Андрей Грамин - Суженый смерти (СИ)

Он и сам не выдержал. Чувство было таким, будто сердце больше не бьется. Холод, пустота и одновременная тяжесть, ком в горле и лихорадочность мыслей сводили с ума. Не хотелось верить, что все может прекратиться вот так, в одночасье, едва начавшись.

- Ты... я буду вечно любить тебя. Знай это. Я понимаю. Я все понимаю. На самом деле, - Александру было очень тяжело говорить, но она понимала каждое его слово.

- Я тоже... вечно...

Он еле услышал эти слова, но они обожгли пламенем.

- Несправедливо... ты заслужила счастье. Ты хорошая. Не верь всему, что я когда-то сказал о тебе.

- Мне нельзя быть хорошей. В этом вся проблема. Мне нужно быть справедливой, не более того, - но его слова согрели Марью, хоть немного смягчив боль.

Они стояли так еще долгое время, обнявшись, то целуясь, то судорожно прижимаясь, друг к другу, будто в поисках тепла. И никто не знал, что сказать на прощание, как выразить всю бездну боли, как рассказать о своих чувствах, как приободрить, какая фраза должна прозвучать так, чтобы запомнилась навсегда. Никто ничего не знал. Только эмоции, миллион разных чувств переполнял их, и все они, даже самые светлые в другой момент, сейчас были чернее сажи.

- Долгое прощание, - лишние слезы, - прошептала она, пряча лицо на его груди. - Я могу так стоять всегда. И ты тоже. Тебе нужно идти.

- Ты прочитала мои мысли? Ты знаешь, что будет? - холодная решимость его слов разбилась о ее спокойные слова.

- Не получится. Ты же знаешь, - она посмотрела в глаза. - Я не приму тебя раньше времени.

- Даже это нельзя...

- Саша. Ты будешь счастлив, поверь мне. Я знаю, о чем говорю. Иди любимый. Стой, - она сначала оттолкнула его, но сразу же притянула к себе, нежно поцеловала и расслабила руки. - Теперь иди... А я скрою следы...

- Прощай, сердце мое... - прошептал он, через силу разжимая свою хватку. Обреченность заменила все остальное. Удержать силой бесполезно, повлиять на решение тоже, тем более что он понимал правоту ее слов. - Я не забуду...

- До встречи... - она отвела взгляд, опустив голову, и когда он медленно пошел в сторону, словно оживший мертвец, путая ноги и шатаясь, тихо-тихо произнесла: - Еще как забудешь.

Послесловие

Воскресное утро только началось, шум океана за окном манил окунуться в свежесть волн, ощутив упругие потоки воды, обвивающие тело, но Александр не спешил выходить из бунгало. Он хотел еще немного полежать в постели, пока день не вошел в пору изнуряющей жары, пока под боком спала Леля, его единственная и неповторимая жена, его счастье и его радость. Знал ли он кто она? О да, знал прекрасно. Его жена была опаснейшая и сильнейшая ведьма, каких до того не рождалось на всем свете. Но ей это было нужно только иногда, и для личных нужд, а не для амбиций. Она знала, как хороша и сильна, и ей этого хватало. Но Свечкин не переживал. Леля никогда не сделает ему больно. Так, как она, могут любить лишь единицы на всем свете. Он мог сказать, что счастлив, сильнее и больше, чем кто-либо другой. Для полного счастья не хватало только Анатолия Викентиевича, Семеныча и Арсения, оставшихся в заснеженной России встречать Новый год. Как они решили в прошлую субботу на дружеском заседании в бане, пальмы для них никогда не заменят елку. Свечкин не возражал, он и с женой хорошо проведет время вдали от утомительного предпраздничного ажиотажа.

