Ника Веймар - Темный договор. Опасные решения

Высказала всё это и подумала, что сама я своим мудрым советам не последовала бы. Сколько себя помнила, слово «нельзя» действовало на меня, как красная тряпка на быка. Я тут же начинала искать варианты: а если аккуратно, а если никто не узнает, а если только одним глазком, а если потом вернуть всё, как было? Помнится, когда мне было пять лет, я нашла у тёти в тумбочке эротический роман «Эммануэль». Обрадовалась новой книжке и засела за чтение. Вернувшаяся тётя книгу забрала, погрозила пальцем и сказала: «Нельзя тебе такое читать, маленькая ещё». Ох, как мне стало интересно!!! До этого, прочитав страниц десять, я успела прийти к выводу, что книга непонятная и неинтересная, даже хотела вернуть её обратно в тумбочку, но волшебное слово «нельзя» моментально изменило моё отношение. Теперь я горела желанием прочитать запрещённый томик и скорее узнать, что же там такого, о чём мне знать рано? На следующий день, когда тётя ушла на работу, я перерыла весь дом и отыскала вожделенную книгу на антресолях, под шерстяным пледом. С замиранием сердца открыла на той же странице, на которой закончила чтение, и попыталась погрузиться в непонятный запретный мир. Было всё так же неинтересно. Сюжета я не уловила, ничего такого, что помогло бы мне ощутить себя мудрой и взрослой, не нашла. Прочитала за два дня и оставила лежать там же, на антресоли. А когда в 15 лет увидела эту книгу у одноклассницы, стыдливо краснеющей и хихикающей, пожала плечами и бросила:

— Книга как книга, ничего особенного и интересного. Я её уже давно прочла. Есть и получше.

К тому времени я понимала, что моих одноклассниц в этом, с позволения сказать, произведении, привлекали как раз откровенные сцены, но полученное в детстве впечатление оказалось слишком сильным. Я пролистнула пару страниц, пробежалась взглядом по описанию разнузданной оргии с участием Эммануэль и, хмыкнув, вернула книгу владелице. Подумаешь, описание того, как кто-то что-то куда-то засунул. Что там интересного? В учебнике биологии написано то же самое, только другими словами.

От воспоминаний меня отвлекла просьба Эммы:

— Алиночка, расскажи ещё что-нибудь. Ты такая начитанная. И нам веселее будет.

И я снова принялась рассказывать. Познакомила местный люд со сказками «Буратино» и «Чиполино», на «ура» приняли слушатели истории о Незнайке. Я бы рассказывала истории посерьёзнее, но слушателями моими в основном были поварята. А что надо детям для счастья, кроме сказок? Да и Эмма с Марисой слушали их с удовольствием.

Но к середине недели мне стало совсем скучно. Немного поразмыслив, я всё же решила последовать совету Кристиэля и пройтись по лабораториям. Вопреки ожиданиям, жизнь в них не кипела. Прошлась по двум пустым лабораториям, поразившись идеальному порядку, царившему здесь.

— Ей-Богу, как в больнице, — пробормотала я, рассматривая аккуратно выставленные по размеру колбы. — И на кого мне тут смотреть-то?

— Юная магесса что-то потеряла? — звучный голос заставил меня испуганно подскочить.

Обернувшись, я увидела мужчину средних лет, облокотившегося на один из столов. Я видела его раньше и даже имя вспомнила: Тимешир. Эмма, знающая всех живущих в замке, вкратце рассказала мне про каждого.

— Доброго дня, Тимешир, — поздоровалась я. — Честно говоря, хотела увидеть, как готовят эликсиры, зелья всякие, а тут пусто и одиноко всюду.

— Такое случается — пожал плечами мужчина. — Сами что-то приготовить хотите, светлая?

