Ирина Матлак - Иссушение

— Поживее, поживее! — подгоняла она поваров и Джолетту. — Свекла сама себя не почистит, а посуда — не помоет!

Когда Ника с Грэмом вышли из воронки, гномиха мгновенно это заметила и обернулась в их сторону с непередаваемым выражением лица:

— Опять приперлись?! Что ж вам еще надо-то, окаянные?! Всю кухню мне разворотили, запахов посторонних понанесли!

Декан лучезарно улыбнулся:

— Госпожа Лили, дорогая моя, ты ведь не откажешь умирающим от голода квинтам в хорошем ужине?

— Ишь ты, ужин им подавай! — недовольно пробубнила шеф-повариха.

Впрочем, ворчала она лишь для приличия, и уже вскоре Ника и лорд Грэм сидели за столом, за обе щеки уплетая предложенные кушанья. Как оказалось, голодна была не одна Ника. Декан с таким аппетитом поглощал стейк, соус и поджаренный картофель, что становилось понятно — не ел с самого утра.

— Вот не зря я тебя на работу взял, — насытившись, довольно произнес Грэм. — Ума не приложу, как можно так вкусно готовить?

Гномиха снова что-то прокряхтела, но ее лицо буквально засияло от похвалы, выдавая истинные эмоции. Ника же в это время во все глаза смотрела на лорда и не переставала удивляться тому, насколько он может быть разным. Совсем недавно являл собой устрашающее зрелище, готовый рвать и метать, а сейчас снова выглядел, как в тот момент, когда гладил Барсика. Ника подозревала, что далеко не каждому он позволял видеть себя таким, и ценила это доверие.

— Еще б ты меня не взял, — пробубнила шеф-повариха. — Сердце-то доброе, хоть и умело это скрываешь. Пожалел старую.

Грэм улыбнулся одними уголками губ:

— Госпожа Лили, ну какая же ты старая? Всего-то одно столетие разменяла.

Тонкое игнорирование фразы про «доброе сердце» Ника оценила, но не смогла сдержать вспыхнувшего интереса.

— Пожалел вас? — переспросила она у гномихи.

— Пожалел, — подтвердила та и, не обращая внимания на недовольство лорда, принялась рассказывать: — В те времена я осталась без крова над головой и без надежды его когда-нибудь обрести. Мы, гномы, живем родовыми общинами, каждая из которых занимается определенным делом. Наша вот ювелирным мастерством славилась. Это я не в сородичей пошла — в каменюках этих ни дарха не понимала. Мне всегда куда ближе были травки всякие, кастрюли, ложки-поварешки. Работала себе на кухне и была всем довольна. Однажды у нашего главного ювелира пропали изумруды, которые он для особо важного заказа отбирал. Я тогда еще и комнаты убирала — вот и сказали, что я взяла. Старейшина собрал весь род. Общим решением меня обвинили в краже и изгнали. Вот так-то и оказалась я на улице без гроша за душой… эти ж сородичи проклятущие даже вещи забрать не дали! Вот уж точно — законы наши, гномьи, дархи писали!

Пока госпожа Лили говорила, не только Ника, но и Джолетта с интересом слушали ее рассказ. А вот Грэм был явно недоволен происходящим, но перебивать все же не пытался.

— На работу меня брать никто не хотел — безродные гномы, знаешь ли, доверия большого не вызывают. Нас и так за характер не особо жалуют, а тут еще и изгнание да слепота сверху. Единственным человеком, не обратившим внимания на мои, мягко сказать, непривлекательные рекомендации, оказался наш Тайрон. Как сейчас помню, так и сказал: «Плевать мне, многоуважаемая гномиха, на ваши родовые разборки. Умеете готовить — добро пожаловать в мой дом и на кухню. Не умеете — дверь там».

После этих слов Ника невольно улыбнулась — подобное было как раз в духе лорда Грэма.

— А он еще и за дело мое взялся, — с довольным видом похвасталась госпожа Лили. — Имя мое обелил. Оказалось, что это дочь старейшины нашего изумрудики умыкнула. Вишь ли, продать их задешево хотела! Денег ей мало было! И ее-то из рода не изгнали. — Гномиха досадливо поморщилась, а после вновь разулыбалась. — Меня, конечно, обратно вернули. Вот только жить с ними я не захотела. Так и осталась у Тайрона работать. Да… добрый он, в душе-то.

Грэм показательно хмыкнул:

— Может, перестанешь говорить обо мне в третьем лице? Я вообще-то здесь, если ты не заметила.

Госпожа Лили смерила его снисходительным взглядом:

— Кто ж тебя похвалит-то, если не я?

Лорд хотел что-то ответить, но отчего-то передумал. Спорить с ней было себе дороже, а сегодняшний день и так изрядно потрепал всем нервы. Ника же после слов шеф-поварихи только в очередной раз убедилась в правильности своих выводов относительно Грэма.

После позднего ужина в комнату Ника возвращалась в сопровождении Джолетты и попутно рассказывала ей о недавнем покушении. Не забыла она упомянуть и о странном поведении Барсика, сыгравшем ключевую роль в ее спасении. Узнав о том, что новоиспеченную подругу пытались отравить, Джолетта пришла в ужас. Она даже отчитала ее за легкомысленное отношение к собственной безопасности.

— Вот поэтому и нужны дегустаторы! — заявила Джолетта, когда они ложились спать.

Ника невесело усмехнулась:

— То есть дегустаторы, по-твоему, не люди, и их можно не жалеть?

С ответом Джолетта не нашлась. Она сграбастала в охапку Барсика, который стал прямо-таки героем дня, и постаралась скорее заснуть.

В течение следующих нескольких недель академия гудела, словно растревоженный пчелиный улей. Все адепты и профессора готовились к предстоящему осеннему балу и визиту совета магов, приуроченному к этому празднику. Предстояло сделать множество приготовлений, начиная с приведения в порядок документации и заканчивая украшением главного бального зала. Работы предстояло немало, и на каждого обитателя академии была взвалена куча обязанностей.

Кроме того, в это время особое внимание уделялось этикету и придворным танцам. Профессор Нарвис отобрал десять самых преуспевающих в танцах пар и беспрестанно репетировал с ними открытие бала. К своему удивлению, Джолетта оказалась в их числе. Похоже, преподаватель действительно кардинально пересмотрел свои взгляды, раз разрешил участвовать в церемониальном танце «безобразной», с его слов, адептке.

Сама Джолетта, так же как и все, была настолько занята, что у нее не оставалось ни одной свободной минуты. Магистр Лосгар, зная, в каком положении она находится, тактично предложил ей некоторую сумму денег, но Джолетта их не взяла. Она по-прежнему продолжала трудиться на кухне, хотя спокойно могла от этого отказаться. Как ни странно, ей понравилась зарабатывать на жизнь собственным трудом, и каждый честно заработанный медяк был для нее гораздо дороже легко полученного золотого.

Все из-за той же загруженности у Джолетты не было времени даже на то, чтобы думать об иссушениях и фее. Магистр Лосгар и лорд Грэм держали их с Никой в курсе последних событий, но, к сожалению, — а может, и к счастью, за это время не произошло ничего выдающегося. Перелопатив всю оставшуюся в библиотеке литературу, ничего нового о феях они не нашли, а что до иссушений, то главной подозреваемой по-прежнему оставалась магистр Трайвол. Правда, в последнее время за ней не замечалось никаких странностей. Декан водного факультета выполняла свои обязанности, больше не приближалась к лазарету и, как и остальные, занималась подготовкой к грядущим мероприятиям.