Виктория Ленц - Госпожа – Ведьма! (СИ)

— Валечка, — прошептала я. — Да, — шмыгнула носом, оттирая грязь с лица и пытаясь хоть немного поправить прическу. — Я буду звать тебя Валечкой.

Нет, злобные крестьяне, крестьянами, ходячая недвижимость туда же. Но надо же хоть немного быть похожей на человека! А так меня же можно было с пугалом перепутать. Хотя, глядишь, в поле бы оставили стоять…

— Держи её! — раздалось снаружи.

Я вздохнула. Да, держите меня, я падаю! В обморок. Валя замахнулась и ногой отшвырнула наглеца. Он пролетел через пол поля.

Дул приятный ветерок. Светило яркое весеннее солнышко. Птички, наверное, пели. Озимая пшеница колосилась. Я прижимала коленки к своей груди, едва помещаясь в углу деревенского туалета. Пахло ужасно. Снаружи творилось насилие, бессмысленное и беспощадное.

— Валюш? А, может, мы это? Пойдем уже отсюда? — тихо поинтересовалась я и вцепилась в бабушкин кулон.

Сарайчик остановился. Замер с занесённой для очередного удара куриной ножкой. Крестьяне тоже застыли и с открытыми ртами уставились на меня. Похоже, не ожидали, что внутри кто-то есть. Странная логика: бежит себе неопознанная деревянная конструкция, а давайте на неё нападем! А как внутри ещё кто есть, так… кланяемся и убегаем?

— Не поняла… — собственно, не поняла я и даже подалась вперёд, чтобы получше их рассмотреть.

А крестьяне убежали.

— Валенька? — осторожно позвала я. — А… видишь там деревце? — Где-то вдали, и правда, чернело невысокое деревце. — Подвези меня к нему, а? Я яблочко хочу.

Если уж не понимаешь, что происходит, нужно было хотя бы пользоваться возможностями своего имущества. По крайней мере, так рассудила я. Заодно и повод вылезти наружу, а то так и задохнуться недолго! О втором я тактично промолчала, кто же знает, злопамятны недоизбушки или нет.

Валя резво бросилась бежать через всё поле, перепрыгивая с ножки на ножку. От чего меня внутри ужасно трясло, но я мёртвой хваткой вцепилась в одну из деревянных планок. И старалась держаться.

Меня подвезли прямо под бедное деревце, и я осторожно выбралась наружу и повисла на ветке. Воскресения, проведённые на скалодроме, не прошли даром, лазила я очень даже неплохо. Под чутким присмотром моей избушенции я взобралась выше и сорвала себе яблоко. Огромное такое, краснющее.

Сидела себе на самой нижней на ветке, ногами болтала, яблочко жевала, с Валюшей разговаривала. И никого не трогала. Так нет же! Схватили, повязали и уволокли! А сарайчик мой даже ничего и не предпринял, её куриные пятки были последним, что я увидела, пока мне на голову не натянули мешок.

Я в последний раз ударила в дверь и бессильно сползла на пол. Вот такая вот историйка. Голливуд завистливо курил в сторонке, а бедные законопослушные россиянки сидели запертыми на чердаке средневековой таверны и ничего не понимали.

Да, в прочем, уже и не хотели. Я домой хочу. В родном метро в час пик покататься. Тортика объесться и потом неделю на воде сидеть… Да куда угодно, лишь бы отсюда. Я шмыгнула и уткнулась носом в свою коленку. Человека жалко. Валюша моя там одна бегает. Бедная. Каких-то тёмных, что меня зачем-то украли, побили. Жалко. И ноготь тоже жалко.

Я разрыдалась. Возможно, немного наигранно, но самое главное громко. Так, что по нервам должно было ударить даже покинувшему меня громиле где-то на первом этаже.

В окно постучали.

— Эй, девочка! — раздался женский шепот с той стороны.

Интересненько. Я же как бы на чердаке. И да, совсем забыла, теперь ко мне, и правда, никак кроме как девочка обратиться и нельзя было. Маленькие ручки, детское лицо, рост, вон, тоже уменьшился… Короче говоря, яблочки не простые оказались. Себя в полный рост я ещё не видела, но подозревала, что мне можно было дать около пятнадцати. И то с натяжкой.

Зачем только меня эти тёмные вообще спёрли? У них детский труд что ли разрешен!?

— Девочка, я здесь! Я тебе помогу, — чуть погромче прошептала женщина. — Открой задвижку.

Я осторожно шагнула к окну, опасаясь непонятно чего. Через стекло увидела круглое лицо улыбающейся блондинки, которая едва балансировала на карнизе. Она улыбнулась ещё приветливей, как только я отодвинула штору и вплотную подошла к окну.

— За-движ-ка.

Девушка ткнула пальцем в низ деревянной рамы и задергала рукой, как будто бы оную отодвигала. Из-за чего пошатнулась и чуть не свалилась с карниза, но в последний момент ухватилась за какой-то выступ.

Я пока решила не думать, зачем я теперь ещё и этой девушке понадобилась. Терять мне всё равно было нечего. Вдруг меня просто спасти решили, мол, ребенка жалко и всё такое. Да и если что, от неё я смогу на улице удрать.

С задвижкой пришлось повозиться. Она была и ржавая, и тугая, и древняя. В прямом смысле этого слова. Окно, наконец, поддалось, и меня буквально вытащили наружу.

— Давай, быстрее, быстрее!

Легко сказать. Но балансировать на карнизе, хоть и удерживаемой за ворот, не так уж и просто. Особенно если этот самый ворот твоего совершенно не подходящего больше по размеру платья, которое на тебе держится на честном слове.

— Осторожно-острожно. Да-да, вот сюда.

Меня осторожно придерживали за плечи, указывая выступы. Так мы и вылезли на крышу. Оттуда — вниз по плющу и некому подобию водосточной трубы. Почему лишь некому? Да просто выглядело это нечто настолько древним! Впрочем, как и весь окружавший меня, эм, антураж. Девушка, может, и подгоняла меня, да пару раз на городок я все же глянула. Такое типичное Средневековье, в крайнем случае, ранний Ренессанс.

Я спрыгнула на землю и с облегчением выдохнула.

— Бедненькая!

Я резко обернулась назад и уставилась на мою спасительницу.

— Что же они с тобой делали!? Эти… эти…!

Всё ещё не понимая в чём дело, я продолжала удивлено на неё смотреть. Блондинка поспешно стянула со своей шеи когда-то белый ситцевый платок и замотала им мои плечи. А, это же у меня честно держащееся платье с плеча съехало.

— Меня, кстати, Тасей зовут, — улыбнулась она.

Я окинула девушку беглым взглядом. Закрытое коричневое платье с тоже уже не белым фартуком, шляпка соломенная… Ей только корзиночки ещё не хватает. И стоило мне об этом подумать, как она метнулась в бок и выудила из зарослей плетеную корзинку.

Эх. Поздравляю тебя, Сашуня. Ты попала. В Средневековье.

— Эй, ты! Какого утопленника!?

Тася ойкнула, рванула ко мне, схватила за руку и потащила вниз по улице. Придерживая юбку и стараясь не навернуться на каменной мостовой, я едва поспевала за ней, но девушка крепко удерживала мою руку.

Практически босиком по мостовой — очень больно, но бежавший за нами басистый громила, пожалуй, придавал скорости.

Народ, такой же средневеково одетый народ, с криками и охами или без расступался в стороны. Помочь нам никто не пытался. В принципе, с таким детиной я бы тоже не спорила. Но обидно!