Александр Сапегин - Столкновение-2

Подумав, старейшина темных эльфов и жрица Ллос в одном лице отрицательно покачала головой. После морального разноса кожа на лице Эйши приобрела серый оттенок. Двадцатилетний сопляк играюче смешал её с грязью и похоронил все тщательно лелеемые планы. Потоптавшись по амбициям и вытерев ноги об умершую надежду, он вдруг заявляет, что готов заложить и алтарь, и Храм Ткущей. Только она — жрица Богини, испугавшись вновь открытых обстоятельств и тщательно взвесив все "за" и "против", не готова принять на себя ответственность. Слишком всё неоднозначно.

— Не готовы, а придётся, — заявил Вадим. Легонько подхватив старейшину за подбородок, он приподнял её лицо вверх и вгляделся в широко открытые глаза. — Я беру ответственность на себя и проведу требуемые ритуалы.

— Но вы, же не жрец…, я поняла, Владыка! Я всё подготовлю. Разрешите приступать?

— Приступайте и запомните, отныне вы лично отвечаете передо мной. И как старейшина и как жрица Ллос

— Да, Владыка!

Эйша и Эльгранд синхронно поклонились в пояс и направились на выход. Дождавшись их ухода, Вадим рухнул в кресло, и устало потёр лицо ладонями:

— Господи, чувствую себя моральным уродом и ублюдком. Неужели всегда так? — возведя очи горе, спросил он в никуда. — За что мне это наказание?

— Я горжусь тобой! — раздалось по нейросвязи. Незримое появление Ши на переферии сознания, как всегда успокаивающе подействовало на парня.

— Было бы чем, — буркнул Вадим.

— Есть чем, — сзади неслышно подошла Элиэль, сходу уловившая нить разговора Белова и биомеха. Тонкие пальцы легли на шею и затылок молодого человека. Несколько круговых движений опытного массажиста заставили отступить тупую боль, прописавшуюся в висках. — Ты правильно поступил. Дроу намного умнее и хитрее. Старейшина Эльгранд увидел то, что хотел увидеть — сильного Владыку, не чурающегося копаться в дерьме, не боящегося ответственности и крови, готового казнить и миловать. Даже эта сука — Эйша, отдала в твои руки сан первожреца. Можешь поверить мне, теперь они будут работать не за страх, а за совесть.

— Твои слова, да Богу в уши. Я понаглею, плечи ещё помни, не останавливайся. Да-да, кайф. Чтобы я без тебя делал?

— Угу, сдох бы, наверно.

— Эй, голубки! — из кухни показалась Наталья, потрясая мобильным телефоном и, словно указкой, тыкая им в сторону Белова. — Марковна из роддома звонила, твоих после обеда выписывают.

Земля. Ирак. Пригороды Багдада…

Щёлк, щёлк, щёлк! Едва слышные щелчки, раздавшиеся в горошине наушника, вставленного в ухо, прозвучали подобно внезапному пушечному выстрелу над головой. Песок на неприметном холмике, расположенном на окраине чахлой рощицы, пополз вниз, медленно отекая зыбучими волнами.

— Щёлк, щёлк, щёлк! — раздражённо зазвенело в ухе разведчика.

Если бы рядом с холмиком стоял посторонний наблюдатель, он мог бы расслышать скрип зубов затаившегося под песком орка-наёмника. Оставляя на осыпающемся скате тонкую дорожку прерывистых следов, на бугорок взобрался крупный скорпион. Обычно хищное насекомое выходит на охоту в сумерках и тёмной ночью, но этот экземпляр почему-то пренебрёг инстинктами. Потоптавшись на месте, скорпион нырнул в открывшийся отнорок и коснулся клешнями руки орка. Считав переданную насекомым информацию, разведчик несколько раз нажал на тангенту. Тремя десятками километров южнее, получив сигнал всего лишь из двух щелчков, сотни магов, тысячи людей, големов и боевых машин пришли в движение.

