Оксана Чекменёва - Никогда не спорь с судьбой (СИ)

– А в чем же тогда проблема? Если ты утверждаешь, что уничтожишь всех вампиров, тогда к чему нам быть готовыми?

– Я не говорила, что всех их уничтожу, я сказала, что смогу это сделать, если будет нужно. Но дело в том, что Карлайл не приемлет насилия, а для меня его мнение значит очень много. Для него убийство, пусть даже врагов – огромная трагедия. Да, вот такой он удивительный! – ответила я на недоверчивые взгляды парней. – Ведь именно поэтому он и выбрал профессию врача. Он сделал своим призванием спасение жизней, а не убийство.

– А мы тут причём?

– Дело в том, Сэм, что если удастся отговорить их от сражения любым способом – убедить, запугать, или как-то ещё, то я не стану их убивать, как бы мне этого не хотелось. Я обещала это Карлайлу. Тех, кто «сложит оружие» – мы отпустим. Всех, или часть, неважно, но довольно много вампиров окажется в окрестностях Форкса. Красноглазых вампиров, – уточнила я, чтобы донести свою мысль до оборотней.

– И кое-кто может решить подкрепиться на дорожку, – протянул Джейк.

– Да! – воскликнула я. – В этом-то и проблема! Если они прыснут врассыпную – я не смогу контролировать всех. Я очень быстрая, но даже я не могу быть в нескольких местах одновременно.

– Я понял, – кивнул Сэм. – Мы усилим охрану.

– Сосредоточьтесь на подступах к посёлку. Так вы сможете поставить более прочный заслон, чем пытаясь перекрыть всю границу. Пусть даже кто-то из вампиров забредёт в ваш лес – фиг с ним, он может просто пробежать мимо поселка. В любом случае, мы их потом всех выловим.

– Мы?

– Да, Сэм, мы. Не думаешь же ты, что я позволю хоть одному красноглазому затаиться в лесах, ваших или Калленовских – без разницы? В день Икс я сосредоточусь на Форксе, вы – на своем поселке. А позже, когда основная масса красноглазых либо уберется отсюда, либо будет уничтожена, я прочешу частым гребнем все окрестности, и вычешу всех затаившихся вампиров. Ни один не приблизится к людям, которые находятся под моей защитой.

Произнося свою эмоциональную речь, я соскочила с коряги и, жестикулируя, расхаживала перед сидящими оборотнями. Перед моими глазами встал недавний сон. Я не знала, что это было – навеяло ли легендами Карлайла о гаргульях, или это было некое воспоминание из моей прежней жизни? Это было мне неизвестно. Но одно я знала точно: как и те гаргульи из сна, я приду на помощь людям – а к людям я причисляла и Калленов, и оборотней, – которым угрожают вампиры. И как бы ни хотел Карлайл избежать кровопролития, тот, кто покусится на людей, находящихся под моей защитой – поплатится жизнью.

В глазах Сэма я прочла нечто, похожее на уважение.

– Ты права. Главное – уберечь людей. Мы сделаем так, как ты говоришь – стянем все силы к посёлку.

– Надеюсь, что вам не придётся вообще встречаться с вампирами. Я сделаю всё, чтобы это предотвратить. Но готовы вы быть должны.

– Когда это произойдёт? – спросил Джаред.

– Примерно через пять дней. Более точно я узнаю позже, тогда и сообщу вам. В этот день людям лучше не покидать посёлок, в лесу может быть опасно.

– Я поговорю со старейшинами. Они что-нибудь придумают.

– Так, если мы все обговорили, то я пойду. Меня ждут и беспокоятся. Джейк, у тебя есть телефон?

– Только домашний. Но ты можешь звонить по нему. Если трубку возьмёт мой отец – передай всё, что нужно, через него, он в курсе.

Джейк продиктовал мне свой номер, и я моментально его запомнила. На всякий случай свои телефоны мне дали и Сэм с Джаредом – вдруг никого из Блэков, ни Джейка, ни его отца Билли, не окажется дома. Но с ними разговаривать нужно было обязательно лично – их родные не были в курсе происходящего. Тяжело, наверное, жить, скрывая свою сущность от самых близких. В этом плане и мне, и Джейку повезло. Потом я дала им номер Калленов – думаю, что если речь пойдёт о безопасности людей, оборотни пересилят своё отвращение и, при необходимости, позвонят даже вампирам. На прощание Сэм пожал мне руку, еще раз поблагодарив за предупреждение. Кажется, его отношение ко мне изменилось. Исчезла настороженность. Конечно, пока ещё мы не стали друзьями, мне, собственно, этого и не нужно было, но союзником я для него уже определенно была.

После ухода Сэма и Джареда, Джейк вызвался меня проводить. Подобрав сброшенные кроссовки, я пошла вслед за ним в лес. Но там, где меня никто уже не мог увидеть, я остановилась и стала снимать ветровку, а следом и рубашку.

– Джейк, извини, но я с тобой не пойду. Рвану короткой дорогой.

– Полетишь, да? Круто!

– Так быстрее. – Я повязала рукава ветровки вокруг талии, сунув в огромный карман сложенную рубашку.

– Тогда – пока. Надеюсь, ещё увидимся.

– Конечно, увидимся. Мы же соседи.

И я обратилась прямо у него на глазах. Теперь я этого уже не стеснялась.

– Ух, ты! – только и смог восхищённо произнести Джейк. – А ты говорила «чудовище». Да ты прямо красавицей стала. То есть, я не хотел сказать, что ты до этого была некрасивая, нет. Ты и раньше тоже красивая была, но сейчас!.. – он неопределенно помахал руками в воздухе, видимо, пытаясь изобразить, насколько я преобразилась.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Ладно, я полетела.

Джейк вдруг посерьёзнел.

– Удачи тебе, Энжи. Всем вам.

– Спасибо, – повторила я, на этот раз уже без улыбки. А потом поднялась в воздух, и полетела, ловко маневрируя между деревьями и слыша восхищённый свист Джейка. Я спешила назад, ведь меня ждал Эдвард.

Подлетев прямо к месту, где остановилась машина, я обратилась и вышла из леса уже «человеком». Как я и предполагала, Эдвард всё это время так и простоял у машины, дожидаясь моего возвращения. Как только я показалась на дороге, он подлетел ко мне, подхватил на руки и впился в мои губы жарким поцелуем. Конечно, губы его, как и всегда, были немного прохладнее моих, но их прикосновение уже привычно разожгло во мне настоящий огонь. Я обхватила шею Эдварда руками, стараясь прижаться покрепче, при этом, наверное, перепачкала его рубашку своими пыльными кроссовками, которые так и держала в руке.

Я готова была простоять так хоть до вечера, но Эдвард прервал наш поцелуй, не говоря ни слова, пронёс меня оставшиеся три метра до Вольво и усадил на пассажирское сидение боком, так что мои ноги остались снаружи. После этого достал откуда-то сзади бутылку с водой, смочил носовой платок и, присев передо мной на корточки, тщательно вытер мои перепачканные ступни. Потом, всё так же молча, надел на них носки и кроссовки, шнурки которых аккуратно и неторопливо завязал красивым двойным бантиком. И хотя сама я вполне могла бы проделать то же самое, причём намного быстрее, я спокойно сидела, позволяя Эдварду о себе заботиться. Я прекрасно понимала, что это нужно ему, что вот так, нянчась со мной, он чувствует, что я здесь, рядом, целая и невредимая.