Ирина Котова - Связанные судьбы

– Теперь я понимаю, почему бал называют Серебряным, – я глядела на подсвеченные фонарями прозрачные струйки осенней лаунвайтской мороси, стекающие по внешней стороне купола. Свет, льющийся снизу, делал потоки воды переливающимися, серебристыми, словно мы шли под огромным круглым водопадом. Со стороны города, наверное, смотрится совершенно нереально. – Сколько же сил нужно, чтобы его поддерживать?

Мартин вел меня по широкой дорожке парка, а я все не могла прекратить вертеть головой. Везде свет, много света, все белое и серебряное. Вокруг стояли укрытые прозрачной сияющей паутинкой деревья с желтой и красной листвой – Лаунвайт находился куда южнее Иоаннесбурга, и осень здесь была затяжная. Мерцали резные фонарики на ветвях и над беседками, оплетенными плющом. Лениво порхали над круглыми прудами разноцветные огоньки.

Вдоль дорожек были выложены маленькие камешки, испускающие тонкие столбы белого света – на куполе от них расцветал затейливый рисунок, будто в небесах парила неровная снежинка с лучами, бегущими к центру – дворцу. Перед прибывающими гостями туманными змейками возникали серебристые духи воздуха и деловито провожали их к месту проведения бала, чтобы не заблудились. Одна такая малышка вынырнула из-под земли перед нами, подняла голову, разглядывая нас синими глазами-бусинками, поклонилась и медленно поползла вперед.

Где-то играл оркестр, и музыка разливалась по всему парку, окутывая нас волнами приглушенного звука.

– Тут со вчерашнего дня работают пятьдесят магов, – поделился Март, улыбнулся, глядя на мое лицо. – Луциус никогда не скупился на Серебряные балы. Ты еще ничего не видела, а уже потрясена, Марин.

– А ты мог бы такой купол поддерживать? – поинтересовалась я.

– Тебе похвастаться или поскромничать? – усмехнулся мой спутник. – Мне не нужно поддерживать. Я могу создать такой, и, в зависимости от силы, которую влил, он будет держаться до недели точно.

– Ты крутой парень, – довольно прошептала я, глядя на сотни пар, устремившихся из парка к широкой прозрачной лестнице, ведущей на крышу дворца Инландеров. Ползущие перед ними змейки казались крохотными гибкими молниями, пробегающими по дорожкам. – Мне с тобой ничего не страшно, да?

– Ну не зря же я обещал барону Байдеку, что глаз с тебя не спущу, – ответил Март, подводя меня к лестнице. – Он мне с утра позвонил и строго приказал привязать тебя к себе и не отходить ни на шаг.

– Так и сказал? – я прыснула, и змейка удивленно обернулась на странный звук, увидела, что все в порядке, и ловко поползла дальше по хрустальным ступеням. Ступать по ним было страшновато – на высоте третьего этажа земля внизу казалась угрожающе далеко. Адреналин смешивался с предчувствием и возбуждением, и от всего этого кружилась голова.

– Не дословно, но смысл был именно такой, – со смешком сказал маг. – Хотя здесь тебе нечего опасаться, моя девочка. Луциус – старый параноик, тут стоит такая защита, что без приглашения просто не попадешь под купол. А уж после происшествия у вас во дворце сюда и муха со злым умыслом не залетит. На всякий случай я поставил тебе на цветок сигналку. Если что, прикоснись к нему и позови меня. Я приду.

Я погладила пальцами пушистые лепестки и мягко улыбнулась Мартину. Мы ступили на крышу, и туманная змейка растворилась в воздухе.

А я почти ослепла от открывшегося вида, поймав свое изломанное отражение в стене напротив. Точнее, не в стене – крышу окружала кружевная зеркальная изгородь, многократно усиливающая сияние светильников.

Но зеркальное кружево было меньшим из чудес этого сказочного бала.

На хрустальной платформе, парящей в воздухе у изгороди, играл оркестр. Тут и там виднелись фонтаны с шампанским, столики с закусками и замершие в ожидании слуги. Далеко справа от лестницы веером трепетали серебристые и белые занавески, приоткрывая диванчики и столики – видимо, это были ложи для отдыха уставших гостей.

В тоненьких смерчах, что колоннами поднимались к погодному куполу, крутились светильники и белые цветы. Полотно погодного щита над головами все так же струилось серебром дождя. А еще отсюда было отчетливо видно, как мерцают в нем ломаные белые молнии. Все это вместе – вихревая колоннада, соединенная с высоким куполом, – создавало над крышей Глоринтийского дворца гигантский торжественный зал.

Серебряный бал уже начинался. Пары выстраивались для фортиста – танца-приветствия хозяевам и высоким гостям.

– Сначала шампанского, – понимающе хмыкнул Март, глядя на меня как дядюшка, который привел ребенка в лавку игрушек. – Для настроения.

– Какой ты молодец, что уговорил меня, – прошептала я восхищенно, сделав последний глоток и чувствуя, как щекочущие нёбо пузырьки ударяют в голову, делают тело легким и невесомым. Рассмеялась, глядя на него. – Танцевать, Мартин! Танцевать!

Первые такты медленного фортиста уже лились под серебряным куполом. Барон подвел меня к хвосту длинной колонны, поклонился, я улыбнулась ему, опустив ресницы, подала руку, и мы шагнули вперед, в такт музыке, развернулись, сошлись, снова шагнули. Пары под хлопки окружающих подходили к королевской ложе, мужчины кланялись, дамы делали реверанс – и отходили, вставая в большой полукруг и присоединяясь к отбивающим такт. Король Луциус с супругой стояли в окружении сыновей с женами и благосклонно кивали приветствующим. Был там и добродушный король Гюнтер, который что-то тихо говорил кузену.

И Люк был там. Высокий, непривычно серьезный, хмурый. С полумаской в виде волчьей морды, сдвинутой на волосы. И в сером костюме совершенно такого же цвета, как мое платье.

Я выпила всего бокал, но хмельное возбуждение ударило в голову, побежало к сердцу, заставляя его колотиться так, что я не слышала ни музыки, ни хлопков. Только бы не узнал. Только бы узнал.

Слева от меня поклонился Мартин, я присела в реверансе, подняла глаза. Его величество загадочно улыбнулся мне, королева смерила пристальным взглядом. Гюнтер хохотнул, одобрительно подмигнул. Кембритч смотрел поверх голов, куда-то за спины танцующих. Перевел на меня взгляд, снова поднял его.

Не узнал.

Иголочка разочарования пробила воздушный шарик моего радужного настроения, и я снова опустилась на землю. Послушно отошла с Мартом в полукруг, дохлопала последним парам. Зазвучали хрусталем колокольчики, призывая к тишине и вниманию. Король Инландер взял с подноса, который держал слуга, тяжелую цепь с гербом, жестом подозвал к себе Люка.

– Сегодня счастливейшее событие, – сухо сказал Луциус; голос его был слышен по всему парку. – Наши южные ворота, благодатный край, герцогство Дармоншир, обрело своего законного властителя. Вот слово мое: признаю тебя, Лукас Бенедикт Кембритч, полновластным и полноправным светлейшим герцогом Дармонширом. Будь добрым хозяином и верным слугой короны.