Год дракона (СИ)

Все это заняло не более трех секунд – и в это время в паре метров от Димы начал проявляться Цезарь. Дима бросился к товарищу, чтобы предотвратить переход тварей вслед за ним в локацию. Задумка была хорошая, но должного результата не принесла. Слишком уж медленно Цезарь двигался по коридору. Едва он завершил переход, как в локацию посыпались твари – с десяток валькирий вывалились в холл из его коридора, как мелочь из дырявого кармана. Две сразу кинулись на Диму, и завязался нешуточный бой. Поскольку Цезарь был крупнее товарища, его валькирии воспринимали как более серьезную угрозу и облепили со всех сторон, пытаясь разорвать на части. Цезарь отбивался: стряхивал с себя тварей, давил их, прижимая к стенам плечом или спиной, откидывал пинками раненых, перекладывал меч из руки в руку, чтобы менять направление удара и запутывать соперника. Дима хотел бы помочь ему, но сам никак не мог справиться с верткой парочкой, которая уворачивалась от его меча, не позволяя наносить смертельные удары. Зато они хотя бы сбили с его спины мертвую валькирию.

В холл сходились четыре коридора. Один вел в арсенал, где хранилось не только оружие, но и необходимые для исследования и бытовых нужд приборы и генератор локации. Другой ход вел в лабораторию, третий – в кладовую контейнеров, где держали пойманных для исследования тварей. Рональд называл это место аквариумом, хотя воды там отродясь не было. Четвертый же коридор вел в жилой отсек. Там лиги отдыхали, там планировали операции, готовились к разведке. Там сейчас спал Иззила – в своей комнате, которая, конечно, не запиралась. Краем глаза Дима заметил, как одна из валькирий, покинув сутолоку сражения, поскакала именно по этому, четвертому, коридору. Может, учуяла еще одного охотника, а может, просто случайно выбрала это направление. В любом случае Иззила был в опасности, и Дима рванулся вслед за тварью, но на него тут же насели другие. Дима уж не сражался, он вырывался, как ребенок, – лишь бы успеть спасти товарища. Когда он понял, что из когтей ему не вырваться, то заорал что есть сил:

– Иззила! Проснись!

– Опасность, Иззила! Вставай! – подхватил своим басом Цезарь.

«И зачем Рональд послал его? – с болью подумал Дима. – И сам погибнет, дурак, и нас с Иззилой загубит».

Его мысли оборвал крик, несущийся из комнат отдыха. Валькирия настигла спящего охотника. Вернее, он уже успел проснуться, но до оружия, видимо, не дотянулся. Почти сразу крик перешел в хрип и тут же умолк. Это означало не только то, что Иззила погиб, но и то, что в локации теперь появилась ферзь. И теперь не имеет значения, перебьют ли они с Цезарем тварей в холле. Тот монстр, что появится здесь через минуту-другую, прихлопнет обоих охотников в два счета. Спастись можно было, только если выйти за дверь. Не шагнуть через пространство, чтобы ферзь не увязалась следом, а просто выйти за дверь и запереть зверюгу в локации. А там уже совместно с другими охотниками решить, как поступить дальше: вызвать ангелов и все-таки убить тварь или же оставить ее подыхать с голоду взаперти.

Момент был удачный: пока ферзь не вернулась в холл, можно выскочить наружу. И пусть даже следом вылетят остальные – их осталось-то всего четверо. Но в ту же секунду Дима подумал о лаборатории. Там имелся капсульный канал сообщения с Центром – что-то типа лифта, соединяющего материальный мир с миром тонкой материи, где обитали лиги и где находился Центр. И если ферзь каким-то образом догадается, как пользоваться этим лифтом (ничего мудреного в этой технологии не было), то мигом окажется в Центре. Поэтому перед тем, как покинуть локацию, нужно было обезопасить святая святых от нежелательного вторжения.

– Я перекрою канал! – Дима метнулся к нужному коридору, а за ним по пятам неслись еще две твари. Хватаясь за косяки, чтобы не заносило на поворотах, охотник миновал карантинную зону, склад с реагентами и непосредственно саму лабораторию. Позади нее находилась рубка с каналом связи. К сожалению, она не имела дверей, а потому отрезать преследователей Дима не мог. Он подскочил к стеклянному двухметровому в диаметре тубусу, который вырастал из пола и уходил в потолок, и ударил по нему мечом. Покрытие неожиданно тонко зазвенело, как хрусталь, по нему скользнула трещина, намереваясь опоясать тубус, но замерла, не пройдя и половины окружности, как будто у нее кончились силы. Схватив бросившуюся на него тварь, Дима швырнул ее на стекло. Теперь оно ответило сухим краком, трещина разветвилась, а ее ствол стал более объемным. Надо во что бы то ни стало сломать защитный пенал, и тогда внутри канала невозможно будет создать давление для перемещения. Выставив меч вперед клинком, Дима навалился на сооружение всем весом. Металл заскрежетал, скользя по стеклу, но потом острие угодило в небольшую выемку трещины, меч зафиксировался. Тубус издал жалобный треск, а потом лопнул с оглушительным звоном, плюнув в охотника фонтаном осколков. Валькирия, которая изготовилась для новой атаки, испуганно прижалась к полу. Вторая валькирия со страха прыгнула к дальней стене. Дима воспользовался этим и метнул в дальнюю тварь большой осколок, а ближнюю пригвоздил к полу мечом. Убедившись, что расправился с противником (осколок так удачно вонзился в горло валькирии, что почти отрезал ей голову), Дима вынул меч и бросился обратно к Цезарю.

В голове уже зрел план: прямой наводкой к двери, открыть, выскочить самому и вытащить, если он ранен или ничего не соображает в пылу сражения, Цезаря, а потом дверь закрыть. Она бронированная и выдержит напор целой стаи ферзей. К тому же локация не имеет ни окон, ни других отверстий, сообщающихся с поверхностью, например, вентиляции, но ферзь этого не знает и бросится искать другой выход. Это отвлечет ее от двери, и можно будет разработать ловушку.

Цезаря, видимо, тоже посетили подобные мысли, потому что едва он заслышал шаги Димы, как заорал странным голосом:

– Ыстрее дыерь! Я рирою!

Выскочив в холл, Дима понял, почему тот так нелепо выговаривал слова: его рот был порван до правого уха, и нижняя губа свисала на грудь кроваво-красной тряпицей. Вообще, выглядел Цезарь настолько плачевно, что Дима понял: выберутся они из этой передряги – и друга придется пересаживать в новое тело. Сейчас у него не было левой руки, мышцы на спине и бедрах вырваны клочьями, кое-где даже виднелась кость. Левого глаза Цезаря тоже лишился, на его месте по черепу шли три глубокие царапины – следы от когтей.

Надо было спешить: со стороны спален, со скрежетом царапая пол когтистыми лапами, двигалась ферзь. Поглощенная сущность лиги даровала ей не только небывалую силу, но и внушительные размеры. Обычная тварь была с невысокого человека, то есть не более полутора метров, если ее поставить на задние ноги. Ферзи же вырастали до двух и более метров, и размах крыльев у них становился буквально исполинский.