Владимир Кучук - Навь Остров. Территория забытых богов

— Старик, — обратился Алексей, уплетающий за обе щеки мясо по-французски, к поглощавшему с таким же аппетитом пельмени со сметаной другу, — обрати внимание: здешний Ильич и наш, в смысле — в нашем городе, и по размеру почти одинаковы, и позы одни и те же, практически. Но у нашего Ленина кепка на голове, и поднята правая рука, а у этого — кепка в правой руке, и указýет он левой.

Друзья сидели в летнем кафе, которое приткнулось к зданию кинотеатра и, судя по названию, являлось филиалом ресторана. Они решили остановиться в райцентре, что бы передохнуть и пообедать перед решающим рывком к конечной цели.

— Ну и что такого, — пожал плечами Матвей, разделавшийся с пельменями и с удовольствием прихлебывавший, откинувшись в плетеном кресле, кофе, — у нас дождь шел, когда нашего Ильича ставили, вот и одели ему кепку. А тут хорошая погода была, вот и с голой лысиной оставили. Но, на всякий случай, кепку в руку, все же, вложили. А указующие руки менял, потому что уставали.

— Наверное, ты прав. — Согласился Алексей, задумчиво продолжая глядеть на мраморную статую. — Одно могу сказать точно: наш Ленин и здешний, конечно же, чем-то отличаются, но голуби, что в нашем городе, что в этом — одинаково беспардонные!

Невольно подслушавшая их бред парочка за соседним столом, поначалу, сидела с глазами навыкате и с открытыми ртами, а затем просто покатилась со смеху.

Обед в кафе дополнили порциями местного мороженного, тоже весьма не плохого, и завершили чревоугодие бочковым квасом, продававшемся в маленьком парке.

— Я сейчас лопну. — Поглаживая плотно набитый живот, простонал Матвей. — До завтра не буду есть. Лех, а тут классно готовят, согласись!

— Весьма неплохо, для провинции. Хотя, может быть, нам с голодухи так показалось. Ты не переживай, Мотя. Пока доберемся до твоего Дубравино, всю жратву растрясет. Местные дороги уж больно этому способствуют, сам знаешь. Кстати, нам нужно что-то с ночлегом делать.

— А что делать? Доедем до села, там и заночуем.

— Засветло мы туда не доедем. Тем более, как мне сдается, за этим городком нормальные дороги заканчиваются и начинаются одни направления. А мне «ласточку» «ушатывать» раньше срока не хочется. Так, где мы, по-твоему, ночлег ночью найдем? Это только в старину, да в сказках народных путник мог постучаться среди ночи и попросить ночлега. Сейчас тоже можно попросить, только вместо приюта на ночь можно, в лучшем случае — услышать пару «ласковых» через закрытую дверь, или получить заряд дроби из берданки. Таковы нынче нравы, старик.

— Да ладно, — махнул на друга Матвей, — чушь несешь! Это в городах такое возможно! А в селах и деревнях люди всегда были гораздо гостеприимнее и с удовольствием впускали к себе, порою, совершенно не знакомых людей. Случалось, конечно же, что незнакомцы оказывались, мягко говоря, далеко не порядочными гостями и хозяевам это вылезало боком, но — тем не менее.

— И все же я считаю, что разумнее будет — найти тут какую ни будь гостиницу, где можно душ принять и выспаться на нормальной постели. А перед сном можно прогуляться здесь же — в этом парке. Наверняка тут по вечерам тусуются лучшие представительницы….

— Вот с этого и начинал бы! А то: «дороги плохие, ночлег не найдем!»

— Ну, ты ж понимаешь…. — Улыбнулся Леха. — Тебе самому было бы, после твоих «сердечных мук», пройтись по набережной с какой ни будь «смазливенькой провинциалочкой». А еще лучше….

— Звягинцев, я сейчас тебе…!

