Анатолий Бочаров - Время волков (СИ)

- Я не ребенок, - огрызнулся Артур.

- Хотел бы в это верить. Но пока что не больно получается. А теперь отправляйтесь, сын мой, время покуда есть, и перекусите что ли - не удивлюсь, если у вас давно маковой росинки во рту не было. Только не вздумайте напиваться. И смените оружие, в конце-то концов - ваша шпага смотрится достаточно изящно, не спорю, но я бы посоветовал что-нибудь поосновательней. Отправляйтесь, - бросил герцог, не дав Артуру и слова вставить. Впрочем, говорить здесь было нечего.

Юноша коротко поклонился и, не тратя время попусту, направился к дверям.

Когда Артур уже выходил из зала, до него донесся обеспокоенный голос Орсона Фаулза:

- Сэр, вы уверены, что стоит брать мальчишку с собой? Если это ловушка… а смахивает на ловушку, согласитесь… по вашему дому будет нанесен очень тяжелый удар.

- Не стоит волноваться, капитан, - в тоне Раймонда Айтверна сквозила такая безмятежность, что Артура мороз продрал по коже, - если речь о тех, о ком я думаю… Эти люди устроят честные переговоры, на иное у них не хватит духу, и потом свой ход они уже сделали и теперь должны уступить очередность нам. Будь все по-другому, покушались бы на меня, а не на детей. В любом случае, Артуру полезно поприсутствовать, пусть набирается опыту. Ну а если даже мы идем смерти в пасть… лучше, если дом Айтвернов возглавит сэр Роальд, нежели мой сын.

Больше всего на свете Артур ненавидел ждать. Необходимость сидеть на месте без дела, сложив руки на коленях и ничего не предпринимая, неизменно вызывала у него плохо сдерживаемую ярость. Впрочем, 'плохо' - не то слово, контролировать клокочущие в нем чувства Артур не умел вообще, потому и имел на своем счету в двадцать лет четыре дуэли, длинный белый шрам на внешней стороне бедра, неизменно приводивший в восторг любовниц, и уже начавшую зарождаться славу бретера. Он заигрывал со смертью, как с перезрелой дамой навроде тех, которым можно отпускать из озорства горячие комплименты, в глубине души опасаясь ответных любезностей.

А сейчас… приходилось просто ждать момента, когда отец решит, что пора отправляться, и более омерзительной пытки измыслить было невозможно. Юноша сам не вполне понимал, как выдержал эти часы. Он слонялся по своим апартаментам из угла в угол, чувствуя, как на горле норовит сжаться удавка. Пробовал читать, но строчки скользили мимо глаз, буквы все никак не желали складываться в слова. До изнеможения крутился по тренировочному залу, в сотый раз повторяя одни и те же фехтовальные приемы. Пообедать он толком так и не смог, пища вызывала лишь отвращение. Наконец Артур рухнул на кровать и закрыл глаза, стараясь ни о чем не думать. Скорей бы уже за ним пришли.

Было наверно уже совсем близко к полуночи, когда в комнате появился капитан Фаулз.

- Эй, парень, - бросил он, - кончай разлеживаться. Мы выходим.

Артур рывком соскочил:

- Я и не начинал. Спасибо, что наведались, я уж испугался - вдруг про меня забыли. - Он надел перевязь с мечом, набросил на плечи плащ. - Ну и как, сударь, - осведомился Айтверн, задрав нос до потолка и постучав носком сапога по полу, - я выгляжу достаточно прилично и не опозорю своим видом семью на предстоящем рауте? Кстати, вы часом не знаете, там будут танцы?

Лицо офицера едва заметно побагровело:

- Знаешь, я б с удовольствием отодрал тебя до синяков и оставил дома. Но у меня, такие дела, приказ. Так что пошли, герцог ждет.

Артур хотел бросить в ответ какую-нибудь дерзость, но почему-то прикусил язык.

Отец ждал их у бокового выхода, облаченный в неприметные скромные одежды, его лицо спряталось в тени низко опущенного капюшона. Смотрелось это до того непривычно, что юноша не смог сдержать растерянной усмешки.

Не тратя времени на разговоры, они выбрались из дома, и, пройдя по аллее, обсаженной раскидистыми липами, чьи ветки подметали мраморную дорожку подобно веникам, покинули территорию особняка через одни из задних ворот. В мае темнеет поздно, но ночь уже успела вступить в права владения имуществом, задернув город темной тряпкой. Улицы мигом вымерли, прохожих почти не встречалось. В иных обстоятельствах это показалось бы Артуру странным - в Лиртане, как и любом другом столичном городе, любили поздно ложиться и поздно вставать, а чаще всего не ложились вовсе. Но сейчас юноша был настолько погружен в свои мысли, что не придал этому особого значения.

Шли молча - и герцог Айтверн, и капитан его гвардии тоже явно о чем-то раздумывали, а может попросту не желали впустую тратить слова. Навязчивая тишина слегка действовала Артуру на нервы, пару раз он чуть было не попытался завязать разговор, но тут же передумал. Зачем стараться, если как пить дать опять облают?

Самая короткая дорога к аббатству Святого Джозефа вела через улицу Лимонного Рассвета, мимо памятника предпоследнему королю из старой династии и потом по переулку Серебряных Труб, но уже в самом начале пути отец свернул в сторону, нырнув на какую-то малозаметную улочку. Пройдя несколькими практическими незнакомыми Артуру подворьями, о существовании которых знавший эту часть столицы как пять пальцев наследник Айтвернов доселе не смог бы поручиться, герцог неожиданно вывел их на площадь Опрокинутой Звезды, прямо напротив здания суда. Оттуда он направился в глубь Пятничного Квартала, временами сильно отклоняясь на восток, в направлении Декабрьского парка, однако в итоге вывел их в совсем противоположную сторону - на улицу Четырех Мечей. Попробуй кто изобразить на карте города выписываемые лордом Раймондом петли и кривые, то недурная петля свилась бы у незадачливого картографа в голове. В какой-то момент Артуру показалось, что эдаким маневром проблуждать им предстоит до утра. Или до конца света - отец явно не торопился. Скрытность скрытностью… но, господи, сколько же еще можно тянуть?!

Наконец впереди показались обвитые плющом стены аббатства, а еще задолго до их появления слева из-за остроконечных крыш домов взлетели башенки главного собора. Аббатство святого Джозефа было основано чертову прорву лет тому назад, во времена, интересные лишь историкам. Поначалу здесь венчали королей - как на царство, так и с будущими королевами, потом просто венчали кого ни попадя, а совсем уж потом в городе понастроили новых храмов, и аббатство тихо-мирно захирело. Сейчас оно стояло почти заброшенным, лишь в небольшой часовне на его окраине устраивались службы. Только лишь влюбленные и дуэлянты назначали здесь свои свидания, встречаясь на темных аллеях парка и среди обсаженных цветами клумб, да вездесущие голуби облюбовали крыши.

У южной калитки их поджидал человек в просторном коричневом плаще, он стоял опершись спиной о стену и опустив голову. Лица в темноте было не разглядеть. При приближении троих ночных путников незнакомец отряхнулся, будто облитый водой кот, и сказал: