Андрэ Нортон - Неизвестный фактор: [романы]

— Нет! — Грейсти приподнялся и попытался схватить ленту. — Не Наул!

— Интересно, почему. Что ты знаешь о Науле? — Кошачьи глаза Йолиоса угрожающе сузились. — Ты сговорился с Терпином... что такого ты знаешь о Науле, что не хочешь туда лететь?

Грейсти держался за живот. Его красноватая от природы кожа приобрела серый оттенок.

— Наул... Наул захвачен Джауавумской империей.

— Что? — Андас вздрогнул. — Но Тсивон... он не хотел бы отдать свой мир...

— Именно он все это и начал! — ответил Грейсти. И скороговоркой продолжил: — Айилас Тсивон отдал приказ, из-за которого джауавумский флот сумел захватить Наул. Весь Восьмой сектор это знает. Стоит только ему назваться на любой планете, и предателя разорвут на куски!

— Когда он их предал? — спросил Йолиос.

— В 2250 году.

— Но Тсивон сказал, что помнит только 2246 год.

— Он сказал! — Грейсти неприятно рассмеялся. — Человек, которого ненавидит вся Галактика, может сказать что угодно.

— Нет! — вмешался Андас. — Как вы не понимаете! Если Терпин прав и нас всех захватили, чтобы наше место заняли двойники, то именно это и должно было произойти. Предатель — двойник Тсивона, андроид. А если ты помнишь, что было в 2250 году, — обратился он к Грейсти, — то какой ты год запомнил последним?

— 2273 год. Но неужели мы могли столько времени провести в тюрьме? — Голос его звучал все пронзительнее. — И Триск — что с Триском?

— Можешь догадаться из того, что случилось с Наулом после подмены Тсивона, — сухо сказал Йолиос. — Если это действительно случилось. Итак, у нас есть еще и 2273 год.

Андас занялся подсчетами. Сорок три галактических года! Но как может человек... Должно быть, они были в стаз-сне. Когда-то, до открытия гиперпространства, люди спали в ста-зисе столетиями, пока Первые Корабли совершали вслепую свои галактические перелеты. Сорок три года — и сколько еще? Давно ли Грейсти стал одним из их компании?

— Терпин помнит 2265 год, — продолжал Йолиос. — И ожидал увидеть здесь действующий порт. Однако, судя по всему, порт не используется уже много лет. Согласно твоим подсчетам, сам я провел в тюрьме примерно семьдесят три года, а Элис томилась в ней дольше всех — семьдесят восемь лет. Боюсь, нужно предположить, что то, ради чего нас подменили, давным-давно произошло — как мнимое предательство Тсивона на Науле. Интересно... что сделал мой двойник с торговой миссией? А ты, принц... Возможно, правление твоего двойника — это еще один план. Мы должны узнать больше. Ну, допустим, Грейсти, ты расскажешь все, что знаешь о Сарголе, Иньянге или...

Главный советник покачал головой:

— Ничего никогда не слышал ни о Сарголе, ни об Иньянге. Галактика слишком обширна. Можно всю жизнь провести в пути и посетить лишь ничтожную часть обитаемых планет — сами знаете. Я знаю о Науле, потому что он в Восьмом секторе, а Триск в Девятом. После вторжения джауавумцев к нам приходили корабли с беженцами.

— Что ж, надо думать, что в таких условиях репатриация будет проходить непросто, — заметил Йолиос. — Нам стоит ждать по возвращении какой-нибудь катастрофы. Ты по-прежнему хочешь на Иньянгу, принц?

— Да! — Андас полагал, что его собственные опасения и рассуждения саларикийца справедливы. Однако ему надо было знать точно. Но вдруг, вернувшись, он узнает, что стал предателем, как Тсивон, или сделал еще что-нибудь похуже? Он еще больше укрепился в убеждении, что должен посетить Тройные Башни тайно и не показываться, пока не узнает истину.

— Вначале нужно найти ленту, — сказал Грейсти. —- Или выбрать наугад одну из двух.

Йолиос уже раскрыл коробку с одной из них, достал ленту, осмотрел и снова уложил в футляр. Потом то же самое проделал со второй. Протянув ее Андасу, когтем указал на крошечный символ:

— Иньянга?

— Да! Но как ты...

— Как я догадался, что Терпин поменял коробки? В нашей тесноте это самый простой способ спрятать ленту. Не забудь, он считал, что мы сядем там, где у него есть друзья. Остальные ленты ему могли понадобиться после. Если наше похищение связано с Гильдией, он мог бы удерживать нас здесь и попытаться получить выкуп вторично... или продать тем, кто больше заплатит.

— Значит, мы можем лететь на Иньянгу? Но как быть с Терпином?

Они столкнулись с одним из древнейших и самых фундаментальных законов космических перелетов. Нельзя бросать космонавта на чужой планете, даже если он твой злейший враг. Но Терпин не хочет возвращаться, не хочет улетать с ними — как им его найти? Чтобы отыскать его против его воли, потребуются дни, а то и недели и гораздо больший и лучше снаряженный поисковый отряд.

— Да, Терпин...

— Да пусть сгниет здесь! — рявкнул Грейсти.

— Может, он и заслуживает такой участи, — ответил Йолиос. — Но не мы обречем его на это, раз он не хочет. Однако и бесконечно ждать здесь, пока он изменит свои намерения, мы не можем. Искать его вечером тоже нельзя...

Андас взглянул на экран. Саларикиец был прав. От джунглей к кораблю темными пальцами потянулись тени. Глупо углубляться в незнакомую местность в темноте. Они не знают дорог, не знают, какая враждебная жизнь может поджидать их в развалинах.

Появилась Элис с тюбиками продовольствия из неприкосновенного запаса.

— Как Тсивон? — спросил Андас.

— Спит, но искра жизни почти погасла. Не знаю, переживет ли он полет. Должен, если хочет сохранить хоть какую-то надежду на будущее.

Андас смотрел на руку, в которой девушка держала тюбики. Семьдесят восемь лет, согласно их подсчетам! Но Элис казалась его ровесницей, может, даже была моложе, хотя трудно определить возраст представителя другого вида. Продолжительность ее жизни может быть невелика или огромна, как у закатан, которые переживают целые эпохи. Рассказать ли ей об их новых открытиях и о том, что, по словам Грейсти, произошло на Науле, о том, как давно ее оторвали от ее народа? Он решил, что пока не стоит.

Ночь выдалась тяжелая, Андас почти не спал. Они включили носовой прожектор, думая, что, возможно, Терпин заблудился и свет прожектора послужит ему маяком, но трап убрали — логичная предосторожность. Экран оставался включенным, и дважды на нем появлялась светящаяся точка. Андас вздрагивал, думая, что Терпин мог найти какое-нибудь жилище туземцев и возвращается. Но каждый раз приходил к выводу, что это просто какое-то светящееся ночное животное.

К утру он чувствовал еще большую усталость, чем когда вечером садился в кресло штурмана. Но, по-видимому, остальные не разделяли его тревог: Грейсти храпел, а саларикиец дышал ровно, как всегда во сне. Андас некоторое время лежал, наблюдая за переменами на экране.

По полю двигался темный горб. Андас нажал на кнопку увеличения. Ползет человек? Раненый Терпин? Нет, это неторопливо двигалось животное, поедая по пути растения по краям старых подпалин. Из длинной острой морды выстреливал синий язык, обертывался вокруг растения, выдирал его из почвы и отправлял в ждущую пасть с методичностью и размеренностью робота.