Андрей Уланов - Крысолов

Год 1763-й ОС, 11-е аллира,

Риколет-нар-Арм, старый форт.

– Боишься? – спросил Тайкен.

– Кто, я? – вскинулся Нюр. – Да я…

Конечно же, он боялся. Легендами о подземельях старого форта – завывающих призраках, гремящих ржавой амуницией скелетах и прочих тамошних «жителях» – успешно запугивало себя не одно юное поколенье Арма. И само собой Нюр никогда и никому в этом не признался бы. Даже своему лучшему другу и напарнику.

– Тай, да с чего ты вообще взял, что я боюсь?

От возмущения он даже взмахнул острогой. Но Тайкен то ли решил щегольнуть невозмутимостью, то ли действительно не обратил внимания на мелькнувшие около его плеча зубцы – вытянув шею, он старательно разглядывал черный провал входа.

– Ну и дурак.

– Что-о-о? Ну ты… думаешь, раз на год старше, так и все можно?! Вырядился тут… прям на парад!

От обиды Нюр ошибся дважды. Во-первых, рубашку Тая сложно было счесть парадной формой даже по сравнению с рваной тельняшкой самого Нюра – и в лучшие свои времена она числилась всего лишь повседневной номер два. Пройдя же через интендантские ведомства двух армий, жаркое южное солнце и бесчисленные стирки дешевым казенным порошком, рубашка лишилась не только рукавов, но и первоначального цвета темной оливы, приобретя взамен землисто-серый оттенок и статус ветоши для протирки амуниции.

Во-вторых же, Тайкен был старше друга ровно на год и месяц, а тринадцать и один против двенадцати – и в самом деле большой срок…

…и не только для мальчишек.

– Дурак, говорю, – повторил Тайкен. – Не слышал разве: на прошлой неделе одна компашка тут на пикник расположилась, ну и два героя, – вроде тебя, – отправились подземелья исследовать. И все, с концами. Верхние два этажа гварды осмотрели, а в затопляемые, понятное дело, даже и соваться не стали.

– А-а, так вот чего «белые шапки» тут два дня шныряли, – протянул Нюр. – И что теперь, форт закроют?

– Он и сейчас вроде как закрытым числится, – Тай мотнул головой в сторону проволочного забора. – А делать нормально, по правилам – вышки новые поставить, прожектора, охрану, сторожевое заклятье – так это деньги, а кто ж их даст? Брат вчера рассказывал: гварды на военных карту перекинуть пытались: мол, ваша забота. Ну а генерал Хименес им: ни фига, ребятки, мол, земля та давно уже передана в юриспр… юр… короче, передана гражданским властям. И добавил, что если у кого дурости хватит по тамошним подземельям лазать, пусть их Князь Ночи забирает, мол, такого добра не жалко!

– Так вот чего шныряли… – повторил Нюр. – Я-то думал, клад ищут.

– Клад? – насмешливо переспросил Тайкен. – Хе… это ты здорово сказал. Наверно, думал долго. Ну откуда в старом форте кладу взяться, а?

– А вдруг? – запальчиво возразил напарник. – Может, во время войны какой-нибудь маг, ну или просто миллионер, взял, да и задумал свои богатства в надежное место упрятать.

– Так и видю чудную картину, – Тай засунул большие пальцы за пояс и выпятил губу, явно подражая старшему капралу Хавьера, личности для обоих друзей легендарной – в смысле, не виданной живьем, но преотлично знакомой по рассказам старшего брата Тайкена. – Миллионер, значит, вскакивает среди ночи, сломя голову несется в банк. По дороге, значит, вызванивает тана директора, ну чтобы тот подвальное хранилище отпер, и заклинателя, охранную сетку снять. Забирает, значит, из личного сейфа шкатулки-шмутулки всякие, прикатывает сюда и спрашивает, значит, у шторм-полковника Гойница: «Тан комендант, не положите ли мой ящичек в артпогреб?»

Нюр обиженно уставился на коленки напарника. Точно такие же, как и его собственные, за вычетом светлой на фоне загара полоски кожи – памятки о недавней встрече со скатом-бородачом.

– Ну мало ли… всякое бывало.

– Упрямый маленький кельбр, вот кто ты есть. Просто не хочешь признать, что я в очередной раз прав и никакого клада здесь быть не может!

– Может! Ладно, пусть не миллионер… а хотя б и ящик с казной! Тут же народу много было и всем наверняка жалование полагалось.

– Наверняка, – кивнул Тай. – Только платили его купюрами, бумажками то есть. И бумажки эти в морской воде давно уже в пыль растворились.

– А они в броневом ящике, вот! И под заклятьем!

– И потом, – усмехаясь, добавил Тайкен, – вспомни, что старая тана Кериоза рассказывала. После войны этими деньгами только что улицы не мостили – кто на стены клеил вместо обоев, кто прикуривал… инфляция, слышал такое слово?

В поисках аргументов Нюр принялся озираться по сторонам.

– Тай, смотри! – радостно воскликнул он. – Солнце уже во второй четверти, а мы тут языки натираем. Так дождемся, что плыть в полдень придется, в самое огнепекло.

И, не дожидаясь ответа друга, запрыгал вниз по щербатой лестнице.

Его напарник, продолжая посмеиваться, наклонился, поднял с растрескавшегося бетона сумку и неторопливо зашагал следом.

Они прошли мимо массивных куполов бронебашен, слепо нацеливших вдаль ржавые хоботы орудийных стволов – кроме одной, словно консервная банка вскрытой «радужной молнией». Мимо зенитного дворика – отсюда пушки вывезли, оставив лишь заделанные в основание площадки полущиты. Мимо воронки-звезды – следа прорвавшегося пикировщика, исчеркавшего бетон осколками сверхтяжелой фугаски. Мимо «дамских шляпок» пулеметных дотов внешнего пояса. Мимо ежей, между которыми кое-где по-прежнему виднелись ржавые космы колючей проволоки.

За ежами старый форт кончался и начинался форт древний – заросший травой и пальмами. Его близнец на другом берегу бухты сохранился не в пример лучше – туда возили туристов и по торжественным дням старинные чугунные «длинные рыла» весело плевали тугими белыми облачками холостых залпов в иллюзорные стаи парусников.

Этому же – не повезло. Сначала его заслонил от города новый форт, а потом и новый стал старым, переуступив свою заботу ревущим в небесах самолетам, прикрытым камуфляжными сетями ракетным пусковым, и еще кое-чему, до жути секретному, притаившемуся до поры под многослойной бронированной скорлупой и «туманными щитами» контрзаклятий. Здесь уже давно царила лишь тишина и две-три еще видневшиеся сквозь траву пушчонки давно уже не слышали грохота выстрелов. Лишь волны штормового моря заставляли старые камни вздрагивать – почти как века назад.