Татьяна Кадучкая - Колесо Сварога

— Я что дура, с бешенным демоном связываться?

— А Рудика не жалко?

— Рудик — демон, они живучие, а мы…

Больше она сказать ничего не успела, потому что Черникову подхватили с земли и уволокли с поляны. Маша подползла к ближайшему дереву и натопырила уши, силясь разобрать хоть пару фраз…

— …Надя, моя милая девочка, я, конечно, очень хорошо к тебе отношусь… — дальше неразборчиво. — …Есть вещи недопустимые даже для тебя. И если ты ещё раз вмешаешься в мою работу, я…

— Уши не поцарапаешь? — ехидно поинтересовался Славинский, присев рядышком на корточки и мешая расслышать окончание фразы.

— Уйди!

Спустя пару минут на поляну вернулся сначала Демьянинов, а потом и Надя.

— Ты как? — Маша подбежала к ней.

Черникова мрачно глянула на Дмитрия, разговаривающего с Матусевичем, потом повернулась к Михей:

— Меня только что поимели морально в очень жёсткой форме. Поэтому отвали.

— А я предупреждала…

— Отвали!

Пока договорили с демонами, пока сдали в конторе оружие, магические амулеты и переоделись, уже собиралось светать. Стражи, устало зевая, вышли на улицу. Машка, помахав рукой, укатила на своём красном «ситроене», Надя глянула на Костика:

— Я с тобой домой поеду?

Тот покачал головой и указал на припаркованный чёрный «бумер» Х6:

— Ты с ним, роднуля.

Надя выдохнула, подходя к тихо урчащему внедорожнику. Видя её колебания, Демьянинов вышел из салона и с нечитаемым лицом распахнул дверь. Подождал, пока Черникова сядет, и вернулся на своё место. «Бумер» плавно тронулся. Молчание затягивалось.

— Если я извинюсь, это поможет? — осторожно спросила девушка.

— Только если ты действительно понимаешь за что извиняешься, — мужчина не отрывал глаз от дороги.

— Но виноваты действительно все!

— Мне тебя наказать? — угрожающе прошипел демон.

— Нет, — заикаясь, выдохнула человечка. — И хватит меня пугать.

Демьянинов вздохнул, словно смиряясь с неизбежным:

— Славинский не рядовой демон, он командир и должен — слышишь меня? — должен всегда помнить, что именно он отвечает за своих демонов. А в данном случае ещё и за вас, поскольку по званию выше. А что в итоге мы имеем? Раненого оборотня, причём сына сильнейшего альфы — раз, эмоционально сорванные волчата — два, демона, сменившего ипостась в техмире, что запрещено, — три. У тебя на коленях оборотень перекидывался в человека! Ты хоть понимаешь, насколько это опасно?

— Ева меня страховал!

— Кто?

— Евласий.

— Ты дала огненному демону бабское имя? Совсем с ума сошла? — поразился мужчина.

— Вообще-то мы сошлись на Ев, но Ева привычнее.

Дмитрий обречённо застонал, потом начал втолковывать, словно малому ребёнку:

— Надя, пойми: вы и демоны не друзья, вас даже коллегами назвать трудно. Вы лишь иногда пересекаетесь. Поэтому никаких турпоходов!

— Уже донесли?

— Это волчата с моими договаривались, пока мы к вам шли, — мужчина шумно выдохнул. — Я запрещаю, поняла?

— Мне?

Он уловил металлические нотки в тихом голосе и застонал:

— Почему с тобой так трудно?

— Хотел попроще? Не там искал!

Автомобиль резко затормозил. Надя ахнула, но ремень безопасности удержал от полёта в лобовое стекло. Девушка съёжилась под злым прищуром.

— Давай мы с тобой раз и навсегда договоримся: работа — это работа, и каждый выполняет её так, как считает нужным. Поэтому демоны с вами гулять не пойдут, и наказывать я буду тех, кого сам посчитаю виноватым. Уяснила?

— То есть ты решил, что я бросилась на защиту Рудика, потому что пожалела его, и решила, что ты его не накажешь, если попрошу я, потому что мы с тобой встречаемся!? — мысль получилось завёрнутая, но понятная.

— Кого? Рудика? — Дмитрий заклокотал от злости. — Черникова, не унижай моих демонов своими идиотскими кличками. Они все из древнейших семей.

— А они не возражают, — девушка скрестила руки на груди и буркнула: — Вообще не думала, что ты такой сноб. Может быть, мне тебя следует называть только полным именем, и никаких «Дим»?

— Меня бы это устроило, особенно во время службы.

— Нифигасе, — Надя во все глаза уставилась на него. — Значит так, Ди… ой, прости, Дмитрий Велимирович! Не хочу с тобой ссориться, поэтому постарайся меня услышать. Меньше всего я собираюсь использовать тебя в своей работе. А то, что случилось сегодня… Я защищала Рудольфа — прости, не знаю как по батюшке! — потому что считаю, что раз все виноваты, то и отвечать все должны. И последнее… если ты думаешь, что сможешь что-то приказывать мне или запрещать — не трать время. Дрессированным пуделем с брильянтовым ошейником я не стану, даже если ты вывернешься наизнанку, как те оборотни.

— Всё сказала?

— Всё!

Они уже орали друг на друга. Надя не обращала внимания, что глаза Демьянинова давно перестали быть золотыми, налившись красным, а дышать в салоне было практически нечем.

— А теперь послушай ты! Если я захочу надеть на тебя ошейник — я надену, и поверь: много времени это не займёт. Не строй из себя амазонку, не твой типаж! А наш роман прокатится по нам катком, хочешь ты этого или нет. Смирись! Даже если ты сама не будешь пользоваться тем, что спишь со мной… или будешь спать — поправился Дмитрий, услышав возмущённый выдох, — этим воспользуются другие, да уже начинают пользоваться. Я не собираюсь…

Он осёкся, услышав глухое:

— Дим…

Мужчина глянул на Надю, громко матюгнулся, быстро припарковывая «бумер» к ближайшей обочине. Из носа девушки обильно текла тёмно-красная кровь. Дмитрий вырвал из холодных рук влажные салфетки, приложил к лицу, одновременно опуская сиденье.

— Запрокинь голову.

Надя молчала, пока он вытирал лицо, потом сказала:

— Там немного на сиденье попало, извини.

— Забудь. Голова не болит? Не тошнит?

— Нет.

— Это я виноват, — тихо признался демон. — Моя вторая ипостась. Наверное, из-за своих способностей ты очень чутко реагируешь на неё… Скоро станет легче, потерпи.

— Я знаю. У тебя глаза опять золотые, а недавно были красные.

— И ты, видя это, всё равно спорила со мной? — Демьянинов чертыхнулся. — Надя, на будущее: если увидишь, что мои глаза покраснели — сваливай куда-нибудь, пока я не успокоюсь.

— А прошлый раз они были красные, когда ты целовал меня, — заметила Светлая, улыбаясь. — Мне тоже надо было сваливать?

Демон улыбнулся в ответ, касаясь кончиками пальцев девичьих щёк:

— Ты глупая безрассудная девчонка. Мы позже обсудим, что тебе делать в подобных ситуациях.

— Мир? — предложила Черникова, протягивая руку.

— Мир, — вздохнул мужчина, легонько сжимая ладошку. — Поехали домой?

Помолчав немного, пока Дмитрий перестраивался на дорожной развязке, Надя поинтересовалась: