Алена Медведева - Иллюзия заблуждений

— Вам — это землянам? — с пересохшим от страха горлом переспросила я.

Вдруг поняла, что вопреки своему желанию могу подтолкнуть его на изменение первоначальных планов на еще более сумасшедшие. А это может привести черт знает к чему. У меня ведь там, в будущем, мама и друзья. Как бы ни получилось так, что их и в природе не возникнет. Хотя тогда и меня не будет. И отсюда я исчезну. Или нет?

Регина

Тиравиас, возбужденно сжимая пальцы, продолжал рассуждать о чем-то совершенно для меня немыслимом.

— Конечно. Раз в будущем все станет так плохо с желающими перейти на высшую ступень, я обязан предпринять что-то. А единственный вариант помочь потомкам я вижу в том, чтобы заложить в природу населяющих сейчас Землю полуразумных существ такие задатки, которые в перспективе позволят им сосуществовать с нами, с высшими. И твои слова укрепляют меня в подобном намерении. А может, замахнуться и на большее — на возможность будущим землянам составлять пары для верлианцев, иметь возможность обзаводиться общим потомством?

— Нет! — Я в ужасе вскочила на ноги. — Не вмешивайтесь, умоляю вас! Вдруг это приведет к необратимым последствиям? Вдруг нашей расы и вовсе не станет?

Тиравиас странно засмеялся — отрывисто и гулко.

— Ты очевидный пример моего успеха! Не сомневайся, вы уже измененная нами исконная раса этой планеты. Это случилось в вашем прошлом. Так что о результатах моего вмешательства ты знаешь лучше меня. Мне было суждено осуществить свой план, а тебе — помочь мне в этом!

— Вы ошибаетесь, — настойчиво пыталась я образумить Тиравиаса, отринув страх. — Не получится у вас реализовать свой план. Мне это доподлинно известно! Невозможно общее потомство между нашими видами, невозможно!

И только осознав, что слетело с моего языка, я поняла, что погорячилась.

— Так уверена? — разумеется, этот «гений» тут же уцепился за мои слова.

— Да!

Я поняла, что терять мне нечего. Ну а вдруг он уймется?

— Говорю же, прожила достаточное время с верлианцем, чтобы убедиться в этом. Потомство невозможно! Так что оставьте население этого мира в покое и дайте ему шанс самостоятельно развиться в полноценную цивилизацию.

— Если я послушаюсь тебя, — неожиданно серьезно возразил Тиравиас, — как раз тогда не будет того мира, который ты знаешь. Но в любом случае я уже начал эксперименты и останавливаться не намерен. Однако твои слова любопытны, их надо обдумать.

Он встал и направился к выходу.

А я? Я свободна?

— Убежать не получится, — словно услышав мою мысль, пробормотал Тиравиас, — мы под водой. А на базе можешь находиться где пожелаешь. Я при необходимости везде тебя найду.

Пребывая в глубоком шоке, я смотрела на его удаляющуюся спину. И что дальше? Анемонами не воспользоваться, в любом случае побег для меня бесперспективен и грозит скорейшей гибелью. Что делать тут, понятия не имею.

«Может, устроить диверсию? Отвлечь внимание верлианца от себя? Взять и выпустить, к примеру, всех неандертальцев, находящихся на базе», — мелькнула шальная мысль.

Только кому от этого станет лучше? Оказаться запертой в ловушке с полуразумными каннибалами — не лучшая перспектива. Вряд ли мою помощь дикари оценят настолько высоко, что в благодарность не съедят. Остается ждать. Но чего? Так как ничего стоящего в голову не пришло, я решила: попробую пока приспособиться к новой ситуации — поучусь жить в этом времени, в этом месте, на первой земной базе верлианцев.

Странно, почему здесь оставили одного высшего? И один ли он тут на самом деле? Начала с осмотра ближайших отсеков. Уйти от пищевого блока и заблудиться в недрах незнакомой конструкции было страшно.

Ну, и тешила себя надеждами, конечно. Как же без этого? А вдруг Тиравиас передумает и захочет помочь мне вновь? Или увлечется чем-нибудь еще и со временем забудет о моем существовании.

Не забыл!

Утро началось с того, что меня снова разбудил этот «гений».

Накануне я долго обследовала помещения вокруг, в итоге облюбовала небольшую верлианскую жилую каюту. Не самый лучший вариант — сильно повышенная влажность. И если Орино на своем корабле приспособил для меня подходящее жилое пространство, то здесь мне приходилось мириться с повсеместной сыростью, устраиваясь отдохнуть. Вода была в воздухе, конденсируясь в виде пара, каплями покрывала потолок и стены, стекала на пол. Хорошо, что я психологически уже с ней свыклась. Иначе тоже спятила бы, как мой новый «друг».

— Идем со мной. — Тиравиас тряс меня за плечо.

— Куда? — плохо соображая со сна и опасаясь нездорового блеска в его глазах, осторожно переспросила я.

— Хочу разобраться в тебе, — прозвучал такой печальный для меня ответ.

«Что ж, вряд ли стоит ждать чего-то хорошего от наступающего дня», — подумала я, но понуро поднялась.

— Не противься, иначе заставлю, и будешь мало чем отличаться от местных, — буркнул Тиравиас на ходу.

Было видно, что он весь захвачен какой-то идеей. Буквально излучал нетерпение. Эх…

— Не вижу особой разницы в вашем отношении к ним и ко мне. По-моему, мы для вас — одно и то же, опытные образцы, — сделала я еще одну попытку достучаться до него.

— Нет, — хмыкнул пожилой верлианец. — В твоем случае я намерен быть осторожным. Одному скучно. А так хоть какая-то компания. Идем!

Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться приказу — становиться «овощем» отчаянно не хотелось.

«Может быть, обойдется? — теплились глубоко в душе остатки надежды. — Орино вот тоже многое планировал, а ничего не вышло».

Пришли мы явно в какую-то лабораторию. Пусть и не совсем, как у Орино, без особого лоска, но распознать помещение было можно. Волна отвращения и страха немедленно затопила душу. Было откровенно тревожно и за себя, и за перспективы всего человечества.

— Пей! — Тиравиас сунул мне под нос емкость с прозрачной жидкостью.

Понимая, что этого не избежать, вынуждена была сделать несколько глотков. Последнее, что запомнила — как протянула ему назад уже пустую тару. Что было потом — не помню.

Приходила в себя трудно. Чувство усталости было невероятным. Словно долго носила тяжести. Попыталась приподняться. Не смогла. Раскрыв глаза и слегка склонив голову, поняла, что тело зафиксировано на своеобразной кровати какими-то прозрачными лентами. Они оставляли небольшой простор для маневра — я могла слегка поворачиваться, но не более того. Встать не получалось.

— Я все знаю! Знаю! Знаю! И я невероятен, я бесподобен, я гениален! — Кажется, этот голос скоро станет моим кошмаром.

Тиравиас практически пританцовывал рядом. Сколько же можно? За что жизнь так наказывает меня? И я когда-то еще сокрушалась из-за ее монотонности. Теперь это время — до встречи с Орино — казалось сном, чем-то нереальным.