Константин Бояндин - Тридевять земель

Темнота.

- - -

Мари рывком уселась. Кабинет доктора Ливси, рядом – вход в то самое «гостиничное отделение», где они с Мирандой пытались выспаться. Чудесное, замечательное самочувствие – как новенькая.

И Миранда – сидит рядом, то есть – дремлет. По лицу видно, что недавно плакала. Это почему тут слёзы? Что случилось?

— Доктор? – позвала Мари тихонько. Ничего нигде не болит. Неужели всё просто померещилось, показалось? Миранда тут же открыла глаза и взяла Мари за руку.

— Хвала небесам, – прошептала она. – Как себя чувствуешь? Ничего не болит?

— Ничего, – подтвердила Мари. И тут вошёл доктор Ливси.

— Замечательно, – он вытер платком лицо – взмок? С чего бы вдруг? – Ну, как себя чувствуете?

— Отлично, доктор, – Мари осторожно поставила ноги на пол – и ощутила ладонь доктора, прикоснувшуюся к плечу.

— Не так быстро, – возразил он. – Ещё один похожий случай – и я запрещу вам участвовать в оперативной работе.

— Что с ребёнком? – поинтересовалась Мари, прижав ладонь к животу.

— С ним всё хорошо, – заверил доктор. – Похоже, ваш организм чуть не умер сам – но сделал всё, чтобы его защитить. Больше так не рискуйте.

— Мы просто осматривали подземелье! – Мари поджала губы. – Я сидела в комнате, и просто смотрела на картинку!

— Всё-всё, спорить не буду, и вы не будете, – доктор посветил фонариком в зрачки Мари, прикоснулся кончиками пальцев к её вискам. – Ну, вроде всё обошлось. Остаток вечера и завтрашний день – покой и хорошее настроение. Три раза в день после еды. Госпожа Красс, к вам тоже относится. Знаю ваш следующий вопрос – можете идти домой. Сами, или я вызову дилижанс.

- - -

— Уже почти ночь, – поразилась Мари. – Ничего так я отдохнула. Что там случилось, не знаешь? Ну, с тем отрядом?

— Ты только не волнуйся, хорошо? – Миранда крепче сжала её ладонь. – Можем посидеть где-нибудь, на свежем воздухе.

— Говори уже сразу, – проворчала Мари. – Что я, смертей не видела?

— Про тот отряд в подробностях не знаю. Спроси у Валери. Я только краем уха слышала – там тебе очень благодарны. Есть раненые, но вроде все выжили. Я про Катрин Муар.

— А с ней что? – остановилась Мари. – Она же не участвовала.

— Доктор только намекнул, что она у него в больнице, всё ещё без сознания. Сказал, что опасности для жизни нет. Больше ничего не знаю.

— Весело тут у нас, – Мари вздохнула, и указала направление – идём. Когда дошли домой, её встретили как героя. Мари даже смутилась – за что, спрашивается? По пути на лестницу её встретила Валери – улыбнулась, и едва заметным кивком предложила заглянуть к ним в «участок», как стала звать их комнату Мари. Похоже, это и в самом деле теперь участок, глубоко законспирированный.

— Чтобы вы знали, Мари, – Валери предложила ей присесть на диван, сама уселась рядом. – Все живы. Там, за углом, куда вы заглянули зондом, был «оператор». Ненастоящий; как говорит сэр Марцелл, неоконченный, не полностью рабочий. Если бы вы не предупредили, были бы жертвы.

— Что случилось с тем местом, в лабиринте? Разрушилось?

— Точно так. Сэр Марцелл только намекнул – там у них сейчас идёт совещание. Он и его специалисты, похоже, одни за то, чтобы не разрушать все такие места с ходу, а изучить и поставить охрану. В штабе считают все такие места источниками высшей угрозы, настроены очень решительно. Вам персональная благодарность. Отряд в подземелье не регистрировал никаких признаков «оператора», или нечисти в целом. Понимаете, что это значит?

