Валерий Иващенко - Механик её Величества

Мающегося от тревоги и не находящего себе места Александра колдун тотчас же вытолкал обратно в двери.

– Нечего вам тут делать, - он отвесил лёгонький подзатыльник намерившейся было незаметно прошмыгнуть мимо него Тиль. - Моё колдовство деликатное, чужих глаз не любит. Сделаю, что смогу, ступайте.

От нечего делать Тиль выглянула в частого переплёта застеклённое окошко. Оба чёрных коня наотрез отказались заходить даже во двор и теперь околачивались вокруг с таким видом, будто совещаются о чём-то. Ишь, забот-то им - загрызть кого да побегать вволю…

– Мой дон, пойдёмте хоть замок осмотрим, - в словах девчушки имелся определённый резон, ибо скромное убежище живущего в глухомани колдуна оказалось изрядных размеров доминой красно-оранжевого кирпича, стоящей на прибрежном утёсе.

С той стороны свинцово-серого озера сквозь морось виднелись домики лесной деревеньки, но они нимало не заинтересовали никого. А посему Александр пожал плечами, вздохнул так, что с каминной полки едва не упало чучело совы, и пошёл за вздорной девчонкой. Тиль, по её выражению, окрысилась - отныне ходила только при шпаге и даже по горячим следам вытребовала из своего растерянного хозяина рассеянное обещание подарить "вон тот маленький пистоль да научить из него пулять".

Вот и сейчас. Хоть малышка и отрастила немного свои белобрысые лохмы, но всё равно - витая гарда болтающегося на поясе оружия и подобие комбинезона на её фигурке делали её больше похожей на красивого маленького пажа. Александр следил взглядом, как Тиль прошлась по холлу, беззаботно ставя заляпанные грязью сапожки по толстому ковру. Зачем-то заглянула в камин, озадаченно почесала в макушке. И даже не поленилась достать клинок и потыкать в огонь.

– Так я и думала, - победно заключила она. - Огонь горит и даже греет, а дров-то и нету!

Заинтересованный Александр шагнул ближе. И в самом деле, чудеса. Однако ему оказалось решительно всё равно - все мысли и горечь обманутого сердца вновь и вновь возвращались к истекающей кровью рыжеволосой фигурке, что он успел заметить неведомым образом парящей над светящимся бледно-жёлтым кругом…

В конце концов запретив себе поддаваться унынию, старлей попытался отвлечься. Но в волшебном огне он видел сияние двух любимых глаз, а в шорохе дождя за окном то и дело прорезался шёпот Лючике…

Дело немного сдвинулось с мёртвой точки, когда сообразительная Тиль привела экскурсию в подвалы и собственноручно откупорила запечатанный воском симпатичный кувшин. Сама, правда, употреблять не стала - но каверзно отвлекала хозяина то беседой, то находками вроде действительно впечатляющих размеров почерневшей от времени бочки, и в конце концов Александр обнаружил, что в окружающем пространстве наблюдается этакое лёгонькое покачивание, а в голове приятное потепление.

– Злыдня ты, Тиль, - беззлобно проворчал он, выбираясь из погреба с девчушкой подмышку и с ещё одним кувшином на плече.

Опустил коварную малышку посреди коридора, не без подозрения покосился на забитый пакетами шкаф с остро и пряно пахучими травяными сборами, и отправился искать кухню. К его удивлению, и это обнаружилось в доме колдуна - правда, обстановкой и размерами точь-в-точь трактир, где снимали "Трёх мушкетёров". Постоял на пороге, с дурацки умной физиономией обозревая печи, подпирающие потолок балки и ряды висящей всюду утвари. И только тут сообразил, что же ему не даёт покоя.

В доме не оказалось никого. То есть кроме них, четырёх людей и томно раскинувшегося в лужице собственной крови домовёнка - вообще никого. Оказалось, что и Тиль не видала ни единой живой души, ибо она сразу насторожилась и столь явственно начала держаться поближе к слегка пришибленному происшествием и вином хозяину, что Александр ласково погладил ёе по белобрысой макушке.

– Да зачем ему толпа слуг? - но даже сам себя он не убедил.

А в доме посмотреть было на что. Просторный трёхэтажный особнячок с эркерами и лестницами, с большими стрельчатыми окнами. Добротной мебели вряд ли постеснялся разглядывающий резные завитушки Александр, хотя она оказалась и куда скромнее виданной в Петергофе. Зато то, что здесь называлось туалет, отнюдь не отличалось наличием канализации. Да и ванная комната впечатлила только размерами, но никак не роскошью или удобством. В конце концов ноги опять привели в обитую серо-голубым шёлком залу, откуда короткий коридор вёл в личные комнаты и лаборатории колдуна.

Помыкавшись туда-сюда, Александр пожал плечами и сел к столу. Выудил из хрустальной горки бокал на резной ножке, и решительно откупорил так и оставшийся в руке кувшин.

Так что, когда мэтр Пенн вышел из целительских покоев, старлей уже находился в том блаженном состоянии, которое знакомо исконно русскому человеку под словом "недоперепил", и которое очень непросто втолковать человеку напрочь нерусскому.

Мэтр оказался не столь уставшим, сколь задумчивым. Молча налил и себе, поболтал в бокале, глядя в брызжущие из него алые отблески, и вздохнул.

– Ну что вам сказать, дон Александр… - вместо продолжения сокрушённо опрокинул в себя содержимое бокала, покачал головой.

– Любой другой человек, не защищённый как следует магией или толстой кирасой, давно бы уже отправился по тропе теней. А тут… она не может просто так умереть - уж слишком вы друг за дружку держитесь. Состояние стабильное - но и вернуть её к жизни очень непросто.

Александр сам не знал, каким усилием воли ему удалось сохранить молчание и лишь слушать собеседника. Старикан поморщился, с явной привычкой погладил холёную седую бороду. Сейчас, без чудной шляпы и плаща он выглядел не таким величавым - просто уставшим от дум и забот пожилым человеком. Колдун зябко потёр ладони, сгорбившись у стола, покивал своим мыслям.

– Самое позднее через две недели выпадет снег, да и лечение, возможно, затянется надолго. В принципе, я не против гостей. Только вот… - он откровенно помялся. - Здесь тот самый случай, когда чтобы спасти одну жизнь, надо отдать другую.

Затихшая на тахте Тиль погладила пальчиками эфес шпаги и угрюмо осведомилась.

– А если мой дон притащит самого что ни на есть распоследнего преступника, вы сделаете, что нужно? - на её мордашке нарисовалась нешутейная решительность.

Однако старик медленно, словно придавленный горой или попросту пришибленный мешком из-за угла, покачал головой.

– Наверное, зря благородный дон упомянул клятву этого… крата. Я лишний раз убедился в правильности своих принципов - любая жизнь священна.

– А всё же - если такой гнусный негодяй окажется, что избавить мир от него будет благом? - девчонка азартно подалась вперёд, словно гончая собака, напавшая на верный, ещё свежий след. - Убийца и клятвопреступник, умысливший ещё большие злодеяния?