тем временем подавал все меньше признаков жизни.

– Давай ты еще немножко потерпишь, Шаэдис? Здесь осталось-то ничего – раз плюнуть, за час одолеем.

Он едва заметно дернул головой.

– Марори Милс, – прошелестел так тихо, что она сперва приняла его слова за собственные шаркающие шаги. – Если Эашу. Я ему.

Что именно шанатар собирался сделать для Эашу, ему не дал сказать собственный тяжелы кашель. После этого изо рта Крэйла вырывались разве что хрипы.

В лазарет она буквально на четвереньках вползла, таща Крэйла на себе, как навьюченный мул. Внутри было не протолкнуться от стонущих дра’морцев. Марори несколько раз попросила о помощи, но снующие тут и там санитарки даже не обратили на них внимания. Пришлось брать быка за рога, то есть – хватать за руку спешащую с полным подносом шприцев Ирри Данва.

– У меня тут еле живой Крэйл Шаэдис, – прямо в лицо медсестре, прошипела она, – и отфутболить нас не получится, потому что я здесь камня на камне не оставлю, если понадобится.

Ошалевшая горгулья несколько секунд таращилась на зарвавшуюся студентку, потом увидела валявшегося на полу Крэйла – и принялась за дело. Вместе они оттащили шанатара на носилки, а оттуда – в операционную. Оказывается, такая была и в Дра’Море, на случай, если придется срочно реанимировать нерадивых или невезучих студентов.

– Он не должен умереть, он ископаемый шанатар, – приговаривала Марори, пока Ирри Данва осторожно, но настойчиво, выводила ее за дверь.

– Он в надежных руках, – уверяла горгулья, – пойдем, тебя саму нужно заштопать.

Манипуляционную отвели девушкам, парней принимали в кабинете терапии. Горгулья усадила Марори на кушетку, помогла ей раздеться. Вокруг места, куда приложилась пятерня абалиса, одежду пришлось обрезать, а запекшиеся в ране лоскуты размачивать антисептиками.

– У тебя будет шрам, – сказала Ирри Данва, сочувственно глядя на щеку Марори, – я зашью аккуратно и сделаю компрессы, но он будет долго заживать и все равно останется след.