Любовь Фалалеева - Ангелы и боги

После окончания Гарварда я вернулся в Майами, стал работать в паре с отцом. Он передал мне часть своих клиентов, находящихся в разных концах света…

Пока я носился по миру, в Майами появилась семья русских эмигрантов Князевых. Вся молодежь была без ума от их очаровательной дочери Веры. Мужчины мечтали заполучить ее в жены, а женская часть завидовала ее успеху у противоположного пола.

Странным образом наши пути с Князевыми не пересеклись в Гарварде. И в Майами мне долго не удавалось познакомиться с чудесной русской девушкой.

На мое счастье Вера Князева обратилась ко мне за юридической помощью по открытию частной школы по изучению русского языка и русской литературы.

Я влюбился в Веру в то самое мгновение, как только увидел ее.

Мы быстро нашли общий язык. Верочка была не только красива, но и великолепно образованна — знала пять европейских языков, превосходно играла на фортепиано, очень хорошо вышивала, создавая на ткани картины из нитей…

Верочка относилась ко мне с душевной теплотой и доброжелательностью, но я чувствовал, что она не любит меня. Тем не менее, я предложил ей стать моей женой.

Вера ответила согласием, но предупредила, что любит русского юношу Володичку Денисова, показала фотографию, где они были сняты вдвоем, а так же рассказала о клятве, данной ими друг другу.

В ответ я подтвердил свое желание быть ее супругом, сказал, что принимаю ее такой, какая она есть и всю жизнь буду относиться с уважением к ее чувству…

Эвелин и Эдди одобрили мой выбор. В своих фамильных драгоценностях Эвелин нашла для Верочки роскошное кольцо нужного размера…

Во время помолвки выяснилось, что Князевы на самом деле потомственные русские аристократы Владимировы — Сокольские, ведущие свой род с древних времен от волхвов, то есть магов, целителей, хранителей неких эзотерических знаний…

Но Князевы не могли подтвердить свое аристократическое происхождение, так как подтверждающие документы были спрятаны еще отцом Ростислава от НКВД, охотящегося на волхвов…

Итак, мы поженились, построили дом на берегу океана, потому что я продолжал мечтать о морских путешествиях.

Эвелин подарила Верочке «Стэнвэй», а мне обещала к рождению детей подарить яхту…

Дети у нас появились только через три года — зато сразу двое — то есть вы. Марк и Марина…

Все были счастливы, даже Верочка.

Эвелин выполнила свое обещание, подарила мне роскошную яхту.

Вам было около полугода, когда я предложил Верочке отправиться в морское путешествие.

Вера согласилась, хотя лучше бы она сказала «нет»… Но, как мне кажется, в ней жила несбыточная надежда — увидеть Володичку на мимо проплывающем русско — советском корабле — ведь он связал всю свою жизнь с морями и океанами…

Яхта была оснащена по последнему слову техники, имела хорошую скорость и автопилот, но я, наравне с нанятым на время путешествия матросом Луи, с удовольствием стоял четырехчасовые вахты…

Через Мексиканский залив, Карибское море, Панамский канал, мимо Эквадора, мы довольно быстро дошли до нейтральных вод Перу…

В тот вечер ничто не предвещало трагедии. Прогноз был самый благоприятный. Я сдал вахту Луи и, как всегда, стал помогать Верочке укладывать вас спать…

Вообще — то, вы всегда были очень спокойными младенцами, но в тот раз капризничали, плакали, не хотели засыпать. Вера сказала, что это плохой знак.

Чтобы вы не плакали хором, я взял Мариночку на руки и ушел в каюту Луи. Вскоре ты перестала плакать и уснула. Но Марк продолжал безутешно рыдать, поэтому я оставил тебя в каюте матроса, а сам вернулся к Верочке и Марку…

Несколько минут я безуспешно пытался успокоить Марка. Шторм начался так внезапно, как будто его включила какая — то фантастическая сила. Яхту, словно перышко, бросало с волны на волну. Но Верочке удалось пристегнуть Марка к койке страховочным ремнем. Она накрыла его своим телом и крепко держалась за поручень, а я попытался вернуться в кормовую часть за тобой, Мариночка, но очередная волна, бросавшаяся на яхту, отшвыривала меня от двери каюты. Я рычал от бессилия, но утешало то, что я пристегнул тебя, Мариночка ремнями безопасности…

В очередной раз яхта «зарылась «носом в волну, собираясь опуститься на дно, я откатился к ногам Верочки и в то же мгновение кормовая часть отделилась от судна и скрылась в бушующих волнах разломом вверх. Нас тоже странным образом не смыло в воду — мощный поток воздуха понял наш обломок, перенес над бушующей пучиной и бережно опустил на берег…

Я и Вера были в шоке, а ты, Марк, вдруг успокоился и уснул…

Шторм так же внезапно стих, как и начался. Словно сам Господь Бог сначала включил его, затем, осознав содеянное, выключил удары стихии…

Нас выбросило на берег рядом с поселением. Местные жители пришли к нам на помощь…

Утром мы осмотрели то, что осталось от яхты. Края металлического корпуса на месте разлома были оплавлены, словно судно разрезал какой — то мощный луч…

Вскоре местные рыбаки прибуксировали кормовую часть нашей посудины. Она была пуста. Ремень безопасности был застегнут. Мы с Верой подумали, что тебя, Мариночка, вымыло из — под него водой. Луи же, скорей всего, смыло с мостика в первые секунды шторма…

В Майами мы вернулись самолетом. Вера замкнулась, ушла в себя, иногда плакала странными голубоватыми слезами. Ее душа оттаивала только рядом с Марком…

Я утешал Верочку, как мог, хотя сам сильно переживал потерю тебя, Мариночка. Мы оба не могли смотреть на океан, я стал признавать воду только в кране и душе. Мы решили продать дом на побережье, жили то у Эвелин и Эдди, то у Ростислава и Нины…

Прошло три года с того дня, как мы тебя потеряли, доченька. Все это время мы пытались завести детей, но безуспешно…

Накануне еще одного страшного для меня дня мы отвезли тебя, Марк, к Ростиславу и Нине, а сами вернулись в наш дом на побережье, занимались любовью, надеясь все — таки зачать ребенка…

Под утро Верочка сказала, что хочет слетать в Советский Союз, в Ленинград, чтобы встретиться с Володичкой… Мою душу заполнила боль, я понимал, что могу остаться один. Но я любил Верочку больше собственной жизни, я обещал ей помочь оформить поездку…

Утром, после бессонной, полной любви ночи, мы освежились в душе и Верочка села за «Стэнвэй», начала играть свою любимую «Лунную Сонату»…

Внезапный порыв ветра открыл окно, — Ларри замолк, его глаза заполнили боль и слезы. Собрав душевные силы, он продолжил, — я не успел дойти до окна. Верочка прекратила играть, но как — то неестественно. Я резко обернулся. Верочка неподвижно лежала на полу рядом с роялем.

Я бросился к ней. Вера не дышала. Я потрогал сонную артерию, пульс… Я не хотел мириться с тем, что Бог отобрал жизнь у любимой женщины, стал делать искусственное дыхание, непрямой массаж сердца. Садовник Джошуа вызвал медиков. Но в Америке не существует государственной системы здравоохранения и института «Скорой помощи», как это было в Советском Союзе. Медики прибыли только через час, осмотрев Верочку, не стали делать никаких мероприятий, сказали что моя жена умерла примерно час назад от внезапной остановки сердца…