Дерзкая Принцесса. Игры Шпиона (СИ)

- Негоже стенать так печально, коли знала, что в путь дальний сбираемся, – Степан укоризненно покачал головой.

- Подожди, сейчас остальные подсчитают, сколько нам осталось, – девушка тяжело вздохнула. В следующую секунду тяжко застонал уже Винченцо.

- Стенаниями делу не поможешь, – заметил Симеон. – Только зря тратите силы.

- Всё хочу спросить, а почему вы, сантсцы, так странно говорите на всеобщем? – спросила принцесса, чтобы не выслушивать поучения.

- О чём ты, дева? – удивился Степан. – Мы испокон веков на родном сантском глаголем.

- Дело в том, что в своё время, когда представители стран Зоны Света выбирали всеобщий язык, они спорили месяца три, но всё же пришли к единому мнению, – поучительно сказал Рэнг. – И выбрали сантский язык, но адаптировали его под каждую отдельную страну, чтобы люди привыкали постепенно. Впоследствии сансткий язык был усвоен, претерпел множество изменений и дошёл до нас в таком виде, какой он есть сейчас. Некоторые архаизмы сохранились только в самом Сантском Царстве, хотя и они уже отходят от них. Всеобщий распространён даже за пределами Зоны Света. На нём говорят в большинстве сумеречных стран. А вот в Зоне Тьмы всё ещё господствуют местные языки.

- Представляю себе, как негодовали тогда в Ругене, – усмехнулась Мала. – Они ведь считают именно свой язык вершиной достижения человечества.

- Как и СТГ, которые до сих пор используют ругенский вторым языком после всеобщего, – старый маг согласно кивнул. – Но решение было принято всеми странами, и его закрепил сам верховный жрец Пареенда.

- Так что, как бы ругенцы не бухтели на пару с гражданами СТГ, но были в пролёте, – весело закончил Винченцо.

- Истинно, – подтвердил Степан. – Только с чего, старче, ты наш язык сантский архаизмом называешь? Ведомо же, что именно с него речь всеобщая пошла. А коли народ наш просто хочет сохранить язык, что испокон веков в земле нашей звучал, так что в этом плохого?

- Абсолютно ничего, – ответил Рэнг. – Крагерхатерцы с вами в этом плане согласны. До сих пор свои слова вставляют при беседе.

- Для нас будет лучше, если какое-то время мы помолчим и к сече готовиться будем, – внезапно сказал Симеон, кладя руку на эфес сабли и оглядываясь по сторонам.

Остальные остановились и тоже принялись осматриваться. Особо зоркие сразу же заметили тени, мелькающие между деревьями. Ринэя прищурилась, решив, что ей показалось. Одни фигуры имели женские очертания. Другие оказались странными существами с рогами на головах и копытами вместо ног.

- Кто это такие? – шёпотом спросила принцесса у друга детства, который единственный был достаточно близко.

- Это существа из рас чудовищ и фейри, – так же тихо ответил Нирн, едва шевеля губами. – Сатиры и наяды.

- Разве сатиры не принадлежат к демонам? – ещё тише спросила Ринэя.

- Это глупые выдумки желающих их оклеветать. На самом деле сатиры – это такие же живые существа, как мы с вами, – послышался шёпот в другое ухо принцессы.

Ринэя едва удержалась от испуганного крика, когда заметила, что Мала подобралась к ней вплотную с другой стороны.

- Сатиры, силены и тельхины издавна обитали на территории Хорса, – продолжил Нирн. – Их всех посчитали демоническими созданиями, хотя это даже не подтверждено никакими доказательствами.

- Напротив, – прошептал Рэнг, подходя ближе, – маги уже давно установили их органическую природу, что…

- Эй вы! Хватит шептаться! – послышался грубый блеющий голос из-за дерева. – Больше двух говорят вслух!

Степан, Симеон, Винченцо и Монсэльм ощутимо напряглись, готовясь в любой момент схватиться за оружие. Участники беседы с Ринэей только удивлённо осмотрелись. Один лишь Странник оказался безучастен ко всему. Старик спокойно обернулся и изрёк:

- Похоже, дальше идти не придётся. И не стоит так беспокоиться – вас уже видят. Осталось лишь познакомиться с теми, кто нуждается в вашей помощи.

- Погоди, – Ринэя с недоверием посмотрела на мудрейшего, – ты хочешь сказать, что мы будем защищать сатиров и наяд?

- Они тоже жители этого мира и этой страны, – спокойно ответил Сагэмзэ-Милин. – И им тоже иногда нужна помощь. Что же, славные претенденты на звание Защитника Пареенда, я покину вас, но узрю деяния ваши.

После этих слов тело старика на мгновение вспыхнуло ярким белым светом. В следующую секунду его уже не было на прежнем месте. Странник бесследно исчез.

- Ничего себе трюк! – присвистнул удивлённый Винченцо. – Мне бы так!

- Чтобы сбегать от каждого рогатого и одновременно обворованного мужа? – Мала ехидно усмехнулась.

- Ну, не без этого, – задумчиво ответил плут и проныра.

Тем временем исконные обитатели хорских лесов выходили к путешественникам. Сатиры, вопреки опасениям Ринэи, оказались приученными к некоторым нормам приличий, хотя выглядели примерно так, как их привыкли описывать. У каждого чудовища была набедренная повязка и перевязь через плечо, на которую они вешали лёгкое и метательное оружие. У большинства были и пояса с висящими на них булавами и секирами. Один из сатиров вовсе блистал в довольно приличной тёмно-зелёной куртке из грубой кожи с двумя перевязями на ней. Судя по тому, что он был крупнее других сородичей и имел странный рисунок на голове в форме виноградной лозы, перед Ринэей стоял предводитель сатиров.

В общем и целом, сатиры оказались созданиями колоритными. Козлиные ноги, примерно схожие с человеческими лица, но с довольно крупными челюстями и острыми зубами хищников. Рога разных форм и размеров, но принадлежащие к какому-нибудь из видов козлов. Отпугивал только запах, могущий принадлежать лишь большому и дикому зверю.

Наяды Ринэю немного разочаровали. Она ожидала увидеть чудесных нимф с совершенными линиями тела и красивыми, как на подбор, лицами. Нет, лица их были прекрасны, а формами они могли затмить большинство человеческих красавиц. Но наяды имели голубоватый цвет кожи и странные выпуклые глаза, что придавало им сходство с иными водными обитателями. Впрочем, неудивительно, ведь это были нимфы водных источников. И всё же их внешний вид был способен скорее отпугнуть, чем притянуть взор.

Сатиры явно были не согласны с мнением Ринэи. Судя по взглядам, которые они бросали в сторону голубокожих нимф, для них они были чем-то вроде идеала красоты.

Вместе с предводителем сатиров вышла и предводительница наяд. Она отличалась от других нимф разве что менее свободными одеждами и особенными благородными чертами лица.

- Меня зовут Фьерс, – представился сатир необычным голосом, одновременно блеющим и рычащим.

- Моё имя Дросья, – сказала нимфа, и глас её был похож на журчание прохладного ручейка в знойный летний день.