Под крылом (СИ)

Опора задела еще и край легкого, запоздало понял Заф.

Ты сильно головой стукнулся? Пусть он и выглядит, как человек, – это просто робот в органической оболочке! По природе своей киборги похожи на големов и химер: созданы исскуственно и лишь выполняют команды хозяев, не обладая даже зачатками собственного разума! Ты слышал хоть раз о разумной химере? А о разумном каи? Избавься от него немедленно, пока он тебя не рассекретил!

Заф Чайка сжал губы и обернулся на топчущегося на расстоянии Артура.

– Зови погрузчик! Нужно поднять опору! – рявкнул вечно тихий и спокойный хирург. – И флаер!

Егорович оторопело посмотрел на Зафа. Потом обернулся к помощнику и неожиданно даже для себя гаркнул.

– Чего стоишь! Погрузчик и флаер, живо!

– Заф, может, тебе успокоительного дать? – обеспокоенно спросил Артур, боясь подходить к другу. Подогнанный погрузчик скрипел, понемногу поднимая покореженную часть опоры. Рабочие нервничали – по ангару гулял холодный ветер.

Заф закусил губу, внимательно наблюдая за процессом. Едва опору приподняли на достаточную высоту, он поднял гибрида на руки, перенеся его на расстеленный плащ. Лицо у хирурга было бледным и сосредоточенным. Егорович взглянул на расползающееся по плащу пятно и подавил в себе отвращение – на миг ему показалось, что кибер развалится на две половины. Ни один жестянщик на Меге такое не исправит. Надежды, что в официальном сервисе IMT такую поломку починят, не было вовсе.

– Куда ты его повезешь? В общую больницу? В клинику, где ты работаешь? – попытался достучаться Егорович до своего друга. – Там киберов ни за какие деньги не чинят!

Хирург перевернул гибрида на спину. Тот еще был жив: грудная клетка сокращалась, а пальцы Зафа на его шее прощупывали пульс. Но счет шел на минуты. На промзоне отсутствовала криокамера, а без нее довезти Итанима даже до ближайшей больницы, не говоря уже о специализированном центре, было попросту невозможно.

А Чайка не взял с собой ни бинтов, ни каких-либо лекарств. Кто-то из рабочих притащил найденную в погрузчике старую аптечку, но кроме пары одноразовых лезвий, упаковки антисептических салфеток и коробки с аспирином в ней ничего не было.

Сколько осталось системе?

– Требуется л-л-и-к-дация,– прохрипел гибрид внезапно. – Дальнейшее ф-н-цирование невозмо-о. Биол-ги-ая часть процесс-оа получит необратимые повре-ния че-з ссссемь… – Молчи! – приказал Заф.

Итаним вздохнул, по подбородку побежала еще одна алая дорожка. Он не смотрел на хозяина, просто таращился вверх, как пластиковый, опрокинутый на спину манекен.

– Зафик, семь минут, – жалобно протянул Артур. – Прикажи ему отключиться, не мучай себя!

Хирург закрыл глаза. Вздохнул глубоко, принимая решение. Егорович неуверенно улыбнулся. Неужели достучался?

– Пожалуйста, выйди из ангара. И остальных попроси на улице подождать, – избегая смотреть Егоровичу в глаза, попросил Заф.

Артур облегченно выдохнул и, для порядка прикрикнув на крутящихся в ангаре техников, выкатился на улицу, мгновенно попав под холодный дождь.

– Закрывай, – приказал он своему помощнику, и тот щелкнул пультом, отдавая сигнал на закрытие дверей ангара.

Хочет попрощаться со своей куклой в одиночестве – пусть делает. Егорович ему новую купит. СИшку. Самой лучшей модели.

Комментарий к Часть 1. Гибрид. глава 7 И опять на самом интересном месте!

====== Часть 1. Гибрид. глава 8 ======

*** Киборги не чувствуют боли. У них имеется лишь информация с рецепторов, и данные о физических повреждениях при сканировании. У гибридов не может быть болевого шока именно по этой причине. До последней секунды своей работы они продолжают двигаться и выполнять приказы. Некоторые говорят, что если оторвать киборгу голову, то тот проживет еще минут пять. Про пять врали, но одну-две – вполне, если судить по результатам исследований

