Любовь Фалалеева - Максим и Марина

— Прости, Принцесса, но у меня не было секса с нашей первой встречи… Мне снится близость с тобой…

Макс заглянул в глаза Марины, встретил ее ясный взгляд:

— Мне тоже… снится близость с тобой… Но я не хочу быстрого, примитивного секса… Я хочу настоящей близости… и, я хочу чувствовать тебя всего… Едем к тебе…

Услышав это, Макс обнял Принцессу так, словно хотел обернуть ее собой. Его глаза светились счастьем. Желание стало не таким интенсивным. Он взял свои эмоции и тело под контроль:

— Чудо ты мое…

Они снова заключили друг друга в объятия, несколько раз поцеловались. Макс взглядом, прикосновением дарил Марине нежность, душевную теплоту. Взгляды обоих искрились всепоглощающим чувством…

Но Макс заставил себя остановиться, открыл с задвижки дверь. Взявшись за руки они вышли в зал, остановились рядом с Арно и Санниковым.

Оба сразу отметили разительную перемену в эмоциональном состоянии Захарова. И про себя облегченно вздохнули. Оба любили его. Один — как сына, другой — как друга… И беспокоились за него…

— Арно, убери столик в машине. Леди поедет со мной.

Арно сделал шаг в сторону двери.

— Арнольд Иванович, прихватите пакет с моей обувью.

Арно подошел к стойке, взял пакет с сапогами.

Макс, между тем, бросил взгляд на табло метеостанции. На улице было уже минус сорок.

— Ты не замерзнешь, Принцесса?

— Нет…

Макс едва заметно кивнул задержавшемуся Арно. Тот вышел на улицу, убрал пакет в багажник, скрылся в машине…

Максим и Марина подошли к столику.

Макс помог Марине надеть жакет, потом надел пиджак, прихватил файл с документами, подал Принцессе ее телефон. Взявшись за руки, они пошли к стойке с пальто. Проходя мимо Санникова, Захаров подал ему файл.

— Скажите Семену, пусть отпустит юриста.

Александр тут же начал набирать эсэмэс — во время присутствия Захарова в Питере чтение любых эсэмэс было обязательным.

Макс помог Марине надеть пальто, обнял ее, а спустя некоторое время в нетерпении бросил взгляд на машину, в которой скрылся Арно.

Беспокойство стал проявлять и Санников — Арно находился в машине достаточно долго.

— Пойду, посмотрю, что с ним…

Макс сначала кивнул, потом добавил:

— Будьте осторожны…

Александр подошел к двери, но не успел выйти.

Из машины показался Арно и очень быстро вошел в помещение ресторана.

— Авария на шахте, хозяин…

— Где? — резко, холодея внутри, бросил Макс.

— В Заполярье. Владлен сказал, что обрушился свод между подъемником и штольней.

— Кто в забое?

— Только дежурная группа. Смена практически вся успела подняться на поверхность.

— Конкретно!

— С дежурной группой есть мобильная связь — Наверняка погибли пять человек — они находились под сводом.

— Воздуховод?

— Цел… Владлен ведет подготовку к разбору завала.

— Билеты до Екатеринбурга на ближайший рейс, транзитом до Салехарда.

— Уже заказал.

— Сколько у меня времени?

— Нисколько. Нужно немедленно ехать в аэропорт.

Макс, не обращая внимание на присутствующих, стал лихорадочно целовать Марину.

— Прости… Прости, Принцесса…

Марина, столь же лихорадочно целовала Захарова, взяла его руки в свои, поцеловала их…

Макс в ответ поцеловал ее руки:

— Прости… Прости…

— Тебе пора, Максим. Я провожу тебя…

Захаров обернулся к Санникову:

— Идем. Возьмете документы. Положите их в банковскую ячейку.

Александр кивнул.

Судорожно держась за руки, Максим и Марина шагнули к выходу.

Охрана тут же взяла их в кольцо.

— По машинам! — в голосе Захарова звучал металл.

Денис и Данила бросили вопросительный взгляд на Арно.

— По машинам! Я сказал! — свирипея, повторил Макс…

Парни бегом спустились со ступеней, разместились по машинам. Остались только Арно и Санников.

Они и вышли вместе с Максимом и Мариной на улицу — Арно впереди, Санников сзади, за ним — Андрей Степанович, успевший надеть куртку.

У ступеней Максим и Марина снова обнялись, несколько раз поцеловались. Затем Захаров с сожалением заставил себя расцепить объятия, подошел к машине, открыл заднюю дверцу, достал плоский портфель, подал его подошедшему Санникову.

Александр сразу же отступил, встал рядом с Мариной. По другую ее руку встал Андрей Степанович.

Макс, не отрывая взгляда от Принцессы, собрался сесть в машину.

И вдруг с балкона ближайшего дома, на всю улицу, зазвучала переоранжированная, перемонтированная, и с измененным текстом, знаменитая песня. Но пела не Примадонна, а неизвестная певица:

Максим и Марина, не отрывая взглядов друг от друга, слушали песню, пропуская через свою душу каждое слово. Они жили друг другом, дышали друг другом. В их взглядах отражалась вселенная их чувств…

Макс слушал песню и с каждым словом второго куплета в его душе поднимался протест. Он жил и дышал Принцессой, но он не хотел пройти краешком ее судьбы. Он хотел быть ее судьбой. Он хотел, чтобы он и Принцесса были судьбой друг друга…

И вдруг Макс с ужасом вспомнил, что Принцесса стоит в босоножках на сорокаградусном морозе, хотя ему самому совсем не было холодно.

— Арно, обувь!

Арно очень быстро достал из багажника пакет.

Санников взял обувь, шагнул от машины к Марине.

Макс бросил на Принцессу прощальный взгляд, ловко поместил свое тело в «Гелендваген».

Кортеж тут же тронулся с места.

Санников одной рукой взял Марину под локоть, в другой руке он держал документы и обувь.

— Идем, Леди. Вы простудитесь.

Александр обратил внимание на то, что почувствовал холод только сейчас.

Все трое быстро вошли в зал.

Андрей Степанович торопливо предложил Марине стул.

— Садитесь, Леди. Надо отогреть ваши ножки…

Он сдернул скатерть со стола, на котором лежали цветы. Они упали на пол.

Метродотель снял с ног Марины босоножки, обернул ноги скатертью, поднял на нее взгляд. Из его глаз, без рыданий, катились слезы.

— Вы плачете?

— Да, Леди. Я плачу за вас и вашего возлюбленного… Разве не плакали ваши души, когда вы прощались?!. Но вы оба очень сильные люди, вы не можете позволить себе слез…

Санников посмотрел на метродотеля глубоким, внимательным взглядом. Он был с ним солидарен.

Александр достал из пакета сапоги, поставил их рядом со стоящим на коленях у ног женщины метродотелем, убрал в пакет портфель, файл и босоножки.

Андрей Степанович бережными движениями, через скатерть, массировал ноги Марины. Из его глаз, но уже редкими каплями, продолжали катиться слезы.