Всего чуть более полутора лет назад он летел на родину, не зная, что его ждет. А тут встреча с тренером, его учеником и дядей ученика. Покупка машины, знакомство с Лелей... Просто калейдоскоп событий. Все-таки хорошо, что на родине вопреки слухам из-за рубежа, было тихо и спокойно: мирная жизнь, отсутствие криминала и всего прочего. Даже не подрался ни разу за эти месяцы. Не то, что во время службы, когда на выходных посещали злачные места африканских и европейских стран, дрались, пили и спали, с кем придется.

Сегодня опять снился чудесный сон. Он никому никогда не рассказывал о своих снах, чтобы не приняли за сумасшедшего. Ну, никак не может нормальному человеку во снах являться прекрасная черноволосая незнакомка, с которой он как с живым человеком вел разговоры на самые разные темы, спрашивал советы, смеялся и грустил. За все эти месяцы она стала настолько родной и необходимой, что он, можно сказать, считал ее сестрой, которой никогда не было в реальной жизни. Иногда он с нетерпением ожидал следующую ночь. Если бы Александр знал заранее, что на родной земле снятся такие сны, он ни за что не пошел бы служить в Иностранный легион.

Леля не догадывалась об этих снах, да и незачем было ей знать. Кто разберет этих женщин, может, начнет ревновать к призраку из сна? Или того хуже сотворит какое-нибудь колдовство, и Александр будет спать без сновидений! Нет уж, спасибо. Сегодня во сне они пили пиво перед камином в мрачноватом, но уютном доме. Проснувшийся Александр чувствовал себя настолько захмелевшим, что удивлялся отсутствию перегара. Конечно, сны есть только сны, хоть и безумно красочные, но странно было переносить пьяноватое состояние сна в реальную жизнь. Хотя, когда твоя жена ведьма, всякое возможно. Он раз пошутил, что Леля его приворожила, так она закатила страшный скандал, и Свечкин зарекся так шутить в дальнейшем. Это была единственная ссора за полтора года.

Он знал, что жена не может иметь детей, она сама призналась в этом со слезами на глазах. Что ж, судьба такая. Они усыновят ребенка, уже договорились об этом. Пусть другая нарожала бы ему хоть десяток, но она никогда не сможет быть даже тенью Лели... На этом разговор с самим собой был закончен.

Сегодня во сне его названная сестренка рассказывала о Семилетней войне; и настолько ярко, будто сама в ней участвовала. Свечкин уже не удивлялся, что получает информацию, которую не то что никогда не читал, но которую и в учебниках не найдешь. Он давно уже понял: девушка реальна, пусть и только в царстве снов. Пусть так. Жаль, что она так и не назвала свое имя, наотрез отказываясь при любых уговорах Александра. В конце концов, он бросил эту затею, хотя гадать не перестал.

- Лена? Наташа? Женя? Марина? Мария? - прошептал он, силясь представить то, которое подошло бы зеленоглазой красавице. Что-то есть в Марии. Но только не уменьшительное Маша. Нет. Мария? Да, пожалуй, Мария. Не хочет говорить имя, он сам начнет ее называть, как захочет. - До встречи, Мария.

И Александр улыбнулся.

Ефим стоял перед непонятно сплетенными стволами двух дубов, образующих арку. Он никогда раньше не был в этом месте, и даже не догадывался, что на юге Империи есть подобные дебри, непролазные, тенистые и пугающие безмолвием. Ни щебета птиц, ни шуршания опавшей листвы, ни мельтешения пугливых зверей в кустах. Мертвый лес. "Опавшая листва", - подумал Ефим, - "Откуда опавшая листва?". И память вернула его в утро, казавшееся таким далеким. Он умер. Его убили. Жестоко убили. Мороз прошел по коже, стало зябко и пусто. Он мертв. Он один. На груди было слишком свободно, отсутствовала привычная тяжесть медальона. Он потрогал рукой то место, где обычно висел медальон. Так и есть. Пусто. Мужчина ощутил лютое одиночество и тоску. Марья. Ее больше нет с ним. И никогда не будет.