Диана Удовиченко - Семь камней радуги

Ему приснилось что-то очень приятное. Кажется, он видел во сне Айрис. А может, это была Аня. Она звонко смеялась и протягивала ему неизвестные, очень красивые цветы, издававшие резкий запах. Макс взял в руки пышный букет и поднес его к лицу. Аромат усилился, проникая в легкие, лишая его воздуха, сдавливая горло…

Макс проснулся от удушья. Что-то тяжелое и теплое сдавливало его грудь, мешая сделать вдох. "Противная псина, зачем на меня улегся?", - спросонья подумал он. В ногах коротко взлаял Роки, и, прежде чем Макс успел сообразить, что происходит, сделал несколько прыжков по кровати. Что-то тяжело шмякнулось на пол, пес ловко спрыгнул вслед. Послышалась какая-то возня. Макс нащупал на прикроватном столике спички, зажег огарок свечи, воткнутый в горлышко пустой винной бутылки, и попытался рассмотреть, что же происходит около кровати.

На полу, обижено сопя, сидело какое-то пушистое существо величиной с крупную кошку. Роки стоял рядом с ним, пытаясь то ли придавить его лапой, то ли перевернуть, чтобы рассмотреть повнимательней. Агрессии пес не проявлял: он с любопытством разглядывал неизвестного пришельца, который, поворочавшись, наконец встал на ноги и оказался маленьким лохматым человечком. Подбоченившись, человечек гордо прошествовал к кровати. Роки, придя в восторг, дружески боднул его головой, и тот, перекувыркнувшись через голову, шлепнулся на живот и плачущим голосом сказал:

– Чего дерешься?

– А зачем ты меня душил? - поинтересовался Макс.

– Зачем, зачем? Положено так! - обиженно пробубнил человечек, - Подсади-ка меня лучше, да скажи зверю своему, чтоб не трогал!

Макс протянул человечку руку, тот ловко вскарабкался по ней на кровать, уселся на низкую деревянную спинку в ногах, и принял самый независимый вид. Теперь, в свете свечи, Макс смог получше рассмотреть своего незваного гостя. Человечек был коренаст и коротконог. Большая круглая голова была покрыта густой растительностью: длинные нечесаные волосы лохмами торчали в разные стороны, сливаясь с пышной бородой. Из-под челки сверкали круглые, большие, как у совы, глаза. Одет он был в длинную льняную рубаху, подпоясанную веревочкой. Из-под рубахи торчали широкие босые ступни.

Дав Максу время вдоволь налюбоваться, гость вздохнул и пожаловался:

– Никакого уважения: то собаками травят, то веником выметают, а которые попугливей - так те даже из лука выстрелить норовят.

– Так что же ты людей по ночам пугаешь? - спросил Макс, не чувствуя, впрочем, никакого страха. Почему-то человечек ему даже нравился.

– Говорю, положено мне! Предназначение у меня, значит, такое. Кто в доме первый раз ночует, того и пугаю.

– Так ты Домовой, что ли? - догадался Макс.

– Я - Хозяин! Ну, можно и Домовым звать, - сказал человечек, с опаской поглядывая на Роки, который, вскочив на кровать, с интересом обнюхивал нового знакомого.

– Не бойся, он не тронет, - сказал Макс, - А чем вообще Домовые занимаются?

– За порядком следят, тараканов выводят, вещи воруют…

– Зачем?

– Потому что домовые! Положено нам так! - рассердился Хозяин.

Макс рассмеялся. Домовой нравился ему все больше. Взяв со столика блюдо с конфетами, поставленное радушной хозяйкой постоялого двора, он протянул его гостю и предложил:

– Угощайся!

– Это мне? - растрогался человечек, - Надо же, первый раз такое! Одни пугаются, другие дерутся, а угощать - никто не угощал.

Он протянул короткопалую руку к блюду, захватил горсть конфет и сунул их в рот, зажмурившись от удовольствия:

– Фкуфно! - выговорил он с полным ртом.

