noslnosl - Школьник из девяностых

Через час женщина наплакалась и покинула палату, а я, наконец, смог сосредоточиться и продолжил преобразования.

Вскоре в палату зашла медсестра.

- Конфундус. – Накладываю на медсестру заклинание – Ты получила приказ от руководства и должна побрить пациента наголо для процедур. После того, как побреешь пациента, вспомнишь, что ошиблась.

Вырвал пучок волос для варки зелья. Надо было решить и вопрос с анализами, вдруг у меня потом решать взять кровь? Через несколько минут в палату зашла медсестра с машинкой для стрижки волос и бритвой. Она побрила пациента наголо. После чего с ужасом уставилась на то, что сотворила. Оглянулась, словно ища свидетелей своей ошибки и не найдя никого, прибрала за собой и покинула палату. Ну, по крайне мере, попыталась.

- Конфундус. - Наложил на медсестру заклинание. Кажется, оно становится моим любимым. - Ты должна взять анализ крови у этого пациента и забыть шприц с кровью на тумбочке.

Медсестра вернулась, набрала из вены парня большой шприц крови и, "забыв" его, покинула палату. Накладываю на шприц заклинание стазиса, которое продержится несколько часов, и заклинание отвода глаз.

Проблему с бритьём своей головы решил просто. Мысленно очертил волосы на голове как объект для воздействия, зачитал и применил к ним заклинание Дематериализация. К восьми вечера, наконец, удовлетворился результатом. Моё лицо стало почти идентичным лицу парня в коме, теперь мы были почти как братья близнецы, но я имел более развитую мускулатуру. Гробить с трудом заработанные мышцы было жалко, поэтому решил, что и так сойдёт. Даже цвет глаз удалось изменить на точно такого же ярко-голубого цвета, как и у пацана.

Теперь наступил самый сложный этап. Так, щегол, соберись, это всего лишь кусок мяса, без души он труп, в котором непонятно для чего поддерживают жизнь. Ты разве жалел кур, когда рубил им головы? Или свинью, которую резали у дяди Коли? Нет и нет, это было всего лишь мясо. Вот и тут перед тобой мясо!

Для начала мне пришлось побороть брезгливость и вынуть из парня все катетеры. Он лежал голым, поэтому мне пришлось раздеться и наложить на свою одежду заклинание отвода глаз. Прикасаться к чужому мужскому половому органу было до ужаса противно, мне хотелось плеваться и ругаться, но будет странно, если вместе с пациентом растворятся катетеры и присоски. Последними срываю присоски аппаратов, отслеживающих жизнедеятельность, и они начинают противно пищать, демонстрируя отсутствие жизнедеятельности пациента. В этот момент в ординаторской должно сработать экстренное оповещение и сюда сейчас спешат врачи, поэтому времени нет, пора действовать, причем быстро.

Жаль, что не могу прочитать его мысли, парень слишком давно мертв. Разве что призвать его душу и расспросить? А вдруг подобные заклинания каким-то образом отслеживают? Ведь как-то вышли на меня. Хотя, на меня вышли скорее всего через обычных ментов. Мать, наверное, рассказала, как всё было, а мимо такой паранормальщины магические менты не могли пройти. Нет, лучше не буду рисковать, как-нибудь вживусь в его роль и без этого, а призыв души могу осуществить в любой момент, используя волосы.

- Дематериализация. – Вслух активирую зачитанное заклинание.

Заклинание начинает быстро действовать, почти мгновенно превращая тело Джона Стэнфорда в облачко маны, невидимое простому обывателю, да и магам без специального заклинания либо артефакта тоже не увидеть ману, даже настолько концентрированную. Я тут же ложусь на койку и делаю это очень вовремя, поскольку в палату врывается спешащий доктор и медсестра. Сажусь на койке и изображаю, будто сам только что освободился от присосок.

- Эй, парень, ты чего творишь?! – Гневно спросил доктор. – Ты зачем снял с себя все датчики и катетеры? Боги, как ты вообще сам это сделал? – Доктор подошёл ко мне и стал осматривать и ощупывать. – Ты как себя чувствуешь? – Спросил он.

- Замечательно. Такое чувство, будто неплохо выспался. Только вот ничего не могу вспомнить, и кушать хочется сильно и пить.

- Странно. – Задумчиво произнёс доктор. – У тебя ничего не болит?

- Ничего. Ну, только от тех штук, от которых избавился, немного некомфортно, а так, в целом, чувствую себя замечательно.

- Как ты их вообще сумел вытащить? – С удивлением спросил доктор.

- Ну, они были такие неприятные, а я сильно хотел от них избавиться и делал всё аккуратно, я же не враг своему здоровью.

- Как тебя зовут? – Спросил доктор.

- Джон Стэнфорд.

- Хорошо, Джон. Где ты живёшь? – Продолжил задавать вопросы врач.

- Эм… Простите, но я не помню.

- Хм… - Протянул врач. – Как зовут твою мать?

- Не помню. Я помню только, как она выглядит, она блондинка примерно моего роста, но не помню, как её зовут. – Стараясь выглядеть расстроенным, отвечаю врачу.

- Ничего парень, не расстраивайся, ещё всё можешь вспомнить. – Приободрил меня доктор.

Дальше началось обследование, ещё множество вопросов и сдача анализов. Пришлось наложить парочку конфундусов, и пока они действовали, подсунул медсестре кровь Джона и убедил, будто она только что взяла её у меня.

Доктор спрашивал меня, что произошло перед тем, как оказался в больнице, но я на все подобные вопросы отвечал, что не помню.

Как только покину больницу, сделаю волшебную палочку, с ней чары продержались бы гораздо дольше и Конфундус выходит мощнее.

Следующим утром мне выдали больничную пижаму и перевели в другую палату. Покормили почти нормальной едой. Чтобы стать нормальной, она должна перестать быть столь жидкой и её должно быть раза в три больше, но врачи посчитали, что после нескольких суток внутривенного питания вредно сразу давать нормальную пищу. В любом случае, это лучше азкабанской овсянки. Ко мне заходили другие врачи, психолог и невролог, провели опросы, тесты, пообщались. В итоге поставили диагноз «Частичная амнезия».

Вещи в другую палату пришлось переносить, предварительно наложив на те, на которых не было, чары отвода глаз, а на прочих, их обновив.

После обеда приехала мать Джона и в компании доктора с недоверчивым видом влетела в палату. В этот момент я сидел на кровати и тренировал навык медитации преобразования материи в ману.

- Джон, сыночек! - Кинулась меня обнимать женщина, увидев, что сижу на кровати, а не лежу куском мяса. – Наконец ты поправился!

- Здравствуй, мама. – Ломающимся подростковым голосом произнёс я.

- Что с тобой случилось? – Женщина ухватила меня за плечи и стала внимательно осматривать. – Ты как себя чувствуешь?

- Замечательно. Ещё лучше будет, если ты не будешь пытаться меня задушить. – Говорю шутливым тоном.

- Что с твоими волосами? И что с голосом? Он сильно изменился! – Спросила мать Джона.