Андрей Васильев - Снисхождение. Том 2

— Мне нравится — Шелестова покачала ногой — В этом есть рациональное зерно. Во-первых, нет ограничений для того, чтобы победить, во-вторых — сопричастны все желающие. Только кланам надо будет объяснить, что это для всех, а не только для них.

— Поддерживаю — Таша засунула в рот леденец — Только вот одно «но». Если игровые призы мы сможем обеспечить, то насчет материальных все сложнее. Это денег стоит. Опять же — аренда кабака.

— Беру на себя — пообещал я — Попробую выпросить у высокого руководства. Да и не такие это уж большие деньги, чуть выше обычных представительских расходов. Но при этом предложение Ксюши тоже не следует оставлять без внимания, оно очень даже перспективное.

Автор идеи застеснялся и покраснел.

— Ксения — деловито сказал я — Доведи свою мысль до ума, и к среде я хочу видеть у себя на столе четкий план по ее реализации. Елена, если что — подключайся, помоги.

— Будет сделано, мой генерал — выпучила глаза Шелестова, изображая матерого служаку — Главное — в среду на службу явитесь, а то вы любите день перед сдачей номера пропускать.

— Елена, грань между шуткой юмора, панибратством и дерзостью очень тонка — нахмурился я — Ты сейчас балансируешь на грани между этими тремя понятиями. И сразу, для справки — у меня есть такая черта, что я сначала делаю кому-то больно, а потом по этому поводу расстраиваюсь. И рад бы от нее избавиться, от этой напасти, но все никак не могу.

— Вы — и ударите женщину? — Шелестова выставила перед собой ладони — Не верю. Наговариваете вы на себя.

— А если нет? — Петрович достал из кармана сигареты и встав, открыл фрамугу — Я его давно знаю, он на самом деле знаешь какой? Жесток, коварен, безнравственен и злопамятен. Иной хорек добрее его.

Я прищурил левый глаз, немного оскалился и нехорошо поглядел на Шелестову, переведя взгляд с нее на Ташу, а после — на Ксюшу.

— Да ну, нестрашно — засмеялась Таша — Я, когда есть хочу, и то жутче выгляжу.

— Вот оно что! — хлопнула себя ладонью по лбу Шелестова — Ну да, жуешь ты постоянно, а значит все время есть хочешь. Вот в чем дело.

— А кислотой в рожу? — деловито осведомилась у нее малышка — Я тебе не эти двое тюфяков, меня короткой юбкой не смутишь, я ведь и на поступок способна. Причем — запросто.

— Мал клоп — да вонюч — одобрительно крякнул Петрович, закуривая — Таш, это я не применительно к тебе сказал, это просто народная мудрость.

— Тогда в следующий раз вспоминай про золотник — посоветовала ему та — Мне так больше нравится.

Когда я зашел в свой кабинет, никаких признаков слез я на лице Вики не заметил. Она сидела за столом, причем не на моем месте, обложившись бумагами.

— Как «мозговой штурм»? — вопрос был задан как бы между прочим, она даже не повернула голову в мою сторону.

— Результативно — я откинул фрамугу и плюхнулся в свое кресло — Да ты же все слышала, не валяй дурака. У нас тут как в деревне — в одном углу икнул, в другом знают, что ты на завтрак ел.

— В случае с Ташей это не работает — подала голос Шелестова — Там пищевой процесс непрерывен и разнообразен.

— Напоминаю о кислоте — не осталась в долгу Таша — У меня сосед на таком производстве работает, где ее достать можно.

Как видно, Шелестову эти слова убедили, поскольку с ее стороны реплик не последовало.

— Хороший аргумент — задумалась Вика — В первый раз на моей памяти кто-то смог заставить замолчать это трепло. Киф, на кой ты окно открыл? Ты заморозить меня хочешь? Тебе меня совсем не жалко?

— Жалко — сунул сигарету в рот я — Сейчас покурю — закрою. Должно же дым куда-то вытягивать?

Про Прагу и визит в квартиру я ей решил не говорить пока, чтобы не расстраивать. Тем более, что поездка в Чехию вообще пока существовала только в области моих догадок. А квартира… Чего ее пугать? Я же видел, что сама мысль о том, что когда-то снова придётся возвращаться в нее, ей неприятна. И дело не статусности нашего нового места проживания, хотя и не без того. Просто она боялась подъезда, около которого били меня и убили Алексея. Да и вообще… Мой дом так и не успел стать ее домом, и то место, где мы проживали сейчас являлось им в куда большей степени.

Вот только для меня мой дом все еще оставался таковым, хотя титула крепости он лишился. И я буду рад побывать в нем. Более того — я этого очень хочу. А ей — оно ни к чему, потому и промолчал. А еще ушел с работы на полтора часа раньше.

Про предложение Зимина я ей тоже не сказал, она же так и не узнала, зачем сюда приходили эти двое из радеоновского ларца. Но тут никакого умысла не было, я просто забыл про их визит, занимаясь текучкой. Новость эта была из разряда «да пофиг», по крайней мере для меня и вспомнил я про нее только когда снова увидел Ватутина.

Что примечательно — лучше бы ей про это и не узнавать даже. У нее к карьерным вопросам другой подход, она меня поедом долго есть будет за отказ. А может, поговорить с Зиминым и ее на это место пихнуть? По идее — может выгореть. Правда, кто тогда меня замещать будет, я с этими играми все равно ежедневно в редакцию ходить не смогу. Хотя и у этого вопроса есть ответ — Шелестова. Вот только тогда точно дело дойдет до смертоубийства, и в роли покойника выступлю я. Эти двое и так ведут затяжные позиционные бои, которые данной ситуации могут смениться жуткой бойней. В результате я уйду либо в запой, либо покончу с собой.

— Ну что — бодро спросил меня Ватутин — Едем к тебе в гости?

Меня совершенно не покоробило этот переход на «ты». Я вообще «выканья» не люблю. Нет, излишняя простота в общении и некое амикошонство мне тоже неприятны, но в данном конкретном случае «ты» более уместно.

— Все-то ты знаешь — я застегнул пуховик — Прямо недремлющее око какое-то.

— Предлагаю обойтись без шуток второй свежести — Ватутин щелкнул пальцами — И тебе это ни к лицу, и мне по сотому разу их слушать не придется.

Я как-то даже опечалился. Не скажу, чтобы мои слова были прямо вот совсем уж оригинальны, но все-таки…

— А Вику отвезут? — спросил я, садясь в автомобиль.

— Отвезут, отвезут — заверил меня Ватутин — Вызвал я уже машину, нормально все будет.

В машине я рассказал ему про букет, который получила Мариэтта и о своих сомнениях по поводу того, кто ей его прислал. А почему бы и не рассказать? Информация со всех сторон подозрительная, а я вроде как с ними посотрудничал. Да и не вроде как тоже. Я лицо заинтересованное, мне это не для галочки надо. Речь все-таки о моей голове идет.

— Записано — сказал Ватутин, и впрямь записывая все это в блокнот — Жалко, что чек не нашел. А те двое все мне рассказали, прямо спешно, перебивая друг друга. Инициатива-то знаешь от кого шла? По твоему новому назначению, в смысле?