Олег Пелипейченко - Самое опасное в мире

Обнаружив подобное несоответствие, я приехал к тетушке и опросил каждого члена семьи в отдельности. И вот тут началась полная чертовщина. Все они в один голос утверждали, что всю жизнь знают мисс Харрисон и что она отличная медсестра, но когда я решил зайти с другой стороны и попросил перечислить местных медиков, мне заявили, что таковых по-прежнему нет. «Но как же тогда мисс Харрисон?» — растерялся я. Ответом мне была лишь недоуменная улыбка. У всех. Не веря своим глазам, я произвел подобное расследование еще для двух таинственных персон, из других мест — тот же результат. Уотсон, у меня впервые в жизни начали возникать сомнения в собственной вменяемости! С трудом избавившись от них, я решил для начала разобраться, почему очевидцы так странно себя ведут. Вначале я предположил, что на них воздействовал сильный гипнотизер. Но если так — в чем состоит конечный результат внушения? И в чем выгода этого кукловода? Слишком многое не сходилось, было совершенно не похоже, что преступники действовали в чьих-либо интересах, кроме собственных. Терять было нечего, и, опираясь на веру в собственную память, я пришел к совсем уж бредовому, но единственно возможному выводу: этих людей и вправду ранее не существовало, а появились они — и связанные с ними воспоминания — в результате действий, выходящих за пределы наших знаний. То есть того, что мы называем магией. Да-да, и не глядите на меня так, Уотсон. Поверьте, мне было очень непросто: чтобы прийти к подобному заключению, понадобилось переломить себя, пересмотреть весь свой предыдущий опыт, все знания об окружающем мире. Но сделать это пришлось — выбоpa просто не было.

Так как мои познания в оккультных науках были близки к нулю, пришлось искать специалиста. К счастью, дедушка моего поставщика кокаина оказался большим знатоком восточной магии и непререкаемым авторитетом для всего китайского квартала. Когда я описал ему происходящее, он немного подумал, заглянул в какие-то фолианты, а потом уверенно заявил, что все эти особы — и не люди вовсе, а лу-чжень, «отпечатки людей». По его словам, их созданием и размещением в известных нам местах занимается какой-то очень сильный местный маг. Причем создает он их именно для того, чтобы они совершали свои преступления. Этот маг якобы нашел способ обращаться к духу одной из стихий, предположительно воды, и его поддержка дает чародею невиданные возможности. Почти неделю я добывал личные вещи лу-чженей, чтобы старый китаец смог прочесть их магические метки и передать мне данные, необходимые для встречи с создателем «отпечатков». Весь вчерашний вечер, как вы видели, я обрабатывал полученные цифры и, похоже, добился успеха. Теперь при обращении к стихийному духу нас притянет к месту нахождения нашего умельца — достаточно будет лишь встать на карту.

— А что ж он сам не занялся расчетами, ваш китайский колдун? — скептически прищурился я. — Если он не может сложить два и два — так ли уж он хорош?

— Поверьте, достаточно хорош, — сухо проронил Холмс. — Во время нашей первой встречи он предоставил тому более чем убедительные доказательства. Дело в том, что я со своим арифмометром проделал все эти расчеты не за неделю, а всего за несколько часов. Время сейчас слишком дорого, задержка даже в день может стоить жизни человеку, а то и не одному. Но если бы китаец сам все просчитал, результат у него получился бы не менее точным, в своем деле он смыслит великолепно. Вот, возьмите, это его работа, — Холмс протянул мне пригоршню патронов с серебристыми пулями. — Я сам видел, на что способны эти заговоренные пули, и лучше вам не интересоваться результатом. Этот амулет, — в мою ладонь перекочевала небольшая костяная бляшка в виде закрытого глаза, — защитит вас от одной атаки враждебной магии, если таковая последует; наденьте его прямо сейчас, вот так. Ваша задача на этот раз — во все глаза смотреть по сторонам и предупреждать меня о возможных опасностях. Но прошу вас самому в пекло не бросаться. Меня обеспечили средствами для нейтрализации даже очень сильного противника, так что предоставьте опасности мне и не геройствуйте.

Мне оставалось лишь дать обещание быть осторожным и набраться терпения.

Весь день мы с Холмсом провели в боевой готовности, сидя в креслах за закрытыми, несмотря на жару, окнами и дверями. Мой друг всегда был интересным собеседником, но сегодня он превзошел себя, щедро делясь полученными эзотерическими знаниями; он даже заставил меня заучить на всякий случай пару простых заклинаний, исправляя по ходу дела ошибки в произношении. В обеденное время мы решились немного перекусить; уже близился вечер, как вдруг одно из зеркал вспыхнуло, и из него ударил тонкий зеленый лучик. В один миг между зеркальцами протянулась светящаяся линия, окружившая карту изумрудными перилами. В следующее мгновенье Холмс уже был на ногах:

— За мной, Уотсон! Прыгайте в середину карты и не заденьте случайно луч, собьете настройку!

Подхватив с пола ранец, он оттолкнулся от пола, перелетел над потоком света, приземлился в середину карты… и тут же исчез! Я остолбенел и попятился, отказываясь верить своим глазам. Одно дело — слушать историю, похожую на сказку, и совсем другое — самому оказаться ее участником. Однако вера в гений моего друга была настолько сильна, что я пришел в себя довольно быстро. Поспешно сняв револьвер с предохранителя, я шагнул к карте, остановился у края, помедлил еще секунду и прыгнул.

В тот момент я не думал над тем, каким окажется результат моего безрассудного поступка — то ли это будет скольжение через светящуюся трубу, то ли бесплотное парение над мрачным замком, то ли падение в черную пропасть, как описывается в готических романах. Но чего я в любом случае не ожидал, так это приземления на роскошную клумбу посередине ухоженного дворика. По краям площадки росли молодые ясени, аллея из кустов боярышника вела к симпатичному двухэтажному особняку со входом-портиком; вокруг не было ни души. Увязнув в рыхлой земле, я растерянно оглядывался по сторонам, когда услышал приглушенный свист. У стены дома, почти незаметный на фоне разросшегося плюща, стоял Холмс и яростно жестикулировал. У его ноги прямо на земле лежал брошенный ранец. Я стряхнул с себя оцепенение и быстро присоединился к другу. Он приложил к губам палец и вытащил из нагрудного кармана небольшой брелок — спящую медную жабу. Холмс медленно повертел ее цепочку между пальцами — и вдруг глаза животного чуть приоткрылись! Я нервно сглотнул и уставился на жабу с опаской, но Холмс нетерпеливо покачал головой и медленно направился ко входу в дом, стараясь держаться стены; брелок он держал перед собой в полусогнутой руке. Тут я вспомнил о своем задании и двинулся вслед за Холмсом, по пути напряженно вглядываясь в окружающую зелень, где таились неведомые опасности. Однако деревья и кусты вели себя вполне мирно и дружелюбно: по крайней мере, крыльца мы достигли целыми и невредимыми.