— «Оператор» умеет обманывать наши датчики, – мрачно ответила Мари. – Весело тут у нас.

Валери покивала.

— Оттого и хотят всё уничтожить, пока другие такие не появились. Это всё, что я знаю.

— Заварила я кашу, – Мари поднялась на ноги. – Мама говорит, это у меня с детства. Самой влипать в истории, и других втягивать. Пойду отдыхать, как доктор велел. И будьте тут без меня поосторожнее!

— Так точно, госпожа лейтенант, – улыбнулась Валери, но встала по стойке смирно, как по уставу.

— Вольно, – Мари и сама сумела улыбнуться. – Нет-нет, я сама. Со мной уже всё хорошо.

- - -

Концерт в Гайд-парке завершился часа в два пополуночи. Удивительно – вроде столько двигался, и спел множество песен, а усталость особо не приходила. Глория и Лилия тоже не торопились отдыхать – хотя они, в отличие от Артёма, ещё и танцевали.

— Странные песни, – заключила Глория. – Вроде и смысла особого в словах нет, а всё равно интересные.

Это она верно заметила. И «Mama told me», и «Gummy bear», и «Eins, Zwei, Polizei», и прочая дюжина или больше песен, годных для танцев, что он вспомнил, особого смысла, скажем вежливо, не исполнены. Но любят их не за это.

— Я как будто совсем не устала, – удивилась Глория – минуты три они посидели на скамейке, в отдалённой части Гайд-парка, пока наводили порядок на танцплощадке. Они тоже взялись было помогать, но местные жители вежливо, но твёрдо не позволили – ну да, артистам в этом смысле положены небольшие, но привилегии.

Похоже, не им одним не спалось – ещё человек двадцать из тех, кто были на концерте, он же дискотека – тоже кто стоял, кто сидел на скамейках вокруг – любовались зрелищем ясного, красивого звёздного неба, с Луной – имитацией Луны – в первой четверти. Прохладно, упоительно свежий воздух, и – ни ветерка.

— Вам завтра домой, – напомнила Лилия. – Доктор Ливси желает видеть вас в больнице. Потом, если захотите, возвращайтесь. Я ещё неделю побуду с Вероникой – сами видели, она меня не отпускает.

— Расскажете мне, что там случилось? – попросила Глория. – Я побаиваюсь этого места, если честно.

— Все боятся. Наверное, кроме Ортема, – Лилия взяла его за руку. – Я расскажу, что можно. Ортем? Что-то случилось?

— Вызывают, – Артём встал и приложил ладонь к уху.

— Сэр Ортем, Марцелл Катон на связи, – оружейник мог бы и не представляться. – Мы видим на радаре неопознанные сигналы, по скорости перемещения – дроссели. Две группы движутся в вашу сторону. Тридцать секунд до контакта. Срочно в укрытие, если в состоянии скользить – уходите!

— Глория, Лилия, – Артём повернулся. – Срочно уводите людей отсюда. Всех, кто без оружия. Я должен покинуть вас.

Похоже, местной полиции также успели что-то сообщить – к Артёму и остальным как раз бежали двое полицейских. Артём попробовал войти в скольжение и понял, что привычной последние несколько суток боли не приходит. Вопреки указаниям врача, он всё равно время от времени пробовал – так человек трогает раз за разом языком больной зуб – не потому, что нравится испытывать боль, а потому что остаётся надежда – вдруг пройдёт?

Людей уговаривать долго не пришлось, что такое тревога вторжения, здесь тоже хорошо знают. Когда Артём уже практически вошёл в состояние скольжения, это и случилось: на расстоянии десятка шагов, к северу от него, материализовались две колонны. Некогда было считать, Артём успел только заметить, что там есть «титаны» и «демоны». И двое людей в каждой колонне – те самые дроссели, которые привели сюда нечисть? Весело живём, подумал Артём; забрало шлема уже опущено, пистолет в руке.