Екатерина Елизарова - Путь в Эльдорис

— Хорошо, — сказал Лив. — Не думаю, что ты теперь согласишься дождаться хотя бы рассвета здесь, — улыбнулся он.

— Спасибо, — прошептала я безмолвно, и мы пошли обратно в лагерь.

— А Старейшие? — вспомнила я по дороге.

— Они уже прибыли. И в большой печали, — я вскинула на Лива удивленные глаза. — Они считают, что именно их появление в этих землях послужило катализатором для разбушевавшейся стихии. Их излучения настолько сильны, что создают вокруг них своеобразный магический фон, усиливающий естественный. Но в данном случае своими вибрациями они усилили разнополярность: пространственные поля, насыщенные магией, столкнулись с истощенными и взорвались.

— О, даже так. Значит, им опасно передвигаться? Получается как-то странно и неправильно что ли. Если они сами по себе создают этот фон, насыщенный магией, то, по идее, наоборот: им как раз лучше направляться в места наиболее истощенные, чтобы подпитывать их.

— Да, пожалуй, в твоих словах есть резон. Кто знает, может, и не они послужили этим толчком, а может, есть еще какое-то объяснение такого эффекта. В любом случае, раз они пришли, значит, у них был веский повод для этого, ати. И они хотят говорить с тобой, — сказал он, многозначительно посмотрев на меня.

Я кивнула, принимая этот вполне ожидаемый факт.

— Но сначала к Маркусу, — напомнила я и получила ответный кивок.

Так, перейдя границу невидимости лагеря, которая была заметна теперь и мне, блеклым сиянием огораживая его земли, мы первым делом пошли к лекарю. Заслышав наше приближение уже издалека (не иначе телеконтакт еще частично работал), невзирая на дорассветное время, он вышел к нам навстречу.

— Как он? — спросила я, опустив даже приветствие.

— Спит. Я частично сбиваю ему жар каждые несколько часов.

— Но уже вымотан до предела. Гиннель, разве у вас нет помощников? — спросил Лив.

— Да, конечно. Но, видите ли, ввиду наших обстоятельств я не хотел привлекать в эту историю лишних людей.

Я вскинула брось.

— Вы всерьез полагаете, что в таких условиях, как всеобщая открытость и телеконтакт шириной в лагерь, можно что-то скрыть? — искренне удивилась я и посмотрела на Лива.

— Пойми, у нас не принято лезть без спросу в чужие дела. Остается вероятность случайности, но ведь ее может и не случиться.

— Интриганы, — сказала я в шутку и пошла в палатку, где достала лекарство из все еще влажной сумки, которая все это время была со мной, и стала объяснять Гиннелю, как его давать.

Лекарь заметно нервничал, слушая меня, и даже стал словно бы подпрыгивать на месте, впадая в нетерпение.

— Ты сможешь перевести мне, что входит в состав?

— Не знаю, Гиннель. Боюсь, всех этих слов не знаю и я сама, — лекарь погрустнел, а я решила постараться объяснить ему все, что смогу. Лив не уходил, терпеливо дожидаясь, когда я закончу.

— Значит, как только проснется, — подвел итог взбудораженный лекарь. — Ну или в крайнем случае — разбужу. Хотя, конечно, надеюсь, он пробудится сам. Спасибо, Тания. Я дам знать, когда будут новости.

Я кивнула и тоже поблагодарила его, взяла сонного Лива за руку, и мы вышли в прохладу рассветающего утра.

— Пойдем в палатку, если ты заснешь прямо сейчас, я тебя не дотащу.

— Я не сплю, — пробормотал Лив. — И спать времени уже нет. Давай лучше посидим где-нибудь здесь.

— Здесь? — я удивленно посмотрела на Лива, а потом поняла, что выглядит он уставшим не только потому, что хочет спать. Вероятно, после того, как я отключилась, им пришлось еще повозиться, прибирая за ураганом. И, возможно, не только в округе лагеря. — Почему твои силы так быстро истощаются, а мои нет? — спросила я.

— Не знаю, ати. Среда истощена, а здесь собралось очень много магов. И даже когда мы практически не используем магию, подпитывать силы все сложнее. А ты. Ты особенный случай. Во всем. И ты действительно необычайно быстро восстанавливаешься. И выглядишь прекрасно, — улыбнулся он.

— Значит ли это, что я подпитываюсь как-то иначе? Или чем-то иным?

— Возможно. У меня есть предположение, но не знаю, насколько оно верно. Ты видишь поток на Землю? Ощущаешь его явственно?

Я задумалась и оглянулась внутрь себя.

— Да. Я вижу его. Почему ты спрашиваешь?

— Думаю, тебя может питать сила родного мира.

— Но на Земле ведь нет магии.

— Так ли ты сама в этом уверена? Сдается мне, наши представления были не вполне верны. Она есть, просто преимущественно дремлет, так как никто не будит ее. Но она есть. Ты же пользовалась ею на Земле!

— Да… Не совсем так, как здесь, не уверена, что смогла бы такое там. Точнее, уверена, что не смогла бы, но да, пользовалась. Я заживила сломанную ветвь на яблоне.

— В самом деле? Значит, и магия земли тоже? Способная ученица, — улыбнулся он, весело поглядывая на меня. А в голове всплыла картинка с выращенным им кустом.

— Да-да, именно так, — подтвердила я. — А вот ты… Иди-ка сюда. Негоже в таком виде появляться перед Старейшими, — сказала я и заглянула ему в глаза, вмиг ставшие нежными и серьезными.

— Тани…

— Мне нравится, когда ты называешь меня так, — прошептала я.

— А мне нравится, что только ты называешь меня Ливом.

— Я люблю тебя, — сказала я и поцеловала его, потянувшись внутренне, окутывая прохладой своей журчащей силы и вливая часть дарованных Землей сил. Лив потянулся навстречу, обдавая жаром своего пламени и решительно обнимая руками. Я увлеклась так, что едва не лишилась чувств от нехватки воздуха. Осторожно отстранившись с гулко бьющимся сердцем и разгоряченным дыханием и кожей, я взглянула на Лива. На щеках его тоже красовался румянец.

— Прости, — сказал он виновато.

— Даже не думай просить прощения, если только не думаешь, что я должна попросить его у тебя в ответ, — сказала я хмуро.

— Тания, я ведь… — сказал он, прикоснувшись рукой к моей щеке. — С тобой так трудно пытаться держать дистанцию.

— Вот и не надо, Лив, — хотела уже сказать я, но осеклась. — Прости и ты меня. Я не умею держать дистанцию, — сказала я. — «И не хочу», — добавила уже про себя.

— Посиди со мной, — попросил он, присаживаясь под деревцем. — Тебе и не надо ее держать, Тани. Это я эльдориец, эльдориец с косой, и это я не имею права позволять себе целовать тебя так, будто ты уже моя.

— Хорошо, Лив, как скажешь, я на все согласна, — пробормотала я тихо, прислонившись к его плечу и чувствуя, что засыпаю. — Только я — все равно твоя.

Теплые язычки щекотали кожу, я улыбнулась и открыла глаза. Лив смотрел ласково и тоже улыбался.

— Привет, соня. Старейшие уже ждут.

— Ты не спал? — спросила я, оглядываясь. Уже давно рассвело, и вокруг сновали люди, не обращая, казалось, на нас, сидящих под деревом, никакого внимания.