Александр Сапегин - Столкновение-2 (СИ)

— Здравствуйте, Александр Владимирович, — прикрыв ладошкой непроизвольный зевок, сказала Ирина.

— А…, - сглотнув, генерал покраснел аки невинный школьник, впервые в жизни увидевший девицу неглиже.

Поняв, в каком виде она предстала перед посторонним мужчиной, Ирина натянула простынь до подбородка. Неудобно-то как. Быстро справившись с мимолётным смущением, Санин извинился за поздний звонок, и ненавязчиво, но заранее отметая возможные отговорки, поинтересовался персоналией сильной половины семьи Беловых. Обстоятельства не терпят. Дурой собеседница генерала отродясь не слыла, с первого взгляда догадавшись, что произошло что-то из ряда вон выходящее, иначе их не тревожили бы глубоко за полночь, да и Санин не очень скрывал эмоции и тревогу, плескающуюся в глазах. На душе у Ирины моментально заскребли кошки, а между лопаток протопталась армия ледяных мурашек. Придерживая простынь, она присела на край кровати и выглянула в окно, на котором отражались красноязыкие сполохи разложенного у ручья костра. Содрогнувшись от застарелого страха, женщина мазнула взглядом по черным маскам кокпитов биомехов, которые застыли неподвижными буграми у ворот.

— У ручья он.

— У ручья?

— Они все там. Вадим и пилоты биомехов, — снизошла до пояснения Ирина. — Сейчас я его позову, минуту подождите.

— Буду премного благодарен, Ирина Сергеевна.

Накинув халат, Ирина вышла на порог и постучала кулачком по корпусу Ши, в воздухе возникла голограмма разбитной дамы-механика в ночной сорочке, украшенной отвертками, разводными ключами и пассатижами.

— Агась? — театрально потирая кулачком глаза, Ши уставилась на коммуникатор в руках женщины и парящую над устройством голову генерала Санина. Мигнув, ночнушка сменилась рабочим комбинезоном. — Поняла, перехватываю канал.

Возмущённо пискнув, коммуникатор отключился, неопределённо хмыкнув, погасла голограмма Ши. Постояв на свежем воздухе пару минут, замёрзнув от поддувавшего ветерка и устав от ожидания, Ирина зябко передёрнула плечами и приложилась кулаком по броне биомеха.

— Что там, подруга? Колись!

Вновь вспыхнувшее изображение девицы виновато отводило взор и выглядело хуже побитой собаки, выкинутой жестоким хозяином на трескучий мороз. Безмолвными тенями или бездушными клонами, от одного вида которых Ирину бросило в холод, в сторону боевых машин прошли пилоты биомехов. На площадку перед воротами они двигались плавным скользящим шагом волков, вышедших на охоту. Свет от зажженной на веранде лампы упал на лицо белокурого пилота, которого Вадим представил как Стана, добавив позывной "Третий". Недавно "Третий" вспомнил своё имя и, вообще, активно шёл на поправку. По словам Вадима меньше всего душа у него болела за "Пятого" или Векшу. Улыбка широколицего крепыша, единственного из всей компании не вызывала нескрываемой дрожи и сравнения с мертвым оскалом давно почившего зомби. Мнемоники, пожри их души Чернобог, оставили пилотов в покое и муж обещал приложить все усилия, чтобы ребята вспомнили себя. Они люди, в конце концов, а не бездушное приложение к биомеханическим монстрам. Гибкой рысью в кабину одной из машин скользнула высокая фигуристая девица с причёской-ёжиком черных, как смоль, волос, щеголяющая обтягивающим костюмом, облегающем все изгибы тела словно перчатка. Девица днём холодно улыбнувшись уголками губ, назвалась "Второй". "Восьмой" за весь день не произнёс ни слова, пряча за холодным блеском глаз терзавшую его душевную боль. "Четвёртый", "Шестой" — бледные тени людей с выхолощенной в "ноль" эмоциональной линейкой, у медного чайника на закопченном носике читается больше чувств, чем у этих созданий военных лабораторий. Ирина обмирала от запоздалого страха, представляя, что её Вадим совсем недавно не слишком отличался от своих однополчан — безэмоциональный, бездушный биоробот-убийца. Между всеми номерными проскальзывало общее сходство — у всех были морды хищников, тропящих дичь. Они прядали ноздрями и осторожно вертели головами, старательно вслушиваясь в окружающий мир.

— Ши? — сердце в груди забилось раненой птицей. — Ши, не молчи.

— Мы идём на войну, Солнышко, — на плечи Ирины легли тёплые ладони мужа. Из-за спины уютно пахнуло дымом и шашлыком, но впечатлительной женщине, обладающей нездоровой фантазией, в нос ударил запах палёной плоти и вонь пожарищ.

— Вадим! — резко крутнувшись на месте, Ирина спряталась в кольце рук мужа и всем телом прижалась к его груди.

— Что там? — женщина провела рукой по нагрудному карману камуфлированной куртки Вадима.

— Плод и семечка родового мэллорна.

— Почему сейчас? — давно сдерживаемые слёзы пробили влажные дорожки на щеках.

— Псаны неожиданно ударили в Египте и проломили оборону… Как всегда, — уткнувшись носом в теплую макушку жены, глухо отозвался Вадим. — Сейчас или никогда, моя лапочка. Не бойся, Ши за мной присмотрит, тем более мы будем во втором эшелоне. Зря что ли на неё сегодня половину дня всякой магической хрени навешивали и львиную часть багажного отсека кристаллами с маной набили. Как жопой чуяли, что пригодится.

— Ши? — Ирина повернулась к биомеху.

— Глаз с него не спущу! — стукнула себя в грудь голограмма.

Из-за мэллорного ограждения послышался визг тормозов подъехавшей автомашины, вскоре отворилась калитка и во двор вбежала Элиэль:

— Вадим!

— Не кричи, я в курсе. В лагере и в посёлке объявили тревогу. Дроу и орки выдвигаются к третьему портальному комплексу, у нас есть в запасе пятнадцать минут.

— Я…

— …никуда не идёшь, а остаёшься здесь, — отрезал Вадим. — Санину жаловаться не советую, я с ним только что закончил разговор, раз и навсегда закрыв тему. Пойдём в дом.

Обняв жён за плечи, Вадим подтолкнул их к крыльцу.

Торгранд, один из телохранителей владыки, успел рассмотреть странную плёнку, накрывшую поднадзорную троицу. Дроу прищурился, качнул головой и отвернулся. То, что ему показалось магическим проявлением, на деле оказалось вырвавшейся на волю общностью, чувствами, которые одновременно испытывали мужчина и женщины: щемящая души тоска, липкий скребущийся страх, обречённость, твёрдая решительность Владыки, принявшего окончательное решение грудью встать на защиту дома, робкая надежда жён и связывающая всех любовь. Торгранд условным сигналом показал напарникам отойти от дома, повелитель и хозяйки имели право остаться на несколько минут наедине с самими собой и друг с другом. Несмываемым грех и кощунство подслушивать их в этот момент.

Через долгих десять минут Владыка вышел из дома, он стремительным шагом подошёл к распахнутому кокпиту Ши, резко, словно натолкнувшись на барьер, остановился и зачем-то наклонился вниз. Собранные "лопаткой" пальцы вонзились в податливый грунт грядки с клубникой. Собрав в горсть землю и высыпав её в нагрудный карман, он одним слитным движением заскочил в кабину. До чуткого слуха дроу донеслись приглушенные металлические щелчки подключающихся нейроразъёмов. Грозная металлическая машина ожила, больше ничем не напоминая голема. Теперь это был хищник — сильный, опасный, опытный зверь, прекрасно знающий себе цену. Живое воплощение смерти. Слава Ллос, Торгранду не довелось столкнуться с боевыми мехами в бою. Те, кто повстречался с ними на узкой дорожке, до сих пор вздрагивали от ужаса, по их словам плен у псанов не так страшен, как вдавливающий в землю каток атакующих порождений сумрачного гения гардарских учёных и кудесников. Безумцы до сих пор не поняли, что выпустили в мир настоящих Жнецов, отправляющих души в мир вечной охоты.