IMT

. До последнего мига существования киборги продолжаю работать. Остаются в сознании. Принимают команды. Гибриды в этом плане не хуже. Заф закатал рукава рубашки и вытащил из раскрытой аптечки одноразовое лезвие. *** Артур зябко поежился, пряча ладони в карманы пальто. Дул пронизывающий осенний ветер, серое небо ненавязчиво намекало, что дождь собирается идти до самой ночи. – Он там долго еще будет т… Прощаться? – раздраженно поинтересовался помощник, не рискуя открывать двери ангара первым. – У нас график, и рабочий день не резиновый. Егорович хмыкнул. Пухлые щеки его обвисли, словно из шарика спустили воздух. – Сколько понадобится, столько и будем ждать. Не бухти, Алекс. За переработку всем заплачу. – Он нас выгнал, чтобы куклу в одиночестве отключить, – тихо произнес один из техников. – Сентиментальный. – Дебил, – возмущенно перебил его второй техник, пиная пустую консервную банку, которая, судя по ее внешнему виду, болталась у ангара лет тридцать. – Сам мужик, а кибера своего, как баба какая-то, в тряпки вырядил! Техника в комбезах должна таскаться! – Давай ты сходишь и об этом ему сам скажешь! – психанул Алекс. – Или позвонишь копам и сообщишь, что тут гибрид в человеческой одежде шастает! Мужчина под молчаливым взглядом Егоровича сник, пробормотав, что он так, «из-за нервов глупость ляпнул».

Артур не вмешивался в перебранку подчиненных, поглядывая на часы. Уже сорок девять минут прошло, как двери ангара закрылись. Оттуда не доносило ни звука, а подглядывать за другом Егорович считал еще одним видом предательства.

– Может, это, у него получится? – тихо предположил сидящий на ящике сторож, до этого не принимавший участия в разговоре. – Это же не человек, а кибер. В них тройной запас прочности, и это, куча всяких наворотов… А Чайка, говорят, с того света вытаскивает. Подружку моего внука, это, вылечил… Одна из створок ангара заскрипела, чуть приоткрывшись. Заф вышел боком, держа на руках завернутую в клеенку и свой плащ куклу. Артур покатился к нему. – Я одолжу, – тихо и устало произнес блондин, взглядом указывая на черную клеенку. – В углу нашел, нужно было завернуть, чтобы не запачкать флаер. – Зачем такие предосторожности? – искренне возмутился Егорович. – Тут недалеко есть мусоросжигатель… Чайка поднял взгляд, молча рассматривая лицо Артура. Рукава прежде белоснежной рубашки окрасились бурым. Складовладелец осекся, покраснел и махнул рукой. – Хочешь сдать в филиал IMT? – уточнил толстяк. – Там вроде бы была акция, что при обмене гибрида на новую модель скидка… – Домой отвезу, – серьезно поправил его хирург. Холодная дождевая капля скользнула по шее Артура и провалилась за воротник, заставив толстяка покрыться мурашками. Но Егорович нашел в себе силы дружелюбно улыбнуться. – Давай я тебя подброшу домой. Хирург не возражал. *** – Спасибо. Артур покосился на Зафа. Тот сидел в кресле сзади, прижимая к себе завернутого гибрида. Из складок клеенки выглядывала бледная тощая рука с пятнами засохшей крови. Егоровича замутило, и он отвернулся. Тишина давила на плечи, нарушаемая лишь тихим гудением двигателей флаера. – Спасибо, – повторил хирург через некоторое время. – Клеенку я потом верну, хорошо? Только почищу. Егорович только рукой махнул, поглядывая в окошко. Водить складовладелец не любил, больше доверяя автопилоту, чем себе. Заф вышел со своей ношей перед многоэтажкой. – Давай я завтра заеду? Или послезавтра? – быстро спросил Артур, видя бледное лицо друга и не желая оставлять его одного после произошедшего. Хирург только кивнул утвердительно, и коротко попрощавшись, направился к ступенькам. Проводив взглядом широкую прямую спину хирурга, Егорович достал из бардачка влажные салфетки и протер лицо, после чего ввел на клавиатуре адрес следующего пункта назначения. Флаер развернулся, взяв курс на находящийся в центре города филиал IMT-Компани. *** Процессор равнодушно считал секунды до необратимого повреждения биологической своей части, произошедшей из-за чрезмерной потери крови и множественных травм, не совместимых с дальнейшим функционированием. «До прекращения всех функций осталось двадцать секунд» «До необратимого повреждения биологической части процессора осталось семь секунд» Что-то горячее бежало по шее, капало на раны. – Пей. Процессор распознал команду. «Активировать глотательную функцию? Да\Нет» «Да» – Пей. Гибрид глотает, но собственная кровь пузырится на губах. «До прекращения всех функций осталось пятнадцать секунд» «До необратимого повреждения биологической части процессора осталось две секунды» Хозяин говорит, но процессор не разбирает в звуках команды. Лишь фиксирует трехмерную сетку собственных повреждений с красно-желтыми пятнами температур. «До прекращения всех функций осталось четырнадцать секунд» «До необратимого повреждения биологической части процессора осталась одна секунда» Больно. «Процент потерянной крови составляет 87%…»