— Я не умею, — я спрятала руки за спину. — Я бы посмотрела просто…

— Смотрите, раз охота, — маг подвинул к себе несколько колб, прошёлся вдоль шкафов, доставая из них сухие травы, мешочки с порошками, кусочки камней и коры, аккуратно разложил всё это на столе и пояснил: — Я буду готовить огнёвку. Если ею смочить шарик из глины, в которую вмешаны кусочки стекла или железа, а затем бросить его в противника, от удара шарик взорвётся, нанося серьёзные повреждения.

— Типа нитроглицерина что-то, — кивнула я. — И аналог гранаты интересный. Только я бы ещё посоветовала внутрь этого шарика небольшую колбочку с этой огнёвкой запихнуть — разрушительная сила больше будет.

— А это мысль, — оживился Тимешир, смешивая в непонятной мне последовательности травы и перебирая пальцами, словно в попытках сплести необычный узор.

Понаблюдав за его работой несколько минут, я заскучала. Маг больше не давал никаких пояснений, а наблюдать, не понимая смысла манипуляций, мне не понравилось. Я прошлась по лаборатории, уловив знакомый запах, принюхалась и вскоре обнаружила на одном из столов связку лимиреи. Тут же лежал небольшой свиток. Развернув его, я прочла, что для приготовления эликсира первой фазы необходимо два часа проварить листья в родниковой воде, а затем пропустить полученный отвар через угольный фильтр. Для получения эликсира второй фазы, с более мягким действием, требовалось уже больше манипуляций, с использованием дополнительных ингредиентов.

— Заинтересовались лимиреей? — Тимешир неслышно подошёл и заглянул через плечо.

— Нет-нет, — я положила свиток обратно на стол. — Слишком сложно.

— Да что тут сложного? — искренне удивился маг. — Хотите, сейчас сделаем эликсир первой фазы?

— Не уверена, что это хорошая идея, — отказалась я. — Я с химией не дружу, уважаемый Тимешир. И начинать не буду.

— Дело ваше, — маг пожал плечами и вернулся к своему столу.

Я вышла из лаборатории и спустилась вниз. От скуки даже решилась перебороть свою нелюбовь к пресмыкающимся. Зашла на кухню, взяла небольшой нож и несколько яблок и ушла к озеру. Встала у камня, рассматривая водную гладь и нарезая одно из яблок дольками. Остальные сложила у ног. Интересно, у рошшара хороший нюх? Как оказалось, очень хороший. Буквально через пять секунд чёрная голова с оранжевыми рожками высунулась метрах в трёх от меня и облизнулась. Я бросила рептилии первую дольку. Мелькнуло гибкое тело, словно выпущенное из пращи, и угощение исчезло в зубастой пасти. Бросила ещё две дольки, тоже схомяченные змеем ещё на подлёте. Рошшар, облизнувшись, подплыл ближе, потянулся раздвоенным языком к лежащим на земле яблокам. Ощупал, цапнул одно, второе, третье, довольно захрустел, брызгая соком. Присмотрелся к обрезанному яблоку в моих руках, поднялся, примериваясь, как бы половче завладеть последним лакомством.

— На, — я подбросила яблоко вверх и в сторону, опасаясь кормить змея с рук.

Отошла подальше. Айлин, конечно, уверял, что рошшар питается исключительно рыбой, лакомится яблоками, и людей считает невкусными, но проверять правдивость этого утверждения как-то не хотелось. Змей, уверившись, что вкусные фрукты закончились, а гладить его никто не собирается, нырнул обратно. Поднял голову и … запел. По крайней мере, назвать иначе тихие переливы, серебряным колокольчиком рассыпающиеся вокруг, я не могла. Печальная, тревожная мелодия, в которой слышалось что-то древнее, первобытное, заставляла душу сжиматься в тоске. По позвоночнику пробежали мурашки. Но песнь рошшара длилась недолго. Оборвав её на самой высокой ноте, змей умолк. Несколько секунд смотрел на меня, раскачиваясь, а после беззвучно скрылся под водой.