Любовь Фалалеева - Максим и Марина

И все — таки она подсознательно стала ждать звонков Душана, тем более, что Коля на ночь уезжал к Беатрис и Мария возвращалась с работы в пустую квартиру.

С одной стороны ее радовало то, что у сына появилась такая эффектная, умная девушка. С другой стороны сильно печалило то, что эта девушка — иностранка. Мария задумалась над тем, что будет с ней, когда Коля решит уехать к Беатрис в эти самые Нидерланды, или, по прежнему названию — в Голландию?!.

Если сын уедет за границу, Мария останется совершенно одна. Все ее общение будет на работе. Пока она может работать. А потом, рано и поздно, начнется добровольное домашнее заточение. Городская жизнь такова, что не успеваешь запомнить лица соседей в подъзде — кто — то уходит в мир иной, кто — то продает — покупает соседнюю квартиру…

И Мария решила — пусть отношения с Душаном будут непостоянными, но хотя бы на какое — то время они избавят ее от надвигающегося тотального одиночества…

В субботу утром позвонил Душан, сообщил, что через несколько часов он и Беатрис с Восточного вокзала уезжают в Суздаль, просил приехать и проводить его.

К радости Душана Мария дала согласие…

Поскольку Коля находился у Беатрис, Мария отправила ему эсэмэс:«Сын, не удивляйся, когда увидишь меня на вокзале. Я приеду проводить Душана. Он просил меня об этом. Мама»…

Коля прочел эсэмэс матери, набрал ответ:«Мама, возьми такси и не отпускай его на вокзале. Мы вместе поедем дамой. Коля».

На вокзал Мария приехала, когда вещи Беатрис и Душана были в вагоне, а все трое стояли на платформе у поезда.

В руке у переводчика был букет ярко — алых роз.

Коля и Беатрис держали друг друга в объятиях.

Увидев Марию, Душан заторопился навстречу, вручил цветы, взял руку Марии, да так и не отпустил ее.

— Мария, я так рад, что вы сжалились надо мной, пришли меня проводить… Я бы с удовольствием не поехал в это путешествие, но у меня нет выбора — Милана учится в МГИМО, а Томеку всего двенадцать. Я должен обеспечить будущее своих детей… Давайте обменяемся ящиками и скайпами, чтобы общаться через них…

— Уговорили, Душан. Диктуйте атрибуты…

Тем временем Беатрис немного отстранилась от Коли, подняла на него взгляд, полный грусти.

— Ник, так не хочется уезжать, но все равно придется, ведь я сама обеспечиваю свою жизнь.

— Беатрис, прошу тебя, ты ничем не должна жертвовать ради меня. У тебя есть Имя, Профессия…Вдруг ты разочаруешься во мне и будешь ненавидеть меня за то, что бросила профессию…

— Ник, я никогда не разочаруюсь в тебе…

Коля привлек к себе девушку, погладил ее золотистые волосы, приятную кожу лица, ощутил ее родной запах.

— Это было бы прекрасно, — склонился к ее уху, сказал очень тихо, — Беатрис, за тобой опять следят…

Девушка подняла на него взгляд:

— Я знаю. Этот парень из ФСБ России. Он будет сопровождать меня до Екатеринбурга, а потом его сменит другой агент. Об этом позаботилось мое Консульство… на всякий случай… из — за моей внешности…

Коля тепло улыбнулся:

— Ну, тогда я за тебя почти спокоен, Беатрис…

Диктор объявил, что до отхода поезда осталось пять минут.

Глаза Беатрис повлажнели. Впервые за всю взрослую жизнь. Она уткнулась Нику в грудь. Он крепко — крепко обнял ее. Они несколько раз лихорадочно поцеловались…

У каждого из них была своя тайна. И они еще не были готовы доверить их друг другу, боясь разрушить то хрупкое, что их соединило. Но оба хорошо понимали, что им будет тяжело друг без друга…

В это время Душан несколько раз и тоже лихорадочно, поцеловал обе руки Марии…

Проводник медлил, не давая отмашку на отправление.

Парень из ФСБ тронул плечо Беатрис, сказал по — английски:

— Вам пора, леди…

Коля разжал объятия.

Агент, уже стоя на подножке вагона, подал руку Беатрис, помог ей подняться в тамбур.

Следом поднялся Душан.

Последним покинул платформу проводник, выставив руку из тамбура, помахал включенным фонарем.

Поезд медленно тронулся с места…

Макс вылетел в Нью — Йорк двадцать восьмого декабря, потому что накануне туда прилетел Кир. К тому же, двадцать девятого у Марка Джойса был день рождения и Макс хотел поздравить его лично…

Кроме Макса и его охраны в Нью — Йорк летел и Лев Громов.

Только тогда, когда самолет, оторвавшись от взлетной полосы, лег на курс, Макс сказал Арно:

— Прямо из транзитной зоны летишь в Москву. Обратный билет до Нью — Йорка куплен на третье января. В твое отсутствие со мной побудет Лев… Шестого, в Цюрихе у меня встреча с европейскими партнерами. Я хочу, чтобы ты и Шарль были рядом…

— Понял, хозяин. Благодарю от себя и Таи, — голос Арно внезапно просел.

Но он не стал «рассыпаться «благодарностями. Захаров на дух не переносил раболепия…

По прибытию в свою нью — йоркскую квартиру Макс сразу же спросил у обслуги, где Кир…

Макс нашел мальчика в одной из спален. Кир с телевизионной панели смотрел «Раша Тудэй». Он подрос и выглядел вполне здоровым.

Кир, не заметивший того, как Макс открыл дверь, почувствовал на себе взгляд, повернув голову, увидел стоявшего в проеме Захарова, бросился к нему, крепко обнял за торс.

— Отец!.. Как я по тебе скучал!..

Первый раз в жизни у Макса повлажнели глаза.

— Я тоже очень скучал по тебе…

Макс крепко обнял мальчика, прижал к себе.

Кир поднял на него взгляд, в котором жили некоторый испуг и ожидание.

— Ой… прости…

— Все хорошо, Кир… Все так и должно быть… Я с первой встречи считаю тебя своим сыном…

Макс легко поднял Кира, прижал его к своей груди, а тот обхватил его за шею…

Через некоторое время Макс осторожно поставил мальчика на пол:

— Сейчас я схожу в душ, потом мы немного перекусим, а через час пойдем в бассейн. Я хочу с тобой поплавать…

Кир вздохнул:

— Я вчера хотел поплавать, но Женьшень не разрешил. Говорит, что еще рано… Но, надеюсь, он позволит мне посмотреть, как плаваешь ты, отец…

Макс тепло улыбнулся, провел рукой по волосам Кира:

— Думаю, на это вряд ли стоит спрашивать разрешение…

Тридцатого декабря Артур объявил выходной на два дня, а в остальные дни затяжных праздников предложил появляться на работе по желанию. Люди в отделе работали азартные и он знал, что мало кто будет сидеть все праздники дома…

Поэтому тридцать первого Артур и Марина долго нежились в постели. У них была утренняя близость. Позавтракали они поздно, около двух часов дня.

Вскоре позвонил Владимир Михайлович, поздравил их с Новым годом от себя и Дины Сергеевны. Затем были звонки от Олега и Коли, от Ники и родителей Артура. На ящик Марины пришло десятка полтора поздравлений от учеников и их родителей…

У Артура было лирическое настроение, он сел за пианино, стал сочинять музыку, а Марина, чтобы не мешать ему, ушла рисовать в комнату Кости…