Анна Полянская - Волшебники в бегах. Часть 1

Через некоторое время из-за драпировок выскочил взбудораженный Леонард.

— Это оказалось проще, чем я думал! — воскликнул он.

Затем появилось то, что еще недавно представляло собой Линн. Неизвестно, почему Леонард был так горд своим трудом, поскольку несчастная девушка красивее не сделалась. Роскошное платье из жесткой розовой тафты, с многослойными юбками, усыпанными блестками, и пышными рукавами фонариком, придавало ей сходство не то с карикатурной феей, не то с сахарной ватой на палочке. Рыжие волосы в мелких кудряшках неопрятным облаком окружали лицо; глаза были подведены зелеными тенями так, что веки производили впечатление странного дефекта кожи, а яркая помада на губах подобала скорее девице совсем иного сорта.

Маленькую колдунью ощутимо перекосило.

— Лео, ты ослеп или рехнулся? — свела тонкие брови Марион, пока Лорисса искала подходящие слова. По всему было видно, что, если не найдет, с ее пальцев вскоре слетит фламма.

— Вот и я сказала, что это мерзко, — буркнула расстроенная Линн, — а он мне «мода, новый стиль, эпатаж»…

С этими словами она упорхнула за драпировки. Леонард последовал за ней, сохраняя на лице выражение оскорбленного достоинства. Лорисса, к которой все еще не вернулся дар речи, потерла ладони и вопросительно взглянула на Марион. Та пожала плечами.

— Странные существа эти мужчины. Ведь прекрасно знает, что ему придется сделать как надо, и все равно выкидывает глупые фокусы.

— Был у меня один знакомый, — сквозь зубы процедила Лорисса, — не поверишь, все еще как живой перед глазами… Тоже очень любил подобные шуточки, ну и поплатился однажды. Любовница подсыпала ему отраву в вино, вконец доведенная до отчаяния его, с позволения сказать, чувством юмора.

— Сам виноват, — кивнула Марион. — Но ты не волнуйся. Скоро Леонарду надоест.

— А если?..

Марион безмятежно улыбнулась.

— Он все сделает. Я ведь тебе обещала.

— Вот, мои милые леди, взгляните. — Вид у Леонарда был донельзя довольный, но он предусмотрительно не стал приближаться к сидящим на диване женщинам. — Я понял, где ошибся.

На этот раз на голове у Линн красовалось сложное сооружение из локонов и лент, косметику, хвала богам, с нее смыли. Платье было ярко-алым, с завышенной линией талии, в разрезах виднелась лимонно-желтая, вышитая вишневой нитью нижняя юбка. Темноволосой Лориссе оно бы, пожалуй, даже пошло, да и на Линн смотрелось не так уж плохо, если не считать цвета, но невесть из каких соображений Леонард подпихнул в лиф плоскогрудой девушке столько ваты, что хватило бы на пятерых, а фасон платья еще и акцентировал на этом внимание.

— А где у нее хвост? — поинтересовалась колдунья.

— Хвост? — не понял Лео.

— Ну да. Чтобы этот бюст уравновешивать! Болван!

— Не надо пытаться создать грудь там, где ее отродясь не бывало, — философски заметила Марион.

— Еще скажите, не надо делать из мыши дракона! — обиделась Линн и убежала.

Образ, названный Леонардом «роковая красавица» — черный парик, черные тени, черное платье с глубоким вырезом, слегка прикрытым кружевами, — Лорисса охарактеризовала по-своему: «избитая побродяжка». После этого Марион посмотрела на супруга очень пристально, сплетая и расплетая не обвитую жемчужной низкой косу. Леонард побагровел и снова отступил за драпировки.

— Вы не понимаете прекрасного, — провозгласил он из-за складок ткани через несколько минут. — Поэтому я решился на самый простой вариант. Я назвал это «юный эльф».

— Ну, — промолвила Марион, продолжая теребить косу, — если я сейчас увижу нечто с торчащими из прически ветками и веночком на голове…

— Тогда он может сразу перевить этот веночек траурной лентой, потому что я его убью, — пообещала Лорисса, чье долготерпение уже давно было на исходе, хотя обещание Марион и внушало ей надежду.

Но их опасения не оправдались. Вошедшую в комнату Линн было сложно узнать. Никаких лишних изысков: волосы заплетены в косу, чуть-чуть подкрашенные брови выделяют на бледном лице глаза, подведенные так, что черты лица кажутся острее и четче. Одетая в штаны из черной замши, белую рубаху с кружевами, скрадывавшую плоскую грудь, и черную безрукавку, она отчего-то производила впечатление не тощей, а стройной. Девушка действительно немного походила на эльфа. Единственное, чего ей не хватало, — достоинства во взгляде и раскованной манеры держаться.

— Это… хорошо, — сказала удивленная Лорисса.

— Да, — наклонила голову Марион. — Теперь я вижу, что ты работал, муж мой.

— Ты довольна, Лорисса? — уточнил Леонард. — Теперь вы наконец уйдете?

— Не так быстро. Ты забыл о второй половине дела.

— Что еще?

— Сделай из меня то, чем была она, — улыбнулась Лорисса, махнув рукой в сторону преобразившейся Линн.

— Никогда! Ты мое лучшее творение! Я не стану портить шедевр!

— Неужели? — вкрадчиво мурлыкнула колдунья.

— Лео, для твоей же пользы сделай, как она просит, — вскользь обронила Марион.

Он не мог не покориться двум ведьмам (по крайней мере, одна из них действительно была ведьмой). «Переделать» Лориссу удалось куда быстрее, чем Линн («Ломать — не строить», — с сожалением отметила Марион). Пышные темно-каштановые волосы маленькой колдуньи гладко зачесали и стянули в тяжелый узел на затылке. Миткалевое платье Линн, наскоро подрубленное по росту, повисло на изящной фигуре, как на вешалке, а его пыльно-серый цвет делал Лориссу похожей на оголодавшую пожилую мышь. Лишь надменный взгляд разноцветных глаз разрушал образцово-унылое впечатление.

Марион встала, обошла вокруг поменявшихся обличьями хозяйки и служанки и сказала:

— Думаю, я могу сделать для вас кое-что еще. Где вы оставили свои вещи?

— Марион…

— До рассвета еще есть время, — прервала она. — Вам понадобится перемена платья, хотя бы на первые несколько дней, а я успею перешить некоторые из ваших нарядов. Да, и лошадей своих опишите.

— Но, Марион, как?..

Строгое лицо женщины смягчилось, и она неожиданно задорно ухмыльнулась:

— Если я сменила стилет на портняжную иглу, это вовсе не означает, что я растеряла прежние навыки.

Они покинули дом Леонарда и Марион, когда солнце уже позолотило городские крыши. Хозяева, посреди разговора внезапно потерявшие сознание, остались лежать на диване. Побелевшая Линн умоляюще посмотрела на колдунью.

— Неужели вы убили их? — в ужасе прошептала она.

— Следи за речью, девочка, — отчужденно сказала Лорисса. — Помни о том, кто ты есть.

— Но я…

— Не заставляй меня повторять дважды.

— Как прикаже… О-о! Ло… Лорисса, они умерли?

— Нет, мистрис Гвендолин… — Во взгляде колдуньи смешались грусть и злая, очень злая ирония. — Они просто спят, а проснувшись, найдут кошель с золотом, но ничего не будут помнить. Марион еще можно доверять, а вот Леонарду… Нет, будет лучше, если наше появление и преображение не задержится в их памяти. А теперь нам надо поторопиться.