Вадим Арчер - Выбравший бездну

Поэтому Мага неприятно удивило, что ааланское время стало казаться ему невыносимо медленным — так мало событий в единицу времени совершалось здесь. Раньше это было естественным, но теперь… неужели в нем и вправду появилось слишком много человеческого?

Он привык к непрерывному мельканию событий, происходивших одновременно во всех уголках человеческого мира. Привык следить за ними, выбирать самые интересные, а при желании и участвовать в них, хотя бы как наблюдатель. А теперь — тишина.

Было невыносимо тошно чувствовать себя не при деле, вдали от этого пестрого, суетливого мира, где в последнее время протекала вся его жизнь. А где-то там, на маленьком голубом шарике, люди спешили жить, спешили использовать крохотные частицы отпущенного им времени: добывали пищу, создавали жилье и вещи, искали способы удовлетворить свои неугомонные желания и стремления, ненавидели и любили.

Маг не однажды был одним из них. Он ходил по их дорогам, ел их пищу, выслушивал их истории и мечты. Теперь ему оставались воспоминания, только воспоминания о частицах проведенного среди людей времени. Одно из них, самое неотвязное, вертелось перед Магом, пока он наконец не сдался и не вспомнил его до конца.

Тогда он был бродягой и жил по установленным для себя правилам — не использовать ничего, что превышало бы человеческие возможности. В тот холодный вечер шел такой ужасный ливень, что Маг чуть было не сдался и не воспользовался силой творца, чтобы развести костер. Наконец ему хватило человеческих сил, а еще огнива и спрятанной на груди растопки, и под высоким деревом на берегу реки запылал костерок.

Здесь, неподалеку, была деревня, но его не пустили на ночлег. Маг не раз замечал, что люди добрее в хорошую погоду, чем в плохую. Он развязал отсыревшую кожаную котомку и поставил на огонь котелок, чтобы съесть с горячей водой единственный оставшийся у него кусок хлеба. Вода уже закипала, когда из темноты выскользнула небольшая тень и в нерешительности остановилась поодаль.

Это была девчонка-подросток, такая же бродяжка, как он. Тощая, невзрачная, в оборванной одежде и дырявых башмаках на босу ногу, с поношенной котомкой через плечо. Каждое ее движение говорило о том, что в случае чего она мгновенно была готова убежать во тьму, но он сидел не шевелясь, и она понемногу приближалась к соблазнительному теплу. Наконец она остановилась по другую сторону костра, настороженно следя за каждым движением Мага.

— Садись, — кивнул он на место у костра. — Сейчас вода закипит.

Она присела у огня, не сводя настороженного взгляда с Мага, — зеленоватые глаза, короткий вздернутый носик и мокрые сосульки волос вокруг лица, — и протянула к язычкам пламени посиневшие, в мурашках руки. Чувствовалось, ей известно, что от людей можно ждать и опасности, и помощи. Оба молча разглядывали друг друга, пока не закипела вода. Когда котелок забурлил, Маг полез в мешок за кружкой.

— Доставай свою, — сказал он.

Она стащила с плеча котомку, развязала ее и вытащила жестяную кружку, поставила рядом с посудиной Мага и отодвинулась подальше, пока он наливал кипяток. Когда он сел на место, девчонка взяла ее в ладони и стала прихлебывать воду. Она так озябла, что кружка не жгла ей руки.

Догадавшись, что у нее нет еды, Маг разломил вожделенный кусок хлеба и перебросил ей половину через костер. Девчонка схватила хлеб и сгрызла его быстро и тихо, словно голодный зверек. Маг подсел поближе к костру, готовясь провести у него всю ночь — он не нуждался в сне, но его человеческое тело мерзло точно так же, как и у других людей. Девчонка сидела напротив, подкидывая ветки в костер: она была ближе к куче хвороста, собранной Магом еще засветло. Вскоре она начала клевать носом и незаметно для себя уснула, свернувшись у огня в клубочек.

Можно было бы заглянуть в хроники и узнать там ее предысторию, но Маг не стал этого делать. Он строго придерживался установленных для себя правил, и, кроме того, ему нравилась неизвестность. Ему нравилось строить события только по тому, что было доступно его человеческим чувствам. Когда рассвело, он подбросил в костер остаток дров и снова вскипятил воду. Они с девчонкой попили кипятка, затем он сложил свое небогатое имущество в котомку и продолжил путь. Между ними не было сказано ни слова.

Маг не сразу догадался, что девчонка увязалась за ним. Сначала он думал, что им просто по пути, но прошло полдня, а расстояние между ними не менялось. Он дошел до следующего селения, где нарубил старухе дров за краюшку хлеба, обеспечив себе дневное пропитание. Выйдя за ворота, он нетерпеливо отломил от краюхи кусок и начал жевать. Но вдруг заметил поблизости эту девчонку, глядевшую на него голодными глазами. В конце концов, краюшка хлеба — не так уж мало, можно и поделиться. Он оторвал кусок и для нее.

Следующий вечер был сухим, и Маг не стал искать ночлега у людей. Выбрав подходящее место, он начал собирать дрова. Девчонка, убедившаяся, что он ее не гонит и не обижает, тоже стала подтаскивать ветки. Затем она подсовывала щепочки, пока он чиркал огнивом. Они доели хлеб, и она сразу же устроилась у костра спать, не страшась своего попутчика. Возможно даже, она чувствовала себя с ним в безопасности.

Хотя Маг предпочитал бродяжить один, он не стал прогонять ее. Может быть, это был ее шанс выжить в этом недобром мире. Девчонка оказалась воровкой, она добывала себе еду, таская ее с лотков на рынках, хотя не гнушалась и попрошайничеством. В первом же городишке она стащила большую, еще теплую булку и с гордостью поделилась ею с Магом. Сам Маг добывал на жизнь, выполняя по пути случайные работы: он был крепким парнем и старался жить честно, насколько это было возможно бродяге. Еды едва хватало на двоих, но они всегда делились друг с другом.

Сколько же он пробродил с ней — полгода или больше? Маг не мог вспомнить этого, он не привык измерять время. Зато он хорошо помнил последний день, когда они были вместе. Приближалась ночь, но подходящего места для ночлега не встречалось, и они продолжали путь. За поворотом их подстерегла засада — кучка таких же нищих, как и они, головорезов, готовых убить за кусок хлеба. Первый из них, надеясь на внезапность, кинулся на Мага с ножом. Маг вздрогнул от неожиданности, замахиваясь в ответ посохом. Их обоих опередила девчонка. Взвизгнув, она кинулась Магу на грудь, и предназначенный для него удар пришелся ей в спину. На мгновение все остолбенели, глядя, как она медленно сползает на землю. До последнего она смотрела Магу в лицо. Он и сейчас помнил удивление, стоявшее в ее глазах, из которых уходила жизнь.

В следующее мгновение Маг с неистовой яростью кинулся на бандитов. Он плохо помнил, что же он делал, как ему удалось одним посохом уложить насмерть несколько вооруженных людей. Может быть, он все-таки нарушил собственные правила, применив против них нечеловеческую силу? Маг этого не помнил.