Наевшись, некоторое время Домовой болтал короткими ножками, потом милостиво повелел:

– Ну, спрашивай!

– Что спрашивать? - растерялся Макс.

– Когда Хозяин душит, надо спросить: к добру или к худу, - терпеливо пояснил человечек.

Макс послушно повторил:

– К добру или к худу?

Хозяин выпучил совиные глазенки, неожиданно громко выдохнул в лицо:

– К ху-у-у-ду! - и исчез, обдав Макса запахом чеснока.

Роки проводил его громким раздраженным лаем, потом, немного повертевшись, уминая лапами одеяло, улегся, проворчал:

– Ходят тут всякие, - и мирно захрюкал.

Макс пожал плечами, задул свечу и завернулся в одеяло. Через минуту он уже спал.

Шестнадцатилетний Рамир сидел за столом рядом с Зуливаном и рассматривал большую пыльную книгу, которую учитель принес с базара.

– Я нашел ее случайно, - довольно проговорил старик, - Она лежала под грудой всякого хлама в лавке старьевщика. Смотри внимательно, мальчик мой: это труд великого алхимика из Восточного Эмирата - Абу Аль Саира.

Тяжелые листы были испещрены формулами, снабженными комментариями на языке илли, и картинками, изображавшими мистические знаки.

– Учитель, это же рецепт получения золота из свинца! - воскликнул Рамир.

Зуливан усмехнулся:

– Боюсь, великий Абу Аль Саир ошибался, считая, что таким образом можно добиться успеха.

– Но почему? Ведь всем известно, что если удастся получить философский камень, то затем, вызвав Саламандру, можно приступить к перегонке свинца в золото. Надо только правильно высчитать лунный цикл. Разреши мне попробовать, учитель!

– Нет, - ответил старик, - У тебя ничего не получится, забудь об этом.

На все вопросы Рамира он лишь отрицательно качал головой, но наконец, уступив жадному любопытству своего ученика, неохотно объяснил:

– Золото - великая сила, ради этого металла человек готов на все: войны, преступления, убийства - все это совершается лишь ради наживы. Так можно ли получить золото без благословения и помощи Мрака? Все алхимики заблуждаются, полагая, что здесь достаточно союза с Саламандрой. Это лишь первый этап…

– А второй? - настойчиво спросил Рамир.

– Второй - вызов могущественного демона. Лишь вступив с ним в союз, можно выплавить золото из обычного свинца.

– Если ты все это знаешь, учитель, то почему же до сих пор не купаешься в золоте?

– Потому что я никогда не использую свои знания во зло, - отрезал Зуливан.

– А как вызывают этого демона? - Рамир посмотрел на учителя и осекся, поняв, что зашел слишком далеко.

За годы, проведенные в доме волшебника, мальчик успел достаточно изучить Зуливана, чтобы знать, когда можно задавать вопросы, а когда следует остановиться. Сейчас он жадно рассматривал формулы и картинки к ним, и изумлялся про себя странным, на его взгляд, принципам своего учителя. Сам он не остановился бы ни перед чем ради того, чтобы обрести богатство и власть. Но больше всего - больше, чем деньги, больше, чем всеобщее поклонение - его влекла неутомимая жажда знаний, желание узнавать новое, экспериментировать. Что с того, если для получения блестящего результата ему нужно будет вступить в союз с темной силой? И что плохого в демоне, если он поможет осуществить то, чего веками тщетно добивались алхимики и маги всего мира? Цель оправдывает средства, считал Рамир. Правда, пока он не был готов противопоставить свои взгляды взглядам учителя: старый Зуливан был очень могущественным чародеем, и юноша понимал, что все его попытки взбунтоваться будут пресечены. К тому же, он еще не всему успел научиться у старика, хотя после девяти лет своего ученичества умел и знал уже очень многое. Рамиру не хватало в этой науке главного: он хотел, чтобы магия открыла ему безграничные возможности, желал постичь все тайны мироздания, вырвать их у природы, погрузиться в ее самые сокровенные глубины. "Ничего", - подумал он, - "Мое время еще придет".