Упорядоченный хаос и движение началось не только на позициях землян. Подсветив неоновыми сварочными вспышками сплошную завесу оптического камуфляжа, накрывшую Багдад и его пригороды, в нескольких местах захваченного игрумцами города стали формироваться арки переходов. Бешеными волчками закружились антенны радаров противоздушной и протикосмической обороны. Последняя состояла из орудий, использующих тот же принцип, что и пушки Гаусса, только игрумские учёные, как им казалось, довели технологию до ума. Они ещё не сталкивались с изделиями гардарских оружейников, перешагнувших рубеж от средств на колёсном ходу до переносных ручных устройств. Над пульсаторами — электромагнитными излучателями, сбивающими спутники и авиацию противника мощными пучками направленного электромагнитного излучения, заплясало марево нагретого воздуха. В мерный гул, исходящий от боевых машин, вплёлся шелест тепловыводящих установок. Над городом, у самой границы оптичского камуфляжа, сформированного специальными лазерными "завесами", повисли десятки дронов-наблюдателей. Возле разрушенного до основания памятника Абдель Мохсину Саадуну воздух пошёл рябью и заискрился неестественным серебристым светом. Из открывшегося межмирового перехода на строительный мусор, битый кирпич и потрескавшийся асфальт, оставшийся ещёсо времён Саддама Хусейна, сверкая эмблемами инженерных подразделений армии Игрума, выкатилось несколько боевых машин, напоминающих земные реактивные системы залпового огня, следом за ними показался агрегат на гусеничном ходу. На корпусе самоходного агрегата, сливающегося по цвету с песком, крепилась ферма с устройством, походящим на локатор. Оставляя на проплавленном солнцем асфальте ребристы следы, агрегат на ходу поднял ферму и включил "радар".

В центре города, на площади Тахрир — Освобождения, на которую выходят улицы Рашид, Саа-дун и Джумхурия, внезапно ожила система противокосмической обороны. Разрывая пространство, в космическую пустоту устремились пучки электромагнитных волн. С небольшой задержкой, следом отправились снаряды из "рельсовых" установок.

Впервые Игрум применил отвлечение с использованием нескольких ложных порталов. Земляне научили оккупантов осторожности. Все-таки учёные чужого мира смогли собрать передвижную наземную портальную установку. Вскоре промышленность соседнего мира смогла выдать эрархам десять комплексов, больше не получилось, земляне не спали, хоть и преступно продремали начальный этап. Слежка за врагом через "окна" отвлекала и забирала и громадные людские и технические ресурсы, которые коллеги Керимова и военное командование с удовольствием пустило бы на другие нужды, но угроза полномасштабного вторжения заставляла держать на направлении Игрума несколько полностью укомплектованных научно-исследовательских групп. Благо плоды от работы шпионов поневоле окупили себя сторицей. Поняв, что за устройство собирают воинствующие иномиряне, командование отдало приказ на уничтожение чужих заводов и заодно, если получится, произведённой продукции. Для пробития экранов из электромагнитных полей, которыми Игрум, просчитав реакцию Земли, закрыл производственные площадки, потребовалось на час отключить всех потребителей Ново-Воронежской АЭС. За сутки до отключения жителей Нововоронежа рабудил гул колонн тяжёлой техники, двигающейся по улицам города. Десятки машин технического обеспечения, мобильные подстанции, инженерные службы, бульдозеры и эскаваторы на тралах, нескончаемые закрытые кунги военных КАМАЗов и сорок пять тягачей на шасси МКТЗ-М — восьмиосных "лошадок", чьи предки с дизельными сердцами под капотами возили на своих горбах грозные "Тополи", только на спинах их потомков теперь размещали портальные устройства. Каждый портал требовал трёх тяжеловозных битюгов. Колонны бесконечными змеями тянулись через разбуженный город, жители которого, до рези в глазах, всматривались через окна на проплывающую мимо технику. Пятнадцать порталов полностью съели нагрузку станции, на заводы соседнего мира обрушился дождь из плазменных бомб. Применять атомное оружие военные не решились. Аналитики боялись последствий. Пока ещё ни Игрум, ни Земля не переступили ту черту, за которой наступает тотальный, всеобъемлющий геноцид. Обе стороны понимали, что в их силах уничтожить противника полностью, и каждый надеялся, что момент принятия судьбоносного решения не наступит. После орбитальной бомбардировки с миллионами жертв от гигантских цунами и сбросом на планету, в виде ответного жеста, боевого космического корабля, о переговорах не было и речи.