Арлен Аир - Кружевница (СИ)

— Договорился я с мастерицей, возьмёт нашу Юльку, — услышала я голос отца.

Понятное дело, что говорил он это маме, а не мне. Я в это время сидела под столом и нагло подслушивала. Скатерть полностью скрывала меня от чьего бы то ни было взгляда, и я не боялась быть замеченной. Тем более, что забралась под стол я задолго до того, как отец вошёл в дом. Честно говоря, я настолько была увлечена своим делом, что вообще не слышала, как вернулся обоз отца, как братья повели лошадей на конюшню.

А занималась я тем, что пыталась открыть бутылку с рыбьим жиром. Утащить её с верхней полки буфета удалось легко, а вот откупорить не получалось. Я надеялась глотнуть немного этого божественного эликсира до того, как кто-то войдёт в комнату. Но деревянная пробка сидела плотно и никак не вытаскивалась. Я, конечно, могла и зубами справиться, но тогда остались бы заметные следы. А показывать то, что я пила из бутылки, мне не хотелось. Рыбьего жира мне мамка давала всего по одной ложечке раз в неделю. И планировала, что этой ёмкости хватит до конца осени. Кроме меня никто рыбий жир не употреблял. Да и мне бы не купили, если бы деревенский знахарь не настоял. Зимой я сильно болела. Помню, что неделю лежала в горячке. Потом ещё месяц передвигалась с трудом. Мамке даже с уборкой по дому помочь не могла… Могла упасть в обморок, просто подметая пол. Вот тогда знахарь и сказал, чтобы меня поили рыбьим жиром. Такое лекарство мне чрезвычайно понравилось. Но отец это дело сразу пресёк и заявил, что ему без разницы, помру я или нет, а тратить лишние деньги на такое дорогое средство он не собирается. Я была не родным ребенком. Хотя мамка любила и жалела, от меня никогда не скрывали, что подобрали младенчика, то есть меня, на лесной дороге. Отец хотел в городской приют подбросить, а мамка упросила его оставить «помощницу». К тому времени в семье было пятеро сыновей, а вот дочки боги не послали. Отец поразмыслил и согласился. На тот момент это выглядело вполне разумно. Предполагалось, что девочка будет по хозяйству помогать, а когда придет пора выдавать замуж, то тут можно сослаться на то, что не родная, и приданого не давать.

Но с первых же месяцев всё пошло не так, как планировал отец. Ребёнком я оказалась хилым и слабым. До пяти лет болела чуть ли не каждый месяц. Кроме того, по мне было видно, что настоящие родители родом из Эриты. Я была белокожей, со светлыми кудрявыми волосами. К восьми годам даже мне стало понятно, что шансов выйти замуж у меня нет. Вернее, может, кто в городе и позарится, но у нас в деревне женихов не найдется, особенно для девушки без приданого.

И вот теперь, сидя под столом, я слушала решение моей судьбы. Как оказалось, отец после ярмарки потратил два дня, выискивая, куда бы меня пристроить. Городские часто брали детей из бедных семей в услужение и даже платили родителям за ребёнка. Отец хвастался, что сторговал меня аж за пять серебряных монет. Конечно, поискать ему пришлось немало. Пекари отказывались брать девочку, горшечники сразу интересовались физическим здоровьем, а просто прислугой я по возрасту не подходила. Но всё же отец смог отыскать, кому меня пристроить.

— Давай, собирай Юльку. Завтра с утра Тим и повезет.

— Да как же завтра? — запричитала мамка. — От болячек ещё не отошла.

— Хватит! — хлопнул отец по столу ладонью.

От неожиданности я подпрыгнула так, что чуть не выдала себя. Но похоже, родителей ничто не могло отвлечь от разговора.

— Сколько можно кормить эту приблуду?! — рявкнул отец. — Толку от неё никакого, одни затраты. Собирай всё. И плащ, что с меховой подбивкой, и сапоги, что по весне справляли. Поедет с утра.

— Да как же дитятко… Да чужим людям отдать в услужение, — продолжала причитать мамка.

Мне иногда казалось, что она любит меня больше родных сыновей.

— Я сказал: не в услужение пойдёт, а к маcтерице. На пять лет.

— На пять лет за пять серебряных монеток?

— Так её кормить и одевать пять лет будут, — продолжил отец. — А выучится чему путному, то в деревню вернётся, на приданое себе заработает.

Приданое мамку волновало всегда. Потому она ещё немного пошмыгала носом, высморкалась в передник и вышла из комнаты. Отец за столом тоже засиживаться не стал. По звуку шагов я определила, что пошёл он, скорее всего, проверять, как братья устроили лошадей.

Я же потихоньку выбралась из-под стола и шустро забралась на подоконник. Спрыгнув позади дома, побежала в сторону дровяного сарая. Бутылку с рыбьим жиром я крепко сжимала в руках.

Из всего услышанного я уяснила, что завтра поеду в город. О! Город это моя мечта, отец ни разу не брал меня, когда отправлялся с обозом. Кроме того, про рыбий жир вряд ли кто вспомнит, потому разумнее припрятать бутылку сегодня, а завтра потихоньку засунуть в свои вещи.

Будущее путешествие меня не пугало. Наоборот, хотелось посмотреть на что-то новое. Мамку, конечно, жалко. Люблю я её. Но вроде отец пояснил, что обучать меня будут только пять лет. Я уже загорелась желанием выучиться чему-нибудь полезному, а потом заработать себе на приданое. Знать бы ещё, чему будут меня учить.

Вот помню, мельник посылал свою дочку учиться «кулинарии». Так она потом там же в городе за кулинара и замуж вышла. Правда, ей тогда было почти шестнадцать лет, да и приданое за неё хорошее давали.

Наверное, стоит забежать сегодня в храм богини и помолиться. Недолго думая, спрятала рыбий жир среди дров и поспешила к заветной дырке в заборе. Искать меня сейчас не будут. А я успею добежать до храма и вернуться.

Всё получилось, как я и планировала. И в храм сбегала, и домой до ужина успела. Мамка, скорее всего, была занята упаковкой моих вещей, поэтому даже не спросила, где я была. Я же заскочила в курятник и собрала свежие яйца. Отец любит парочку свежих яиц перед едой выпить. В большей степени это мне напоминало какой-то ритуал. Отец брал яичко, аккуратно стучал по нему ножом, затем отколупывал скорлупу, посыпал солью и выпивал. Пару раз я пробовала. Вкус сырого яйца мне не понравился. Вообще, я не страдаю повышенным аппетитом. Братья часто надо мной подшучивали, когда я вынимала из каши сильно пережаренный лук. Ну не люблю я эти темные кусочки в каше! А ещё меня тошнит от запаха сала. Мамка специально готовит кашу в два приема. Сначала варит, отбирает порцию для меня, а потом уже заправляет салом.

Сегодня ужин был, можно сказать, праздничный. На ярмарке отец хорошо расторговался, привез городских сладостей и вина. Мамка с утра поставила пироги. С пирогами обычно подавали сметану и овощное рагу. Вообще-то, я люблю пироги с мясом, да и сметану ем. Но помнила, как прошлом году объелась, а потом не смогла ни кусочка сладкого кренделька откусить. А братья все городские гостинцы за один присест слопали. Мне даже попробовать не оставили.