Алекс Вэй - Туман забвения

Принцессе повезло, тот самый аркадиец сейчас коротал время за игрой в аркадийскую рулетку. Навскидку ему было не больше двадцати лет. Он выглядел как типичный подданный Аркадии: гладко выбритое лицо, собранные в хвост темные волосы и не сходящая с уст улыбка. Теперь, главное, завести разговор. Принцесса присоединилась к столику с рулеткой, встав рядом с предполагаемым источником сведений.

— Простите, что отвлекаю, но не могли бы вы мне объяснить смысл этой игры? Мне объяснял служащий, но я ничего не понял, — обратилась она к аркадийцу, заодно начав играть роль неотесанного богатого юноши.

Аркадиец улыбнулся.

— Разумеется. Но позвольте сначала поинтересоваться здоровьем барона Аренского, — с едва заметным акцентом полюбопытствовал он, даже отвлекшись от игры.

Также к ней повернулся стоящий с ним рядом не менее холеный аркадиец примерно того же возраста и весьма схожей внешности. Такой же бледный зеленоглазый брюнет. Только ростом ниже и платье его было белым с позолотой по краям.

— Все нормально. Целители знают свое дело, — заявила Эрика.

— Ох уж этот Аренский, такой безумец, — прокомментировал юноша в белой тоге.

— Как не прискорбно. Я, кстати, Элин, — принцесса решила не терять времени зря.

— Младиэль де Флабус, — назвался аркадиец в алой тоге.

— Тинатиэль де Стенк, — любезно представился его спутник.

«А это уже интересно» — обрадовалась она.

Приставка «де» недвусмысленно говорила о благородном происхождении. Все же не зря за тем столом были в курсе телодвижений Тадеуса.

— Рад знакомству, — бросила принцесса, сознательно не став обращаться к ним «ваше бларгородие». Пусть полагают, что их собеседник понятия не имеет об аркадийских обычаях.

Тинатиэль о чем-то тихо спросил у Младиэля на аркадийском, тот бросил взгляд на Эрику, улыбнулся и кивнул.

— Вы очень хотите играть в рулетку? — осведомился Тинатиэль.

— Сам не знаю. Я же не играл в нее никогда. И вообще, первый раз в Золотой Лихорадке, — заявила принцесса.

Ясно, те хотят развлечься, поговорив с местным идиотом. Ну вот и отлично.

— А мы уже час тут играем. Наскучило. Хотим немного перекусить, выпить вина. Присоединяйтесь к нам, если хотите. Мы вам расскажим про рулетку, — предложил Тинатиэль.

— Кстати, вы уже успели отведать «Божественное сияние»? — любезно уточнил Младиэль.

— Не успел, и с удовольствием приму ваше приглашение, — согласилась Эрика.

Аркадийцы отвели ее в отдельную уютную комнату, посреди которой стоял стеклянный стол с позолоченными ножками. Вокруг стола располагались мягкие кресла. Эрика любезно позволила иноземцам выбрать блюда, какие те считают самыми вкусными, вино она пить не стала, а вот от «Божественного сияния» не отказалась. Рассудок он совсем не затуманивает, и разок отведать можно. И даже нужно. Как минимум, за компанию. Ну и, заодно поймет, чем он так Игроку нравится.

«Сияние» принесли практически сразу.

— Странно, что барон Аренский не успел познакомить вас с его излюбленным зельем, — с улыбкой бросил Тинатиэль.

— Так мы с ним только сегодня познакомились. Играли в шута. Он так хвалил его, я захотел отведать. А потом этот ублюдок Айдар устроил дебош, — пояснила Эрика.

— А вы неплохо отделали его. Тут нечасто драки, обычно магическая охрана заведения предупреждает потасовки. Но вы успели вмешаться раньше. Мало того, так быстро справились, что даже охрана моргнуть не успела, — вклинился Младиэль.

— Ерунда. Знаете, нет ничего лучше хорошей драки, но за ее отсутствием сойдет любая, — небрежно отмахнулась принцесса, поддерживая образ неотесанного юнца, и, наконец, решилась вдохнуть «сияние».

Собеседники, разумеется, не прекращая улыбаться, застыли в ожидании. Эрика закашлялась. Они практически одновременно занюхнули следом.

— Ну как? — спросил Младиэль, как только она перстала кашлять.

— Мерзость, кхе-кхе, какая-то, — заявила Эрика, ничуть не слукавив.

— Это поначалу. Мне вот что любопытно, вы же не из благородных? — полюбопытствовал вдруг Тинатиэль.

— Нет, я из рода купцов. Мой отец дурманом торгует. И еще чем-то, хрен его знает. А вы что, благородные? — напрямую спросила Эрика.

Аркадийцы переглянулись, в этот момент принесли вино.

— Да, но будем считать это неважным. Не берите в голову. Мой отец кстати тоже торговлей занимается. Слыхали про контору «Флабанет»? — спросил Младиэль.

Эрика помотала головой. Она же и впрямь не слышала. Аркадиец продолжил.

— Мой отец ею владеет. По вашему, владелец конторы, это очень богатый купец, которому подчиняются много других купцов, — снисходительным тоном пояснил он, пригубил вина, и вновь обратился к принцессе, — Странно, что вы не знаете, чем ваш отец торгует. Я с юности в курсе дел, более того, я уже как пять лет помогаю отцу вести дела. А через год, когда мне исполнится двадцать, я стану партнером, — похвастался он.

«Итак, отпрыск богатого купца. Кажется, мне повезло» — мысленно обрадовалась Эрика, рассчитывая на любопытную беседу.

— Наверное, Элину просто не интересна тороговля, — предположил Тинатиэль, — Но чем же вы тогда занимаетесь? — спросил он, и при этом, как всегда улыбнулся.

У Эрики в который раз сказалось впечатление, что аркадийцы просто не могут не улыбаться. Наверное, они улыбаются даже когда убивают. Этого у Виктора она как раз и не спросила.

— Чего это не интересно? Интересно! Только мой отец меня в дела не посвящает. Даже имя свое называть строго настрого запретил. Он стыдится меня на люди показывать. Сами видите, как я выгляжу, — горько заявила принцесса, почему-то вдруг рассудив, что это неплохой ход, выставить себя жертвой местных обычаев. Тем более, она даже почти не солжет.

— Какой кошмар, я полагал столь дремучие предрассудки всего лишь слухи, — наигранно возмутился Младиэль.

— Увы, это не слухи. Кстати, а вы, Тинатиэль, тоже занимаетесь торговлей? — решила уточнить принцесса.

— Нет. Я, между прочим высший маг, но ныне, я как и вы, просто веду праздный образ жизни, — отговорился он, явно не желая распространяться дальше.

Эрика вдруг ощутила, что ее мысли приобретают небывалую ясность. Кажется, она знает, что нужно сказать аркадийцам. Нет, не кажется, она уверена. Для начала нужно пооткровенничать. То есть сделать вид, что откровенничает.

— Мне приходится. Отец к делу не допускает, потому что уверен, из-за моей внешности все дела кувырком пойдут. Печать Проклятого! Вот и откупается золотом, только чтобы не лез и глаза не мозолил. Но я не жалуюсь, он мог бы меня утопить как щенка при рождении, или вообще, в послушники сдать. А он, пусть и по просьбе матушки, даже грамоте научил. И золото дает, — похвасталась Эрика, получая от собственной лжи безумное удовольствие.