Долго искать гостиницу не пришлось — она располагалась сразу за зданием райсовета, поэтому и была не видна со стороны набережной. Поверх фасада трех этажного строения из силикатного кирпича горела вывеска «Гостиница Заря», но в слове «Заря» буква «а» загоралась только на мгновение, долгое время оставаясь темной.

— Ох, чую, действительно — зря? — вздохнул Матвей, глядя на неоновую вывеску с изъяном.

— Чего зря то, Мотя?

— Остаемся тут зря. Вон — видишь, тебя у порога уже предупреждают: «Зря».

Алексей непонимающе уставился на фасад.

— А-а-а-а! — До него, наконец, дошло. — Я то, сразу, и не въехал! Ох, старичок, довели тебя любовные муки! Ты уже во всякие приметы и предзнаменования веришь! — И Леха, ловко увернувшись от смачного «леща», прилетевшего от друга, со смехом влетел в фойе гостиницы.

Администратор — ярко накрашенная женщина не определенного возраста, оформляла постояльцев, практически, не отрываясь от экрана телевизора, который висел под низким потолком и демонстрировал какие-то очередные сериальные «страсти-мордасти». И когда у молодых людей терпения почти не осталось, она, наконец, выложила на стойку ключ с брелком в виде огромной, залапанной донельзя, деревянной груши, и, так же — не отрываясь от сериала, прокуренным голосом процедила:

— Тринадцатый, второй этаж. Белье занесу позже.

Друзья поднялись в номер, где по-быстрому приняли душ и переоделись в одежду, более подходящую для вечерних прогулок в незнакомом городе.

— А я думал, что ты будешь противиться и возмущаться! — Сказал Алексей, хитро поглядывая на друга, когда они вышли из гостиницы и направились в сторону парка.

— Противиться чему?

— Тому, что нам дали тринадцатый номер.

— Я на счет этого не запариваюсь. Магия чисел на меня не действует.

— А чего ж тогда на погасшую букву запарился?

— Так я это для прикола. Ну, согласись — есть же в этом что-то!

— Что именно?

— А то, что именно эта буква в вывеске погасла, а никакая другая. Как будто кто-то, какие-то неведомые высшие силы предупреждают нас о чем-то.

— О чем, горе?!

— Ну — не знаю, об опасности какой ни будь, от необдуманных шагов.

— Да ладно, не дрейфь! Если ночью в гостинице случится пожар, я тебя первого вытащу! А на счет погасшей буквы еще похлеще прикол расскажу. Помнишь дядю Петю из Питера, ну — родного брата бати моего? Торговый моряк, который? Так он рассказывал, что у них — в Санкт Петербурге была гостиница «Ленинград». Она и сейчас есть, только называется по-другому. Однажды в неоновой вывеске с ее названием погасла буква «Р»! Получилось — «Ленингад». Ох, сколько же, рассказывал дядька, тогда голов полетело, чиновничьих в первую очередь! Больше, чем эта гостиница могла в себе постояльцев вместить!

Вечерний парк встретил друзей веселыми, яркими огнями, громкой музыкой и снующими туда-сюда отдыхающими. Больше всего было молодых людей, не достигших и двадцатилетнего возраста. Они целыми стайками перемещались по узким аллеям, громко обсуждая какие-то свои дела и заметно раздражая создаваемым шумом посетителей более почтенного возраста. Больше всего их было у громыхающей музыкой танцплощадки.

Матвей и Алексей купили в бойко торгующем ларьке по большому стакану молочного коктейля и медленно двинулись по периметру. Вскоре они нагнали прогуливающихся в том же направлении двух симпатичных девушек, которым, на вскидку, лет по семнадцать-восемнадцать было. Судя по их одиночеству и довольно робкому виду, они, как и друзья, были не местные. Вскоре молодые люди гуляли уже дружной компанией, как будто были знакомы не всего лишь несколько десятков минут, а давным-давно. Лена и Люда — так звали новых знакомых Матвея и Алексея, приехали из местного областного центра, где учились в техникуме пищевой промышленности, на преддипломную практику, которую они проходили на местном молокозаводе.