Мисси Джэйн - Порождение магии (ЛП)

Астрид улыбнулась и осмотрелась вокруг. После того, как Орестес спас ее, он запретил Виннстону поручать ей грязную работу в замку. Они договорились, что Астрид будет присматривать за библиотекой и протирать здесь пыль.

- Это самая замечательная комната, - со вздохом произнесла Астрид. Затем снова посмотрела на Кефаса. - Когда ты отправляешься? Я схожу на кухню и прослежу, чтобы тебе приготовили что-нибудь в дорогу.

Вот еще одна причина, по которой он любил Астрид. Она заботилась обо всех в замке. Кефас наклонился и поцеловал ее в висок.

- Спасибо, сестра. За то, что помогаешь мне.

- Убери свой рот от моей жены.

Они повернулись на громогласный голос Орестеса, вошедшего в комнату. Кефас улыбнулся, увидев перекошенное от ревности лицо брата, а Астрид раздраженно фыркнула.

- Держи себя в руках, любовь моя. Каждый знает, что я только твоя.

Орестес подошел и помог ей встать, взяв ее на руки сразу же, как на встала.

- Будь ты проклят, - Орестес посмотрел на Кефаса. - И куда ты теперь?

- На юг Пастели. Это пока все, что мне известно. Там я встречаюсь со своим информатором. Мне нужно найти жену и дочь короля.

- Почему именно сейчас? С королем все в порядке?

Шок и озабоченность появились на лице Кефаса. Он даже не задумался об этом,когда Грегори поручил ему поиски.

- Не знаю. Мне было поручено заняться этим, но причины Волшебник не назвал.

- Ясно.

- Я уверена, что с королем все в порядке, - Астрид провела своей маленькой ладошкой по груди Орестеса, успокаивая. - Уверена, что Бастиен и Корбин сказали бы вам, если что-то было не так.

Орестес кивнул, и Кефас посчитал, что должно быть она права, но на самом деле, кто знает, что скрывают волшебники. У Лиги Двадцати было много тайн, и даже король мог не знать их все.

- Женщина Виннстона - волшебница, - сказала Астрид. - Может, она в курсе.

Кефас удивленно уставился на Астрид.

- Она? Женщина?

Астрид фыркнула.

- Да, она женщина. И она - волшебник.

Орестес усмехнулся и поцеловал Астрид, прежде чем отпустить ее. Затем протянул руки к Кефасу.

- Я возьму спящий комочек, чтобы ты мог подготовиться к отъезду. Тебе нужно оружие?

Кефас поднялся и передал Уранию, нежно поцеловав ее. Она была такой маленькой и прекрасной. Все братья с радостью проводили с ней время, как только выпадала возможность.

Орестес крепко обнял дочь, и на его лице появилось умиротворенное выражение. На мгновение грудь Кефаса сжалась от боли. Покачав головой, он ответил на вопрос брата.

- Все, что мне нужно, это я сам.

- А как насчет твоей силы? - спросила Астрид. - Как долго ты будешь находиться вдали от Камня Волшебник?

На лбу Орестеса проступили морщинки, пока он ждал ответа. Кефас вытащил из-под рубашки серебряную цепочку, на которой болтался камень, величиной с кулачок Урании, окруженный фиолетовым сиянием.

- Это кусочек того же камня. Грегори сказал, что есть много кусочков Камня Волшебника, которые также обладают силой. Но они не так сильны, что тот, что охраняем мы в замке.

- Он поможет, если ты будешь ранен? - спросил Орестес.

- Да, так же, как и наш Камень Волшебника.

- И почему мы слышим об этом только сейчас? - гневно спросила Астрид. - У каждого из вас должно быть такое украшение при себе, когда вы покидаете замок.

Кефас пожал плечами. Это еще один вопрос, который он не удосужился задать волшебнику.

- Вероятно, другие тоже получают такие камни, пока мы говорим. Я не знаю, довольно обнаружили эти камни или нет.

- Или они решили держать вас прикованными к замку до тех пор, пока не придется отправить кого-то так далеко, - высказала предположение Астрид.

Оба юноши посмотрели на нее, но ни один из них ни слова не сказал.

Наконец Орестес откашлялся.

- Как бы то ни было, теперь мы знаем. И можем попросить сделать такие же для каждого из нас. Грегори не сказал насколько силен этот маленький камень?

- Нет, - ответил Кефас, по крайней мере об этом он спрашивал. - Его сила не безгранична. Однако, Грегори посоветовал приложить его к большому камню, как только я вернусь.

- Так значит он сам не производит нужную энергию, но может заряжаться от другого, - с явным недоверием проговорила Астрид. - Хм.

Орестес усмехнулся.

- Не волнуйся, любимая. Я подробно расспрошу волшебника, когда кто-нибудь из них придет. Обо всем, - он посмотрел на Кефаса. - Когда ты отправляешься?

- В течение часа, если Астрид применит свое волшебство на кухне. Я пролечу над Кевом, но через Пастель придется ехать верхом. Грегори говорил что-то о договоре, но я не уверен в том, как все пройдет.

От этих слов Астрид с Орестесом нахмурились.

- Все обойдется, я уверен, - сказал Кефас. Он похлопал Орестеса по плечу и взял Астрид за руку. - Могу я проводить тебя на кухню?

Орестес нервно зарычал, и Астрид рассмеялась.

- Конечно, брат.

Спустя несколько долгих минут он уже парил по небу. Грегори предупредил, что в Кеве будет ждать быстрый конь. На короткое мгновение ему захотелось провести ночь с женщиной, но не надеясь на силу камня, что висел у него на шее, Кефас передумал. Было бы лучше поскорее покончить с поставленной задачей.

В Кеве его встретила старая подруга. Криста была прекрасной женщиной с коротко стриженными волосами медового оттенка и яркими голубыми глазами. За последние пару лет Кефас провел с ней много ночей.

Она улыбнулась, протягивая поводья от крепкого жеребца.

- Это Тритон, и он сослужит тебе хорошую службу. Ты уверен, что не хочешь остаться до утра?

Кефас улыбнулся в ответ и быстро поцеловал ее в губы.

- Да, я бы хотел. Но не могу.

Она рассмеялась и отступила, освобождая ему путь.

- Может, на обратном пути? Просто помни, найди меня, а не одну из моих сестер.

Он кивнул и повернул лошадь к границе. Кев был большим королевством женщин-воительниц, но они помнили времена войн и защищали свои земли. Федра тоже была кеванкой, но не такой, как все. Она была доброй и милой. Большинство кеванок были другими, хотя Кристе тоже была свойственна женственность. Кефасу нравилось проводить с ней время, но он никогда не хотел задержаться у нее после восхода солнца. Да и захочет ли этого с какой-нибудь другой женщиной? Возможно, это было ему не характерно.

*****

Теда провела рукой по глазам, размазывая пот, грязь и слезы. Теперь можно поплакать. Никто не увидит и не упрекнет ее за слабость, ей больше нечего бояться. По правде говоря, она никогда не волновалась о тех слухах, что ходили по деревне. Они больше тревожили ее мать. Мать, которая всеми силами старалась скрыть то, кем они являлись на самом деле.

Но теперь ее мать умерла, и это больше не имеет смысла. Никакого.

Ей пришлось изрядно потрудиться, чтобы похоронить мать, и теперь ее спина болела. Она могла применить магию, чтобы похоронить мать, но ей хотелось сделать все своими руками, как простому человеку. Жжение в мышцах была как дань уважения в конце концов. Она любила свою мать, на самом деле любила. Но они никогда не говорили ни о чем с глазу на глаз, особенно о том, что касалось ее отца.